Коммерческий и промышленный шпионаж давно вошел в повседневную практику российского бизнеса, как и готовность государственных органов по сходной цене сбыть попавшую к ним информацию о разнообразных коммерческих предприятиях (а при хорошей цене v и специально ее добыть). Недостаточным, но необходимым условием изменения ситуации к лучшему является наличие внятного законодательства в сфере коммерческой тайны. Само это понятие упоминается в Гражданском кодексе (ст. 139), в Федеральном законе РФ «Об информации, информатизации и защите информации» и Постановлении Правительства РСФСР «О перечне сведений, которые не могут составлять коммерческую тайну» от 5 декабря 1991 г., но до сих пор не было единого документа, который регулировал бы отношения в этой сфере.
Еще в феврале проект соответствующего закона был разработан Минпромнауки, Минатомом и Роспатентом. В среду Государственная Дума приняла закон «О коммерческой тайне» в окончательном, третьем чтении. Под коммерческой тайной теперь понимается «конфиденциальность информации, позволяющей ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду». Информация, попадающая под определение «коммерческая тайна», может храниться на любых носителях. Закон устанавливает перечень сведений, попадающих под коммерческую тайну, а также нормы, регулирующие необходимость предоставления корпоративной информации государственным органам.
Отступление от норм закона предусматривает дисциплинарную, гражданско-правовую, административную или уголовную ответственность.
Принятию документа предшествовали бурные дискуссии, касающиеся в первую очередь вопросов передачи «секретов фирмы» госорганам, взаимоотношений между работодателем и подчиненным в сфере конфиденциальной информации, а также перечня тех сведений, которые не могут объявляться коммерческой тайной.
Актуальность проблемы незащищенности корпоративных сведений, находящихся в руках чиновников, прокомментировал сотрудник аппарата думского комитета по экономической политике Андрей Годунов. Он напомнил ситуацию с компанией МТС, которая, предоставив электронные базы своих абонентов силовым структурам, через некоторое время обнаружила эти базы практически на всех лотках с компакт-дисками.
По новому закону обладатель коммерческой тайны обязан безвозмездно предоставлять ее властям всех уровней: федеральной, региональной и местной, но только если эта информация «необходима для выполнения данными органами функций в рамках своей компетенции». Причем, затребовать сведения, составляющие коммерческую тайну, власти могут лишь решением судьи, прокурора и органов предварительного следствия, если на последнее даст согласие прокурор.
Обладание коммерческой тайной приравнено к имущественным правам, и поэтому пострадавший может требовать возмещения убытков как с физических лиц, так и с госчиновников, а также с работников органов предварительного следствия и дознания. Более того, пострадавшая компания имеет право подавать в суд на органы власти, заставляя их возмещать убытки.
Вопросы, возникшие в ходе обсуждения регулирования трудовых отношений, сводились в основном к опасению, что под покровом коммерческой тайны начальство сможет злоупотреблять своим служебным положением в отношении подчиненных.
Впрочем, предусмотрена и категория лиц, которые передают информацию под грифом «коммерческая тайна» судебным и правоохранительным органам в случае необходимости защиты законных прав государства. Они-то как раз освобождаются от ответственности за ее разглашение.
Вызвало критику положение о том, что работник обязан незамедлительно сообщать работодателю о ставших ему известными случаях разглашения информации, составляющей коммерческую тайну. Депутаты по этому поводу отмечали возможность возрождения массового стукачества на предприятиях.
Довольно остро стоял вопрос о распространении режима коммерческой тайны на сведения о конкретном размере оплаты труда работников. С одной стороны, в случае причисления этих сведений к охраняемым работодатель де-факто присваивает себе право самостоятельно, без согласия работника, передавать информацию третьим лицам, так как распоряжение данными, отнесенными им к коммерческой тайне, является его безусловным правом. Но это противоречит статье 24 Конституции РФ, гласящей, что «сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются». В противном случае уже работодатель не получает безусловного права на распоряжение конфиденциальной информацией, что не соответствует требованиям закона «О коммерческой тайне». Выход был найден в исключении отношений, связанных с конкретными выплатами работникам (т.е. их персональными данными), из сферы деятельности нормативного акта. В итоге в перечень сведений, касающихся коммерческой тайны, была введена информация только о системе оплаты труда.
Одним из самых остродискуссионных вопросов стало определение тех сведений, которые предприятие не может засекречивать. В частности, понятие коммерческой тайны не распространяется на сведения, относящиеся к гостайне. Кроме того, законом не охраняются документы, дающие право на осуществление предпринимательской деятельности, сведения о состоянии противопожарной безопасности, безопасности граждан, пищевых продуктов, о загрязнении окружающей среды, а также все сведения, касающиеся работников, их численности, оплаты труда, условий производства, показателей травматизма и заболеваемости.
Заместителя председателя комитета ГД по информационной политике Александр Шубин (СПС) прокомментировал это так: «Мы не допустили, чтобы, прикрываясь коммерческой тайной, отдельные организации укрывали информацию о загрязнении окружающей среды или об опасностях того или иного продукта для организма. Сейчас многие экономисты говорят о необходимости формирования корпоративной культуры в российских компаниях как некой этической базы, на которой будут строиться взаимоотношения государства и бизнеса, бизнеса и общества и внутри бизнеса. Важнейшим компонентом этой культуры должна стать прозрачность и открытость российских корпораций. Это невозможно без понятной нормативно-правовой базы, в том числе и закона "О коммерческой тайне". Наша главная задача v обезопасить бизнес от недобросовестной конкуренции, коммерческого и промышленного шпионажа. Но вместе с тем мы должны избежать закрытости бизнеса и сохранить его траспарентность для инвестиций и общественности».
Обеспечит ли принятый закон необходимую открытость одних сфер и закрытость других? Сам по себе v вряд ли, хотя и может поспособствовать процессу. Но все равно часть неоправданно засекречиваемого всегда можно объявить государственной тайной и преследовать, скажем, экологов, пытающихся эту информацию обнародовать. Что же до традиционных утечек информации через госорганы, то, конечно, появление хоть какого-то антистимула для этих действий можно только приветствовать. Другой вопрос, возможно ли в реальной судебной практике будет доказать вину конкретного чиновника. Но все эти проблемы смыкаются с куда более общей v плачевным состоянием нашей судебной системы. А оно давно не является ни коммерческой, ни государственной тайной.
