Экономические кризисы, наряду с массой неприятностей, которые они доставляют всему хозяйственному организму, самый сильный удар наносят по банковским системам, особенно в странах со слабой валютой. В результате кризисов банковские системы таких стран начинают испытывать на себе двойной риск. Первый связан с оттоком вкладов, который вызван боязнью банкротства банковской системы и потерей находящихся в ней депозитов. Второй - это риск инфляции (девальвации), связанный с боязнью обесценения сбережений - или из-за быстрого роста внутренних цен, или из-за быстрого обесценения национальной валюты по отношению к иностранным валютам. Этот двойной риск делает банковские системы в странах со слабой валютой крайне неустойчивыми и часто провоцирует банковские крахи.
Пытаясь предохранить себя от воздействия этих рисков, клиентура при первых же признаках кризиса в спешном порядке выводит свои сбережения из банковской системы, одновременно пытаясь обратить их или в товары (чтобы предохранить сбережения от инфляции), или в иностранную валюту (чтобы предохранить их от девальвации). То, что при этом они своими действиями разрушают и банковскую систему, и товарный, и валютный рынок, владельцев сбережений нисколько не беспокоит. При этом вывод вкладов из банков означает сокращение их ресурсной базы и, в свою очередь, сокращение объемов кредитования. А массовая скупка товаров и иностранной валюты как раз и провоцируют рост внутренних цен и девальвацию, от которой владельцы сбережений вроде бы пытаются защититься.
Но у страха глаза велики, и ждать рационального поведения от людей, боящихся потерять сбережения (тем более что аналогичные случаи уже были), не приходится. Поэтому экономический кризис в странах со слабой валютой кроме того, что приводит к падению выпуска продукции и безработице, заодно приносит с собой такие малоприятные явления, как крах банков, инфляцию и девальвацию. Причем инфляция может носить достаточно устойчивый характер, так как сначала она поддерживается переводом денежных сбережений в товарную форму, а потом – ростом стоимости импортируемых товаров, вызванным девальвацией.
Этим, кстати, отличаются кризисы в странах со слабой валютой от кризисов в странах с сильной валютой. В последних инфляции вообще нет, и, наоборот, там происходит дефляция, с которой и пытаются бороться монетарные власти, изо всех сил расширяя денежное предложение. Но в странах со слабой валютой, в том числе таких, как Россия, кризисы ударяют не только по структуре производства и занятости, но и по национальной валюте. И ликвидировать последствия подобных кризисов нелегко, так как доверие и к банковской системе, и к национальной валюте восстанавливается очень медленно.
В связи с этими обстоятельствами было бы очень интересно посмотреть на реакцию российского населения на кризисные явления в мировой экономике, начавшиеся осенью прошлого года. По внешним признакам она ничем не отличалась от типичных кризисов в странах со слабой валютой, которые мы описали выше. Был точно такой же набег вкладчиков на банки, ажиотажный спрос на товары, который подстегнул рост цен, и обвальная девальвация национальной валюты. Но, в то же время, нынешняя российская ситуация несколько отличается от стандартной, и вот эту разницу мы и хотим проанализировать.
Итак, первым шагом, на который идет напуганный грозящим кризисом вкладчик, – это изъятие своего депозита из банка. Так происходит практически всегда, но в настоящее время ситуация немного поменялась. Мировой финансовый кризис и связанные с ним инфляционные и девальвационные ожидания сильно изменили структуру сбережений российских физических лиц, однако не изменили общего объема этих сбережений. Если до кризиса имело место постоянное увеличение рублевых вкладов в банковскую систему, а валютные вклады были относительно незначительными, то девальвационные ожидания населения кардинальным образом изменили эту ситуацию. Рублевые вклады стали сокращаться, а валютные, наоборот, расти. Причем рост валютных вкладов происходил не только за счет их переоценки по постоянно растущему курсу доллара, но и за счет физического увеличения остатков на банковских счетах.
Так, за период с 01 октября 2008 года по 01 февраля 2009 года рублевые вклады физических лиц в банковской системе России уменьшились с 5 трлн. 59 млрд. руб. до 4 трлн. 42 млрд. руб., то есть вклады в российских деньгах просели на целый триллион рублей, или на 20%. В тоже время валютные вклады населения выросли с $32.8 млрд. до $58.5 млрд., то есть увеличились на 78%. В рублевом выражении прирост валютных вкладов составил 1.2 триллиона и полностью покрыл отток рублевых вкладов. С учетом этого обстоятельства банковская система ничего не потеряла, и у нее изменилась только валютная структура средств физических лиц.
То есть благодаря тому, что вкладчики не стали в массовом порядке выдергивать вклады из банков, а ограничились только переводом их из рублевой в валютную форму, банковской системе удалось устоять, хотя, конечно, банкротства отдельных банков имели место, и органам монетарного регулирования пришлось срочно оказывать им финансовую помощь. Но, повторяем, до отрицательного оттока депозитов дело не дошло, и именно этим обстоятельством отличается современная ситуация в российской банковской системе от типичных кризисов, происходящих в странах со слабой валютой.
Тем не менее, сделать вывод, что все прошло благополучно, не получится. Не пытаясь перевести в наличную форму сбережения в банковской системе, и ограничившись только конвертацией в валюту, физические лица с большим размахом стали приобретать наличную иностранную валюту за счет своих текущих доходов. Если в первой половине 2008 года чистые покупки иностранной валюты не превышали $1,5 млрд. в месяц, то к осени ситуация поменялась кардинально. В сентябре население купило валюты на $3,4 млрд., в октябре и ноябре – по $8 млрд., в декабре покупки валюты подскочили до $12 млрд., и в январе 2009 года они составили $9,5 млрд. То есть за пять кризисных месяцев физические лица приобрели инвалюты на $42 млрд., хотя за пять докризисных месяцев (апрель-август) валюты было куплено только $7,5 млрд.
Естественно, что такое смещение спроса на розничном валютном рынке не могло не отразиться на динамике наличных рублей. Сначала спрос на рубли был практически стабилен, и их количество в обращении не менялось, оставаясь на уровне в 4,2-4,3 трлн. руб. вплоть до конца 2008 года. А потом их количество стало падать, сократившись с 4,37 трлн. руб. на начало 2009 года до 3,7 трлн. руб. на начало марта, то есть на 670 млрд. руб. Это, кстати, достаточно интересный феномен нашего денежного обращения, потому что раньше количество наличных рублей, несмотря на все кризисы или подъемы, никогда не сокращалось. А тут вдруг такое падение, причем сразу на полтриллиона рублей. Как можно в этой связи предположить, падение рублевого обращения связано не столько с ростом спроса на валюту, но и с тем, что рублевые доходы населения начинают потихоньку снижаться, а это, в свою очередь, снижает спрос на рублевые средства обращения.
Сейчас еще трудно определить, каким путем будет развиваться наше денежное хозяйство – или население и дальше будет переводить часть своих доходов в форму наличной иностранной валюты, держа, тем самым, банковскую систему на голодном пайке, или все-таки малость поуспокоится, поймет, что самое страшное уже позади, и начнет возвращать наличные сбережения в банковскую систему, расширяя ее кредитные возможности. Правда, некоторая ревальвация рубля дает основания на оптимистический вариант развития событий, так валютный риск снижается, а риск банкротства банковской системы так и не реализовался.
