Новый федеральный бюджет практически принят (осталось только одно, техническое, четвертое чтение), структура его доходов и расходов стала окончательно ясной. Что касается расходов, то никаких кардинальных изменений по сравнению с предшествующими бюджетами не произошло, приоритеты проставлены в прежнем порядке. Первыми идут платежи по внешнему долгу, потом — укрепление правопорядка и судебной системы, за ними — социальная помощь, в которую в этом году добавилась дотация Пенсионному фонду, за ними следуют расходы на национальную оборону, и замыкают список, как всегда, расходы на образование и народное хозяйство. Причем расходы на народное хозяйство, кажется, впервые за все время составления постсоветских бюджетов стали чисто рыночными: вместо традиционных «государственных капитальных вложений», в бюджете 2005 года для хозяйственных агентов предусмотрено только субсидирование процентных ставок по кредитам, полученным в коммерческих банках. Но поскольку получение кредита в банке является делом непростым, то и субсидии будут получены далеко не всеми. Таким образом, федеральный бюджет некоторым образом самоустраняется от финансирования структурной перестройки экономики, без чего, правда, она может пока и обойтись. И высвобожденные от хозяйственной нагрузки средства перенаправляются на решение социальных вопросов.
Кроме дотации Пенсионному фонду, которая больше связана с компенсацией предстоящего понижения единого социального налога, решение социальных вопросов выражается в повышении заработной платы работникам бюджетных организаций, которое в целом за 2005 год должно составить 50%. Это, конечно, совершенно недостаточно для компенсации инфляции и общей недооценки труда работников бюджетной сферы. Напомним, что в отраслях «Образование» и «Культура и искусство» в сентябре текущего года официальная средняя заработная плата составляла 4200 рублей, а средняя заработная плата по промышленности — 8200 рублей. И рост на 50%, то есть на 2100 рублей в месяц, только частично компенсирует этот разрыв (это без учета предположения, что заработная плата в промышленности снова пойдет в отрыв).
Но даже такое скромное, по нашим представлениям, повышение заработных плат бюджетников уже может спровоцировать конфликт в отношениях между Центром и регионами, поскольку распространяется оно только на федеральных бюджетников, а на региональных не распространяется. Конечно, региональные власти или сами захотят, или будут вынуждены пойти на повышение доходов «своих» служащих в тех же объемах, что и федеральных, но хватит ли на такое повышение ресурсов региональных бюджетов? Естественно, регионы-доноры, вроде Москвы или Ханты-Мансийска, обеспечат рост заработных плат без проблем. Но что делать низкодоходным или дотационным бюджетам? Они-то откуда возьмут средства? Ведь все наше бюджетное благополучие держится на высоких экспортных ценах, но сверхприбыль от экспорта почти полностью оседает в федеральном бюджете, а на места почти ничего не попадает. В бюджете 2005 года Минфин России как-то попытался решить эту задачу, закладывая в традиционную финансовую помощь дефицитным регионам средства для компенсации роста заработных плат местным бюджетникам. Но этих средств может и не хватить, да и не федерального бюджета это дело — финансировать местные учреждения образования и культуры. Поэтому уже начиная с 2005 года у финансовых властей России появится новая проблема — разрыв в уровнях доходов государственных и муниципальных служащих, работающих на территории одного и того же региона. И с каждым новым благополучным бюджетным годом этот разрыв будет только увеличиваться. Что рано или поздно приведет к серьезному кризису в межбюджетных отношениях.
Но поскольку до наступления кризиса еще есть некоторое время, на него можно не обращать внимание — тем более, что сверхдоходы от экспорта могут пока позволить покрывать прорехи в местных бюджетах, не меняя сложившейся системы взаимоотношений между Центром и регионами. И заодно готовить государственные финансы к решению гораздо более трудной задачи, чем своевременное повышение заработных плат нянечкам и воспитательницам детских садов и ясель. Эта трудная задача называется «смена внешнеэкономической конъюнктуры», что, применяясь к реалиям нашей хозяйственной жизни, звучит как «падение цен на нефть». В принципе, Министерство финансов к этому падению готовится уже давно, изо всех сил создавая Стабилизационный фонд из дополнительных доходов бюджета, верхний предел которого, по закону, составляет 500 млрд. руб. Уже «накапало» туда 400 млрд, а к концу текущего бюджетного года Минфин обещает достичь суммы в 567 млрд. руб.
В следующем году с дополнительными доходами бюджета больших проблем не будет. Их используют на досрочное погашение госдолга и на выплату дотаций Пенсионному фонду. Но вот с 2006 года начнутся трудности. Не в том смысле, что никаких средств в него больше поступать не будет — будут. Только появится вопрос, стоит ли вообще этот Стабфонд увеличивать. Ведь у нас в стране и так много всяких социальных проблем — стоит ли вместо их решения наращивать фонд, средства которого будут размещаться за границей?
В Минфине России, судя по всему, так не думают и уже всерьез обсуждают, как будет формироваться Стабфонд после 2005 года, и под какие проценты он будет размещен. Министерство финансов России считает, что надо отойти от привязки к нефтяным ценам, как это происходит сейчас, и зафиксировать объем этого фонда в процентах к ВВП на уже сложившемся уровне в 3,5%-4,5%. То есть, если ВВП в будущем будет расти, то автоматически должны увеличиться доходы федерального бюджета и отчисления из него в Стабилизационный фонд. Ну а если рост ВВП будет замедляться или остановится, то и отчисления в него снизятся или прекратятся вообще. Правда, нам не известно, просчитывал ли Минфин вариант, когда ВВП будет падать? Ведь тогда его отношение к Стабфонду будет уменьшаться и, чтобы остаться в установленных границах (3,5%-4,5%), Минфин должен начать расходование средств этого фонда. Но, может быть, как раз для этого варианта (в случае падения нефтяных цен) Минфин и копит средства в Стабфонде, не признаваясь в этом вслух.
Если предположить, что рано или поздно рост ВВП прекратится, или даже начнется его падение, то тогда Минфин сможет (или будет должен) тратить средства Фонда, оплачивая в полном размере запланированные бюджетные расходы. Естественно, если падение ВВП будет глубоким и длительным, то одних только 500 млрд. рублей на это не хватит. Денег потребуется гораздо больше. Поэтому и накопление средств в Стабфонде должно идти интенсивней, и проценты, под которые он должен размещаться, должны быть приличными.
Но финансирование бюджетных расходов при падении налоговых доходов — это только одна часть задачи, которая, по всей видимости, стоит перед Стабфондом. Другая выглядит гораздо более значительно. Дело в том, что в случае кризиса, связанного с падением внешнего спроса (пресловутое падение цен на нефть, а также другие товары российского экспорта), полное, 100%-ое финансирование расходов бюджета, в том числе — за счет средств Стабилизационного фонда, позволит если не заместить внешний спрос, то хотя бы поддержать на прежнем уровне спрос внутренний. То есть спрос людей и организаций, финансируемых за счет бюджета. От сильного падения производства этот спрос бюджетного сектора не спасет, но кое-какое сдерживающее влияние оказать сможет. В конце концов, все будет зависеть от размеров Стабфонда, и от суммы средств, которую он сможет «закачать» в российское хозяйство. Если суммы будут относительно небольшими, в переделах 100 млрд. руб. в год, то тогда и говорить не о чем. Но если Минфин расщедрится и захочет потратить за год примерно 500 млрд. руб., то это сможет удержать корабль российской экономики на плаву. Естественно, потратить 500 млрд. руб. за год можно, имея в загашнике как минимум один триллион рублей. А лучше два. Вот тогда нам никакие мировые кризисы уже не будут страшны, и фонд выполнит свою главную задачу — стабилизировать российскую экономику, проводя антициклические мероприятия.