Последние несколько месяцев Министерство обороны России попало под огонь критики, вызванной появлением программного документа под названием «Актуальные задачи развития Вооруженных сил Российской Федерации». Эти «актуальные задачи» родились в аппарате Минобороны и, естественно, отражают представления кадровых военных о том, как им надо развиваться. Для всей остальной публики, проживающей на территории Российской Федерации, появление «актуальных задач» явилось неприятным сюрпризом, так как означало конец полноценным исследованиям в области строительства Вооруженных сил, при проведении которых мог использоваться потенциал как военных, так и гражданских исследовательских и общественных организаций.
Неприятные ощущения были подкреплены заявлением министерства обороны, что армия устала от реформ. От реформ, надо думать, проводившихся гражданскими лицами, — депутатами Государственной Думы, например, — и что пора эти реформы сворачивать. После чего и появился программный документ, созданный, как и положено в бюрократическом государстве, руками тех, кто будет его выполнять. А простых граждан попросили больше не вмешиваться в тонкие материи, доступные пониманию только узкого круга специалистов. Действия Минобороны, естественно, тут же вызвали шквал возмущения, так как по мнению общества, дела в наших Вооруженных силах идут не настолько хорошо, чтобы можно было сворачивать реформы. Или, боже упаси, передавать их проведение самим военным. Но голос общественности так и не был услышан, после чего ей осталось только громко возмущаться наглостью генералитета, которому удалось подмять все под себя.
Тем не менее, события последнего лета, произошедшие в Ингушетии и Северной Осетии, показали, что наши вооруженные силы по-прежнему не являются эффективным средством отражения вражеского нападения. И что их реформирование с повестки дня не снимается. Вопрос только в том, каким образом эти самые силы реформировать, так как никакой ясности за последние несколько лет не прибавилось. Не мудрено, что военные решили своей властью прекратить разного рода обсуждения, которое только нервируют и мешают проходить действительную службу.
Но, кроме понятного раздражения на бесплодные обсуждения, у военных было еще несколько веских причин, по которым они могли закрыть, или (по нашему мнению) отодвинуть на некоторое время, проведение реформы. Основные идеи гражданских реформаторов сводились к тому, что армию надо сделать, во-первых, добровольной, а во-вторых, контрактной. И в-третьих, государство должно позаботиться о жилищном обеспечении отслуживших свой срок военных, предоставляя им право на приобретение жилья в любом районе страны.
Разумеется, при этом служба по призыву сохраняется, но существенно ужимается, и становится чисто учебной. То есть по призыву будут служить от силы год, а потом или уход в запас, или заключение контракта на службу в войсках. Для не желающих служить даже в учебной части предусматривается альтернативная служба по гражданским специальностям, не пользующимся большим спросом у трудоспособного населения. Таким образом, все выглядит вполне логично, ясно и понятно. Непонятно только одно — а как все это все профинансировать?
Понятно, что переход на контракт означает, что военнослужащий не просто выполняет свой долг перед Родиной, но становится наемным работником, заработная плата которого определяется спросом и предложением на рынке рабочей силы. Ну, а поскольку предложение рабочей силы, несмотря на высокую безработицу, в войсках не слишком высокое, то и ставки денежных заработных плат должны быть выше, чем в среднем по народному хозяйству. Одновременно к высокой заработной плате должны прилагаться меры из социального пакета: страхование жизни и здоровья, медицинское страхование, выход в отставку в более раннем возрасте, чем у гражданских специалистов, ну и, конечно, приобретение жилья за государственный счет после ухода в запас. Таким образом, реформа получалась очень затратной.
Сейчас, хотя об этом и не принято говорить вслух, служба в армии является для взрослого мужского населения страны своего рода натуральным налогом, который оно в обязательном порядке должно заплатить государству. Этот натуральный налог очень напоминает средневековые натуральные повинности, которые жители той или иной страны несли в пользу войск — квартирный постой, перевоз войск на обывательских телегах, поставки фуража и продовольствия для проходящих частей. Ну и, конечно, поставка рекрутов.
В современном обществе большинство натуральных повинностей отошло в область преданий, и давно заменено денежными налогами, но, вот, поставка рекрутов, как способ уплаты налогов натурой, у нас до сих пор сохранилась. Внятных объяснений этому странному явлению, которое вроде бы не должно иметь места в XXI веке, как минимум два. Во-первых, наша страна еще слишком бедна, чтобы позволить себе иметь армию, полностью финансируемую за счет государственного бюджета. Он такой нагрузки не выдержит, поэтому и приходится часть доходов получать в порядке натурального самообложения граждан. То есть в виде действительной воинской службы. Поэтому, кстати, в средние века действовала норма права, принятая после введения рекрутской повинности, что родители или сам молодой человек, на которого выпал жребий, могли откупиться от несения службы, внеся в бюджет специальный налог. То есть, не хочешь платить налог натурой - плати деньгами. Не правда ли, напоминает эпизоды нашей теперешней жизни? Но так же, как и сто, и двести лет тому назад, полностью заменить натуральный налог денежным не получается - из-за крайне низкой платежеспособности населения страны.
Во-вторых, далеко не каждое армейское командование откажется от использования такого ресурса, как резервисты, прошедшие действительную воинскую службу. Фактически, пригодным к службе в войсках в военное время оказывается все мужское население страны в возрасте от 18 до 45 лет. Это такой мобилизационный потенциал, которым служба по контракту обладать в принципе не может. Это же является преимуществом (наряду с дешевизной) по сравнению со странами с контрактной армией. Состоит оно в том, что в случае ведения длительных боевых действийличный состав войск скоро окажется истребленным, и его надо будет кем-то возмещать. И вот здесь-то у призывной армии появляется гигантский перевес над контрактной, потому что у нее есть резервы в виде почти всего взрослого мужского населения страны, а у контрактной армии такого резерва нет - ее резервами являются те же самые контрактники, у которых срок действия контракта истек. А их, по определению, во много раз меньше, чем солдат, отслуживших в свое время действительную военную службу.
Таковы аргументы, используя которое, военные могли отбить любую атаку на традиционные принципы формирования Вооруженных сил. Хотя им могли возражать, что поскольку Россия ни с кем в ближайшей перспективе воевать не собирается, и поэтому большая армия, и что самое главное, большое количество резервистов ей не понадобится, военные могли возражать, что в составе армии слишком много объектов инфрастуктуры, которые нужно постоянно охранять. И для этого и нужна большая призывная армия, иначе склады с оружием и боеприпасами, командные пункты и транспортные узлы могут оказаться под ударом то ли террористов, то ли агентов вражеских спецслужб. Поэтому, хоть воевать мы ни с кем не собираемся, но охранять военное имущество все-таки надо. А раз так — то и призыв тоже нужно оставить.
Таковы, по нашему мнению, основные причины, которые вызвали сворачивание процесса реформ в вооруженных силах. Но, хотя свернуть его и удалось, забыть о нем не получится, так как через несколько лет российская армия, хочет она того или нет, столкнется с нехваткой лиц призывного возраста. Сейчас, в принципе, трудностей с человеческими ресурсами быть не должно, потому что в призывной возраст вступают молодые люди, появившиеся на свет в 1985-1990 годах, когда в СССР была самая высокая рождаемость за тридцать предшествующих лет. Но, вот, начиная с 2008 года появятся трудности, так как призывного возраста достигнет молодежь, родившаяся после 1990 года, то есть во время экономических реформ, спада производства, обнищания населения и тому подобных гадостей, которые привели к резкому падению рождаемости. А это автоматически вызовет снижение призывного потенциала. И вот тогда военному руководству неизбежно придется что-то предпринимать, так как воспроизводить армию советского образца у них уже не получится. Так что у России есть всего четыре года, чтобы подготовиться к смене образа призывных действий.
