Обыски в «Домодедово» крайне напоминают очередной этап атаки на собственников аэропорта. Кто стоит за атакой непонятно, но интересантов на рынке несколько. Кажется, что процессы вокруг «Домодедово» свидетельствуют еще и об «огосударствлении» бизнес-конфликтов. И это на фоне «борьбы с коррупцией».
Сегодня стало известно, что основной бенефициар (по версии управляющей аэропортом компании) аэропорта «Домодедово» Дмитрий Каменщик и председатель набсовета группы «Истлайн» Валерий Коган, которого в СМИ ранее называли совладельцем аэропорта, были две недели назад допрошены следователями. Об этом РИА «Новости» сообщил официальный представитель Следственного комитета Владимир Маркин.
А вчера в аэропорту начались обыски и изъятия документов. Сегодня, по информации РИА «Новости», обыски продолжились. СКР проводит обыски в рамках уголовного дела о неисполнении требований авиационной безопасности, из-за чего стал возможен январский теракт в аэропорту. Дело вроде бы связано и с расходованием бюджетных средств, выделенных на реконструкцию аэропорта с целью повышения безопасности.
Кроме того, расследуется дело по факту попытки хищения 1,2 миллиарда рублей у Мастер-банка. Мастер-банк уверяет, что руководство «Домодедово» буквально «кинуло» банк эту сумму в 2008 году. «Истлайн» и «Домодедово» от обвинений открещиваются.
Судьба дела о расходовании средств на транспортную безопасность непроста — его один раз уже пытались закрыть «за отсутствием состава преступления», но прокуратура ностояла на продолжении расследования.
Это прекрасно иллюстрирует особую мотивацию силовиков в делах, связанных с «Домодедово». Речь здесь вряд ли идет о больших, но все же явно недостаточных для такого ажиотажа 1,2 миллиарда. Здесь что-то из разряда миллиардов, но уже долларов. Особое «внимание» различных силовых структур и масс-медиа к аэропорту начало наблюдаться еще до январского теракта. Еще в декабре руководство аэропорта активно ругали за задержки пассажиров, которые сутками не могли улететь из аэропорта.
Градус накала позволяет предположить, что речь идет о переходе «Домодедово» в другие руки. Чьи — основная интрига вполне видимой войны.
Интересантов довольно много. В 2008 году основными заказчиками кампании против аэропорта, которая имела место тогда, телеведущий Владимир Соловьев называл нынешнего главу ФСКН Виктора Иванова. Впрочем, если тогда атака не удалась, то вряд ли Иванов решился на возобновление.
Имеются прямые конкуренты - «Шерметьево» и «Внуково», принадлежащие государству (последнее должно быть продано Москвой государству) — и идея формирования единого транспортного авиаузла. За идею отвечает Минтранс и первый вице-премьер Игорь Шувалов. Грозится выйти на рынок еще один конкурент — Кубинка, которую в прошлом году приобрел разносторонний бизнесмен Сулейман Керимов. Владимир Путин уже милостиво отправил в Кубинку перевозчиков-лоукостеров (бюджетные авиакомпании). Дальнейшая экспансия Керимова в Московском авиаузле может осуществляться только за счет «Домодедово».
Наконец, в качестве «белого рыцаря» «Домодедово» предлагал выступить бывший советник президента по энергетическому сотрудничеству Игорь Юсуфов. Он предложил купить блокпакет акций аэропорта за 1 миллиард долларов и решить проблемы с государством. Вышеперечисленные — это только те, чьи интересы очевидны.
Традиционно в крупных бизнес-конфликтах имеются и иные интересанты — посредники, джиарщики (специалисты по связям с госвластью), корпоративные лоббисты. Никогда не исключено и введение в бой новых фигур. Кто-то же вписал президенту в речь слова о «неизвестных собственниках», имена которых должна выяснить прокуратура. Так что невыясненные заказчики кампании против «Домодедово», должно быть, люди довольно влиятельные. Впрочем, у Каменщика и Когана, по всей видимости, инструменты для защиты тоже имеются. Иначе они просто сдали бы аэропорт, уступив его со значительным дисконтом. И уже должны вестись сложные аппаратные игры, скрытые от публики, ведь бизнес не терпит яркого света.
Корпоративные войны — не тот повод, по которому стоит особенно сочувствовать одной из сторон, что бы там ни твердили сторонники Михаила Ходорковского о судьбоносной роли «дела «Юкоса» в истории российской демократии. Бизнес-война — это когда одна сторона хочет получить актив, а другая не хочет его ни продавать, ни тем более отдавать. Однако это действительно повод для отвлеченных рассуждений, в том числе и о судьбе демократии и еще много о чем.
Если ранее основными инструментами по силовой линии были частные охранные предприятия или просто бандиты, которых затем частично вытеснили с рынка рейдерских захватов нечестные милиционеры, то теперь рынок почти целиком заняли вполне системные силовики. Речь, разумеется, не о захвате супермаркета в провинциальном городке, а о действительно серьезных конфликтах. В чем-то это даже хорошо — убивать стали меньше.
Ранее за «интеллектуальную» часть захвата, не требующую силового воздействия, отвечали пиарщики, юристы и представители масс-медиа (из тех, что легко покупаются). Теперь основная тяжесть борьбы на этом фронте ложится на бюрократический аппарат и связанные с ним структуры. Конечно, пиарщики, юристы и журналисты тоже не остаются без работы, но теперь их услуги менее востребованы.
Как бюрократический аппарат может бороться сам с собой — не поясняется. Аппарат и не борется, а получает от этого удовольствие.
