12 лет, 10 томов, 200 миллионов фунтов – таковы итоги расследования обстоятельств убийства 13 человек в североирландском Лондондерри. Если дать волю нумеромании, то в отчете о событиях, произошедших 38 лет тому назад, каждый том приходится примерно на одну жертву, на один год работы комиссии лорда Севилла, и стоит он ровнехонько 20 миллионов. Если же говорить о нематериальной стороне вопроса, то здесь итог всего лишь один, зато очень важный – премьер-министр Дэвид Кэмерон от имени правительства Соединенного Королевства извинился перед родными убитых.
В воскресенье, 30 января 1972 года британские парашютисты открыли огонь по демонстрации североирландских католиков, застрелив 13 человек и ранив десятки. Бойня вызвала возмущение в западном мире, идеологически выдержанное осуждение на востоке от Берлина, кампанию «актов возмездия» со стороны Ирландской Республиканской Армии. Пресса пестрела фотографиями этого «кровавого воскресенья»; на них британские солдаты убивают безоружных манифестантов – и даже тех, кто пытается оказать помощь раненым. Под давлением, правительство было вынуждено начать расследование, однако «отчет Виджери» (60 страниц, не более) полностью оправдал военных, предположив, что среди демонстрантов, шедших по унылым улицам Лондондерри, были боевики ИРА, к тому же еще и вооруженные до зубов. Более того, в том отчете говорились, что бойцы первого батальона Парашютного полка, прибывшего накануне из Белфаста в раздираемый межконфессиональным насилием Дерри, не просто стреляли, а отвечали на огонь неизвестного противника.
На том и порешили – до 1998 года. В 1998-м молодой премьер Тони Блэр усиленно замирял Ольстер; одним из условий грядущего соглашения с местными католиками стало обещание начать новое расследование событий «кровавого воскресенья». Блэр обещание сдержал: через 12 лет, уже по истечении его долгого премьерства, после провала на выборах его лейбористской партии, после прихода к власти причудливой коалиции консерваторов и либерал-демократов, лорд Севилл закончил свою работу. Картина прояснилась: британские военные совершили преступление, оправдать которое невозможно. Впрочем, его можно объяснить.
Как это ни странно звучит сегодня, войска были введены в Ольстер, чтобы защитить именно католиков от нападений протестантов-юнионистов. Однако вместо того, чтобы сыграть роль арбитра в междоусобице, военные стали стороной конфликта: очевидным врагом были избраны те самые католики, которых армия собиралась защищать. Логика вполне понятная: конечно же, Лондону были ближе те, кто за сохранение Ольстера под скипетром короны. Так или иначе, возмущение католиков росло – вместе с ним рос авторитет и сила Ирландской Республиканской Армии. Некоторые районы североирландских городов оказались под прямой властью ИРА, военные и полицейские носа там не показывали. Напряжение росло и 30 января 1972 года произошел взрыв.
В «отчете Севилла» говорится, что полковник Дерек Уилфорд прямо ослушался приказа старшего по званию. Что бригадир Пэт МакЛеллан распорядился сначала отделять опасных смутьянов от мирных демонстрантов и уже потом арестовывать первых, а Уилфорд решил сразу хватать бунтарей. Что некий «лейтенант Н» зачем-то пальнул в воздух, после чего солдаты Первого батальона решили, что огонь ведется по ним и ответили стрельбой по демонстрантам. «Реакция солдат была такова, что они просто потеряли контроль и принялись стрелять, забыв, либо игнорируя все инструкции, все профессиональные навыки, и даже не будучи уверенными в том, что перед ними те, кто мог бы представлять угрозу жизни или здоровью… по крайней мере, не исключено, что они делали это исходя из твердого убеждения, что все гражданские лица, по которым они вели огонь – члены либо официальной ИРА, либо Временной ИРА, или же сторонники этих организаций, и заслуживают, чтобы их застрелили». Таким вот жестоким слогом написан отчет комиссии лорда Севилла.
Получается, что справедливость восторжествовала: виновные названы, причины – тоже, премьер принес – пусть и запоздалые – извинения. Бывший епископ Дерри Эдвард Дейли, который на месте бойни безуспешно пытался оказать помощь одной из жертв, заявил, что намерен простить военных. Что же, это его, епископа, работа – прощать. Но, как говаривал Атос, «простить – не значит забыть»; историю «кровавого воскресенья» стоит рассматривать не как сюжет на тему «преступление/наказание (покаяние)», а как еще один факт в копилку знания об устройстве нашего с вами мира. Что же до «наказания», то его в случае с Лондондерри не было и скорее всего не будет – несмотря на все призывы журналистов довести дела до конца. Известный колумнист Род Лиддл пишет: «Извинения Кэмерона – хорошее начало, но даже 36 лет спустя, то, что произошло, безусловно требует судебного разбирательства». Вряд ли Лиддл сам верит в то, о чем говорит.
Но нас здесь интересует не столько британский, североирландский сюжет, сколько вопрос, на первый взгляд, отвлеченный, а на самом деле – очень даже насущный. Вопрос этот о Зле, существующем в нашем мире, и о том, что это Зло никогда не наказывается, и справедливость никогда не торжествует. «Как же так? – воскликнет удивленный читатель, - не может быть! Ведь был Нюрнбергский процесс, и вот Эйхмана поймали. И Милошевича. И Чарльза Тейлора!». Помилуй, дорогой читатель, неужели ты действительно думаешь, что приговор кучке немолодых мужчин в мешковатых костюмах искупил все, что происходило в континентальной Европе с 1933 по 1945 год? Что десятки, сотни тысяч палачей, просто убийц, насильников и садистов решительно переменили свои взгляды, переквалифицировавшись из солдат и полицейских в слесарей, садовников и банковских клерков? Что все эти разговоры о преступлениях Гитлера и компании хоть что-то значат для, скажем, семейственного австрияка, который с гордостью показывает висящий на стене портрет деда в эсэсовской форме? Или, дорогой читатель, ты видел хотя бы одного наказанного НКВД-шника, ГПУ-шника, КГБ-шника, да что там «наказанного», просто мучимого совестью? Или роняющего скупые коммунистические слезы «красного кхмера»? Как там с радостью жизни у полковника Буданова? Или у так и не пойманных извергов из ИРА, взорвавших как-то раз жителей североирландского городка Ома?
Увы, для неверующего, нерелигиозного человека, в нашем мире справедливости нет и быть не может (а другого мира для него нет). Абсурд заключается в том, что, будучи честным, такой человек не может не стремиться к справедливости, прекрасно отдавая себе отчет в ее невозможности. И дело даже не в том, насколько неправильно устроен этот мир; ошибка не в мироздании, а в понятийном аппарате. Иными словами, следует привести в порядок не основы функционирования общества, а способ мышления, и – особенно – высказываний.
Будем исходить из того, что под «справедливостью» понимают правильный -- с точки зрения большинства -- исход того или иного дела (сюжета, если угодно). Такая точка зрения может быть основана на общих для этих людей ценностях – религиозных, социальных, любых иных. Впрочем, иногда перед нами – позиция не большинства, но меньшинства, обладающего, в силу разных причин, властью, материальной или моральной, неважно. За пределами религий все эти точки зрения и позиции совершенно релятивны: для одних Александр Македонский герой, для других – злодей. Одни видят в Махатме Ганди великого учителя добра и (все той же самой) справедливости, другие – эпистолярного собеседника Гитлера и мучителя собственной жены. Моральные суждения общего пользования, сколь бы прекрасными они ни представлялись, есть результат работы механизма власти, подчинения – и, увы, ничего больше. Власть имеет дело только с самой собой: ни к справедливости, ни ко Злу с Добром она отношения не имеет. Никакие извинения, никакие покаяния не вернут жертв, не утешат их родных, не исправят никакого ущерба; это – публичные жесты, цель которых находится за пределами частного человеческого существования.
Оттого все публичные покаяния, все поп-торжества справедливости дурно припахивают – несмотря на, быть может, самые чистые, искренние, лучшие намерения. Истинная справедливость может быть только частной, приватной, единичной. Именно в этой точке сходятся христианство и атеизм; оттого слова епископа Эдварда Дейли, который был на кровавой улице Лондондерри 38 лет назад, важнее извинений Дэвида Кэмерона, который в 1972 году даже в свой Итон еще не ходил.
P.S. Недавно оказался я в одном присутственном месте. На стене там висел плакат, напечатанный по заказу Министерства внутренних дел России. Плакат представлял собой перечень – с портретами – министров с начала XIX века по сегодняшний день. Забавно наблюдать, как Козодавлевы и Блудовы сменяются Лорис-Меликовыми и Дурново, а затем и вовсе Штюрмером. Впрочем, далее воспоследовали уже совсем другие фамилии и другие лица. Лицезреть антропологический и сословный переворот в иконостасе Главного Русского Министерства было умеренно любопытно -- пока я не натолкнулся на овальные, медальонные, любовно выполненные портреты Ягоды, Ежова и Берии. Не то, чтобы я не поверил своим глазам – от новейшего российского взгляда на историю можно ждать чего угодно. Нет. Наоборот. Я даже не удивился – насколько естественно, невозмутимо, почти идеально эти весельчаки вписались в стройные ряды бывших и нынешних министров. Сам вид их говорил: ну и что тут такого? Почему бы нам не быть здесь? Мы же и впрямь МИНИСТРЫ!
И они правы. Логика Зла всегда имеет технологический характер. Никто не виноват: просто нам показалось, что в нас стреляют, и мы на месте уложили 13 человек. Мы выполняли приказ и все такое.
См. также другие тексты автора:
