«Аэрофлот» жалуется на тесноту своего терминала в «Шереметьево» и просит отдать ему другие. Аэропорт против, Министерство изобретает компромиссные схемы. Нюанс в том, что обе компании контролируются государством. Кажется, что госменеджеры воспринимают госсобственность как свою.
«Аэрофлоту» тесно в терминале D аэропорта «Шерметьево», пишут «Ведомости». Пропускная способность терминала составляет 9 млн человек в год, а «Аэрофлот» планирует перевезти в этом году 12 млн. Жалоба внешне кажется странной — терминал не производит впечатления сильно перегруженного.
«Аэрофлот» начал жаловаться на тесноту терминала сразу после его открытия. Далее началась торговля с аэропортом по схеме перевода части рейсов авиакомпании в другие терминалы. Уже в конце 2010 года компания предложила передать ей в управление «Шереметьево-2» и терминал E. «Шереметьево» от такой схемы оказался не в восторге.
Государство придумало компромиссное решение: решило создать независимую управляющую компанию, в которой и «Аэрофлот», и «Шереметьево» получили бы свою долю. Однако оценка не понравилась «Аэрофлоту» (перевозчик хотел получить в управляющей компании почти половину акций, оценка дает ему 17 процентов) и борьба пошла на очередной круг.
Частная история оставалась бы обычным конфликтом перевозчика и аэропорта — трения в этих отношениях неизбежны. В качестве примеров можно вспомнить давние конфликты «Сибири» и новосибирского аэропорта «Толмачево», «Уральских авиалиний» и «Кольцово» и так далее. Обычный конфликт почти монопольного поставщика услуги и потребителя.
Ситуация сложная еще и потому, что «Аэрофлот» является базовым перевозчиком для «Шерметьево». Компания выполняет порядка 70 процентов рейсов аэропорта. И периодически грозится перевести часть рейсов в «Домодедово». Ситуация складывается патовая.
История примечательна и тем, что обе компании — компании под контролем государства.
Конфликт интересов двух госкомпаний показывает как управляется госсектор экономики, по крайней мере, его прибыльная часть. И выясняется, что по эффективности возникает много вопросов, но вот поведение в отношениях с контрагентами, конкурентами и прочими участниками рынка точно такие же, как в частном секторе. Отличие в том, что менеджеры госкомпаний, пользуясь более свободным доступом в кабинеты государственных чиновников, имеют несколько больше возможностей добиться преференций для бизнеса.
Казалось бы, основной бенефициар обеих компаний — государство и формально ему должно быть все равно на чьем конкретно счету лежит его прибыль и у кого на балансе находится тот или иной объект (если, конечно, нет оснований полагать, что миноритарии из неполностью государственного «Аэрофлота» - ненадежные люди).
Понятно, что у госменеджеров свои задачи по улучшению работы вверенных компаний, вероятно и свои покровители. Однако когда один госменеджер борется с другим за доступ к ресурсам и приходится искать компромиссные варианты и изобретать сложные схемы примирения, создается впечатление, что государственный бизнес мыслится менеджерам (или их покровителям) вполне себе частным. В котором имеет значение объем и прибыльность.
Похоже, что чиновники и менеджеры госкомпаний всерьез уверились в верности сформулированного Михаилом Жванецким принципа «что охраняешь, то и имеешь». И мыслят как собственники. Вот такой вот госкапитализм.
