Не снижающееся напряжение вотношениях между Россией и странами Запада, вызванное конфликтом в ЮжнойОсетии, пока локализованное в военно-дипломатической сфере, может в случаедальнейшей эскалации конфликта перекинуться и на экономику. Идея экономическихсанкций, которые страны Запада могут ввести против России, уже несколько раз звучала,однако дальнейшего развития пока не получила – например, саммит Евросоюза покаобошелся замораживанием переговоров по Соглашению о партнерстве исотрудничестве. Тем не менее, введение каких-либо ограничений на взаимнуюторговлю и на другие виды международного экономического сотрудничества принципиальновозможно.
Структура экономических санкций,как она сложилась за много лет применения этого инструмента внешней политики, такова.Во-первых, это может быть прямой запрет на торговлю с наказуемой страной.Во-вторых, запрет на торговлю может быть дополнен арестом иностранных активов этойстраны (или активов ее граждан), если, конечно, таковые активы существуют иоказываются доступны субъектам санкций. В-третьих, могут быть введеныограничения на передачу ключевых технологий и запрет на использованиелицензионных соглашений. И, наконец, в-четвертых, может быть введен запрет напривлечение капиталов пресловутой страной или ее компаниями. Таковы основныеэлементы политики экономических санкций, а теперь мы попробуем рассмотреть,насколько эффективно они могут быть использованы против России.
Как нам представляется, прямыеэкономические санкции, то есть запреты на торговлю, являются не оченьэффективным средством давления. Это можно легко показать, разобрав структуруэкономических связей России с ее основными торговыми партнерами, большинство изкоторых находится в европейских странах. Так, если предположить, чтополитическое руководство какой-либо страны (или группы стран) захочет ввестиэкономические санкции, то эти санкции в первую очередь ударят пофирмам-производителям самих этих стран. И ударят очень сильно, потому что какраз в 2007-2008 годах наша внешняя торговля и другие формы международного сотрудничестваоказались на самом высоком уровне за весь пореформенный период.
Так, максимальный размер импорта поданным платежного баланса до кризиса августа 1998 года был в 1997 году, исоставил $71 млрд. Потом произошел сильный спад и показатель 1997 года былпревышен только в 2003 году, когда импорт составил $76 млрд. В 2006 году импортсоставил $164 млрд., в 2007 году – $223 млрд., а за первое полугодие 2008 года– $135 млрд., что в годовом исчислении может дать $270 млрд.
По странам наш импорт в 2007 годупо данным таможенной статистики распределился следующим образом. На долю Европыпришлось $87 млрд. (51%), на долю США и Канады – $10,5 млрд. (6%), на долюКитая (включая Сингапур) – $25 млрд. (15%), на долю Японии – $13 млрд. (8%), надолю Южной Кореи – $9 млрд. (5%). Кроме того, в число не самых крупных, но отэтого не менее важных российских торговых партнеров входят Турция и Бразилия –по $4 млрд. каждая (их общая доля в российском импорте – 5%).
Таким образом, под прямоевоздействие санкций может попасть продукция стоимостью почти $100 млрд.(Европа, США и Канада). Под косвенное воздействие санкций (запрещения по линиилицензионных соглашений) может попасть продукция Японии и Южной Кореи на $21млрд.
Если правительства западных страни их восточных союзников захотят лишить свои фирмы рынка сбыта объемом в $120млрд., то ущерб они нанесут, прежде всего, своим экономикам, и только во вторуюочередь – российской.
Кроме того, приведенные намиданные официальной статистики необходимо откорректировать с учетом того, чтольвиная доля продукции под брендами западных компаний на самом деле производитсяв Китае, Тайване или Таиланде. На российскую таможенную территорию этапродукция ввозится, разумеется, со стороны западной границы и имеет всепризнаки товара, произведенного в Европе. Но фактически это «китайский товар»,поэтому долю европейских стран в торговле с Россией можно считать сильнозавышенной.
Большой удельный вес китайскойпродукции, кстати, даст возможность избежать негативного воздействия санкций наимпорт электроники и некоторой другой продукции. Вряд ли китайскиепроизводители станут обращать внимание на западные санкции и прекращатьпоставки на российский рынок, который, благодаря санкциям, может стать для нихеще больше. Поэтому единственное слабое, на наш взгляд, место в российскомхозяйстве пострадать не должно.
Для полноты картины надоотметить, что даже в спокойные (в экономическом смысле) времена такоесокращение сбыта сильно ударяет по хозяйству страны, которая вводит подобныесанкции. Но наше время спокойным назвать нельзя. Не говоря уже об американскомипотечном кризисе, который продолжает раскручиваться, хворает и экономика еврозоны,статистические органы которой зафиксировали спад валового внутреннего продуктаво втором квартале 2008 года. То есть сейчас самый подходящий момент длявведения санкций, если, конечно, политическое руководство Запада хочет нанестисильный удар по своей собственной экономике.
Понимая это, страны Запада покане акцентируют внимание на рассмотрении прямых санкций, зато начинают охотнообсуждать тему косвенных санкций, которые состоят в судебном преследовании илидаже аресте иностранных активов, принадлежащих российским гражданам. Аиностранных активов у российских граждан, как мы понимаем, более чем достаточно.
Понятно, что идея арестаиностранных активов, принадлежащих российским гражданам, найдет широкий откликне только на Западе, но и в России. И в этом смысле данная инициатива обреченана успех. Однако надо понимать, о каких активах идет речь – онепроизводственных или о производственных. Если речь идет об арестенепроизводственных активов – счетах в банках, особняках, яхтах и футбольныхклубах – то никакого ущерба российской экономике эти действия не нанесут. Онинанесут ущерб благосостоянию отдельных лиц.
Если же речь идет опроизводственных активах, а у российских компаний есть и такие, особенно вчерной металлургии, то ущерб, безусловно, будет иметь место. Однако и здесьРоссия может нанести симметричный ответ, арестовав активы иностранных компаний,действующих на российской территории, или свернув с ними сотрудничество, еслиэто совместные предприятия. Кто от этого взаимного ареста активов большепострадает – сказать трудно, так как иностранные инвестиции вложены в основномв российскую нефтегазодобывающую промышленность, а ее продукция для странЗапада имеет стратегическое значение.
От ситуации с арестомпроизводственных активов мы можем перейти к рассмотрению ситуации с передачейтехнологий и лицензионных соглашений. Здесь, конечно, возможности санкцийгораздо шире. Сам по себе рынок лицензий и технологий по сравнению с рынкомготовых товаров не очень большой, а вот эффект от санкций здесь гораздо выше,потому что получение современной технологии может дать скачок впроизводительности чуть ли не на порядок. Так что здесь нас можно было быприжать, если бы не одно «но».
Это «но» состоит в том, чтопо-настоящему передовых технологий российские компании от западных компаний инаучных центров так никогда и не получали. Они их не получали во времена СССР,и они их не получили после того, как СССР распался. Против российских компанийпродолжают действовать некоторые санкции в области высоких технологий, которыебыли введены американской администрацией еще в советские времена. Поэтомуникаких санкций в сфере высоких технологий вводить тоже не имеет смысла - ониуже и так давно введены.
Что же касается обычныхтехнологий, передача которых тоже может быть запрещена, то уровень российскихинженеров достаточно высок, чтобы создать аналоги этих технологий без поддержкисо стороны иностранных технических и научных центров. Главное, чтобы был заказ.
И, наконец, запрет привлечениякапиталов. Он может быть достаточно эффективным, если страна, против которойвводятся санкции, в больших масштабах этот капитал привлекает. В принципе,конечно, против России может быть использован и этот рычаг воздействия, так каккапитал на мировых рынках российские компании привлекают, правда, не в оченьбольших объемах. Однако и здесь реальная жизнь опередила намерения: уже целыйгод на мировых фондовых рынках бушует буря, вызванная ипотечным кризисом в США.И в условиях этой бури раздобыть финансирование компаниям из развивающихсястран (к которым относится и Россия) очень трудно. Более того, компаниям изразвитых стран сделать это также трудно, если не невозможно. То есть безпривлечения иностранных капиталов наши компании обходятся уже целый год, и вэтом смысле никакие санкции им уже не страшны.
После анализа возможных последствийэкономических санкций может сложиться впечатление, что Россия вообще к этимсанкциям нечувствительна. Так это или нет, с полной гарантией утверждатьневозможно, тем не менее, в нашей экономической истории был эпизод, когдарезкое сокращение внешнеэкономических связей с Западом пошло нам только напользу. Мы имеем в виду дефолт 1998 года, юбилей которого широкоотмечался совсем недавно. После дефолта и девальвации рубля российскийимпорт сократился с $72 млрд. в 1997 году до $40 млрд. в 1999 году, то есть на45%. Санкций тогда против нас никто вроде бы не вводил, а вот импорт упал почтив два раза. Однако это падение импорта не только не помешало развитию российскойэкономики, но и дало ей сильный толчок.
Может быть, соображения, окоторых шла речь выше, будут приниматься во внимание лидерами стран Запада,когда они снова начнут рассматривать вопрос о введении экономических санкцийпротив России. Учет особенностей экономики России наверняка остудит самыегорячие головы и не даст им наделать больших глупостей. Однако кроме этих соображений,существует еще один довод против введения санкций, и этот довод, как нам кажется,является решающим. Дело в том, что если против России будут введены санкции,она, в свою очередь, может ввести контрсанкции.
О каких контрсанкциях идет речь,надеюсь, долго объяснять не надо. Российская Федерация всегда может перекрытьпоставки природного газа в страны Европы, что будет очень сильным ударом, таккак российский газ имеет большой удельный вес в их топливно-энергетическихбалансах. При этом вводить запрет на экспорт нефти станет совершено необязательно– она так подлетит в цене, что покупать ее смогут только немногие группыпотребителей, а остальным придется от использования нефти и нефтепродуктовотказаться.
Разумеется, сокращение или дажеполное прекращение экспорта российского газа в Европу значительно уменьшитразмер российской валютной выручки. Но, по большому счету, это не так важно, посколькуконтрсанкции могут появиться на свет только после введения прямых санкций, то естьесли европейские политики запретят своим фирмам торговать с российскимиконтрагентами. В этой гипотетической ситуации российская потребность в валютерезко упадет, так как оплачивать ею будет нечего. То есть поставки газа могутбыть легко и без особых проблем снижены или даже вообще прекращены.
Иными словами, теоретическисанкции против России, конечно, ввести можно, но практический результат от нихбудет совсем не тот, на который хотели бы рассчитывать инициаторы рассмотренияэтого вопроса.
