Ликвидация нефтяной компании “ЮКОС” вступила в завершающую стадию. Все необходимые шаги процесса были пройдены, и дело вышло на финишную прямую. После воскресного аукциона по продаже акций “Юганскнефтегаза” от НК “ЮКОС” остается только слабое подобие былого величия, так как ее другие значимые добывающие предприятия ни в какое сравнение с “Юганском” не идут. Да и оно, скорее всего, недолго продержится, так как налоговые органы продолжают множить свои претензии и смогут в скором времени наложить лапу и на самарское подразделение компании.
Впрочем, это уже не самое главное, так же как и не слишком важно, как будет звучать название будущего владельца нефтяных активов “ЮКОСа”, пока скрывающегося за псевдонимом “Байкалфинансгруп”, - “Газпром”, “Роснефть”, “Газпромнефть” или еще как-то похожим образом. Значимо то, что воскресный аукцион провел черту под так называемой эпохой олигархического развития России. Хотя, конечно, обозначать термином “развитие” эти условия было бы не совсем корректно. С развитием-то как раз и не заладилось, и эта-то неудача послужила одной из причин быстрого ухода олигархов с политической и экономической сцены.
Впервые будущие олигархи всплыли во время так называемых “залоговых аукционов”, начавшихся как раз в декабре 1995 года, то есть почти девять лет тому назад. На этих аукционах, формально состоявших в выдаче коммерческими банками кредитов федеральному бюджету под залог государственных пакетов акций крупнейших промышленных предприятий, государство фактически передало право управления (а потом и собственности) уже вполне состоявшейся финансовой элите, которая теперь должна была стать и элитой промышленной.
Причем, подобное развитие событий не является каким-то особенным, и Россия в данном случае из мирового процесса сильно не выбивалась. Процесс слияния банковского и промышленного капиталов и образования “финансового капитала” был характерен для всего индустриального мира в конце XIX – начале XX веков, и Россия, а тогда еще Российская империя, не стояла от него в стороне. Поэтому у нас было в некотором смысле повторение пройденного, плюс накопленный за прошедшие сто лет мировой опыт по слияниям, поглощениям и приватизации, что позволило очень быстро провести мероприятия, которые в иную историческую эпоху занимали десятилетия.
С другой стороны, банковский капитал был использован тогдашними правящими кругами России как своего рода таран против “красных директоров”, чье влияние, как экономическое, так и политическое, оказывало негативное влияние на экономическое развитие и, при наличии определенных условий, даже могло привести к коммунистическому реваншу.
Получив в распоряжение промышленные активы, новые собственники не замедлили в скором времени проявить благодарность и вернуть должок. В середине следующего, 1996 года, в России должны были состоять президентские выборы, вероятным победителем на которых мог стать руководитель КПРФ Геннадий Зюганов. На фоне время от времени исчезающего Ельцина и тяжелой экономической ситуации он выглядел вполне приемлемой альтернативой для большой части граждан и смог бы набрать необходимое число голосов избирателей. Но у него ничего не вышло: только что вылупившийся из скорлупы финансовый капитал мобилизовал все свои ресурсы, выборы выиграл Ельцин, а идею реванша пришлось спрятать подальше.
После победы, как и положено, прошла раздача новых трофеев. Ее организаторы получили право сформировать кабинет министров. Кто-то, конечно, не захотел брать на себя публичную ответственность, но и он смог бороться за остатки имущества, еще сохранявшегося за государством. После этого новая система политической и экономической власти сложилась окончательно. Примерно тогда же она получила эффектное прозвище “семибанкирщина”, по аналогии с имевшей место в Смутное время семибоярщиной.
Уже одно это прозвище должно было насторожить, так как всем хорошо известно, чем эта семибоярщина закончилась. Но в 1996 году было не до исторических параллелей, требовалось быстро переваривать второпях проглоченные куски. А не насторожились зря, так как в скором времени выяснилось, что историческая параллель все-таки работала. Не успев толком сложиться, новая система власти тут же стала давать сбои, которые выразились в олигархических войнах за присвоение новых объектов государственной собственности.
При этом надо специально оговориться, что конфликты эти во многом провоцировались президентским окружением, которое, пользуясь старой тактикой, пыталось таким образом вернуть назад только что отданную власть. К чему бы привели эти конфликты, мы так и не узнаем, так как после азиатского кризиса 1997 года и нашего дефолта в 1998 году олигархи оказались отброшенными на обочину политического и экономического процессов. И даже стали объектами политических преследований в пору премьерства Евгения Примакова.
После успеха операции “наследник” наступил достаточно странный период в отношениях между олигархами и правящими кругами. С одной стороны, новый президент пришел к власти на волне народного недовольства политическим и экономическим режимом, установленным президентом прежним. С другой стороны, он пришел к валсти в результате усилий как раз прежней "олигархической" власти. Поэтому первые три года президентства прошли достаточно мирно, если не считать длинной и нудной борьбы с владельцем телекомпании НТВ Владимиром Гусинским за обладание этим самым каналом, а также последующей борьбы с Борисом Березовским, чей капитал, по большей части был оформлен в административной и кадровой валюте, что облегчило опалу.
Захват НТВ, отделение Березовского от ОРТ и бизнеса в России не вызвал сильного напряжения в олигархической среде, несмотря на весь шум и крик во время процесса отъема собственности. Телевизионная компания – это не нефтяные месторождения, а никакого “реального имущества” у Гусинского и Березовского почти не было. Да и сами Берозовский и Гусинский был в вечных контрах не только с “коллегами по цеху”, но и с властью, в том числе с "реформаторской" ее частью и с друг другом.
Поэтому месть власти воспринималась олигархами как почти само собой разумеющееся действие, совершенно не опасное для остальных. И тут произошла новая стратегическая ошибка олигархов, полагающих, что власти смогут и захотят остановиться на границе между "телевизионными" олигархами и промышленными.
Тем более, что промышленные воротилы вполне освоили новые правила игры, и если власть требовала соблюдения законности, то они охотно соглашались с этим требованием, да и сами к тому времени существенной частью перекочевали в законодательные органы власти – Совет Федерации и Государственную Думу. И уже сами творили законы, которые потом готовы были исполнять. Поэтому политическая власть оказалась как бы разделенной между исполнительной и законодательной ветвями, причем последняя, не вступая в явный конфликт с президентом и правительством, могла по мере явной необходимости торпедировать неугодные ей законопроекты, выходившие из их недр. Впрочем, такого рода законопроектов было не так уж много, так как глава правительства Михаил Касьянов и глава президентской Администрации Александр Волошин к врагам олигархов явно не относились.
Но “мирное сосуществование” длилось недолго, президентское окружение перешло в атаку, Михаила Ходорковского, становящегося политическим и "капиталистическим" лидером промышленников обвинили посадили в узилище по двум существенным типам обвинений - приватизационному и налоговому . Его компания ЮКОС была доведена до разорения налоговыми претензиями и выставлена на аукцион для передачи аффилированной с властью структуре. Таким образом, борьба олигархов с властью закончилась поражением последних, что особого удивления не вызывает, так как на Руси власть всегда была сильнее всех, и ее временные отступления ошибочно принимать за поражение.
Итак, процесс продажи “Юганскнефтегаза” знаменует собой окончание олигархического этапа новейшей российской истории и возврат к "более традиционному пути развития", при котором государство доминирует над всеми остальными структурами в экономике.
Дальше маячит следующая развилка: если власть в своей бескомпромиссной войне с олигархами сумеет остановиться и ограничить свои аппетиты одним ЮКОСом, то тогда возможно дальнейшее развитие на основе сколь-нибудь гармоничного сочетания интересов государства, крупного капитала и общественных структур. Но если власть остановиться не сумеет и продолжит войну, то тогда вместо развития нас ждет постоянно повторяющийся процесс передела собственности, от которого экономическое развитие будет только страдать. Одна война будет сменяться другой, и так дело будет идти до полного истощения сил как противоборствующих сторон, так и всего общества.
Но отчего бы власть смогла остановиться непонятно, потому что отработанные механизмы отъема собственности достаточно универсальны, а выборы 2003-2004 годов были убедительно выиграны в результате антиолигархической кампании, подобно тому, как выборы 1996 года были выиграны благодаря олигархам.