Вчера в медиа-центре "Известий" прошел круглый стол "Президентские премии для школ и учителей. Как выбрать достойных?" Азартный вопрос дележа денег обсуждали такие известные люди, как ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов, директор Центра образования "Царицыно" Ефим Рачевский, глава образовательного бюро "Солинг" Илья Савчук, а также учителя и журналисты, пишущие о проблемах школы. На столах лежала бумага со скучным названием "Порядок и критерии отбора общеобразовательных учреждений для получения премии Президента Российской Федирации". Разговор грозил уйти в частности, так и не добравшись до сути. Слава Богу, этого не произошло.
А суть проста. Сегодня в России профессия школьного учителя социально маргинальна. Выпускники педвузов до школы не доходят, процент преподавателей-мужчин ничтожен, основная масса учителей - люди предпенсионного и пенсионного возраста. Зарплаты унизительно маленькие: денег в бюджете нет.
Деньги, наконец-то, появились. В сентябре этого года Владимир Путин предложил учредить ежегодные поощрения в размере 100 тысяч рублей для 10 тысяч лучших учителей страны, а также гранты в размере 1 млн рублей для лучших школ, активно внедряющих инновационные образовательные проекты. И дело не в том, как ПО-ЧЕСТНОМУ распределить эти средства, а в том, помогут ли они хоть немного оздоровить ситуацию, куда будут потрачены, станет ли профессия учителя чуть более престижной. Ярослав Кузьминов заметил, что 10 тысяч учителей - это примерно один награжденный на сто пятьдесят человек, следовательно, премию получит один учитель на 2-3 школы. Что не просто несправедливо, но - главное - не решает поставленной цели: повысить мотивацию преподавателей. Потому что лучшего профессионала в коллективе определить можно и нужно, а выбирать лучшего учителя среди нескольких школ абсурдно. Ведь преподаватель известен только там, где он работает: его знают (и любят) дети, родители и директор его собственной школы.
Однако выбирать одного из нескольких школ не только абсурдно, но и опасно, потому что в этом случае властные рычаги автоматически попадают в руки чиновников, а это уже не имеет ничего общего с "созданием механизмов, способных кардинально поднять качество отечественного образования", как это формулирует президент. Зато это имеет прямое отношение к национальной охоте за бюджетными деньгами, охоте, которая называется "откат". Как человек, много лет работающий в школе, могу сказать, что учителям приходится давать взятку в РОНО даже для повышения квалификационного разряда. Что же говорить о распределении хоть и небольших (хотя 100 тысяч рублей для российского учителя - сумма немаленькая), но реальных денег.
Еще более сложным выглядит вопрос о выборе лучшей школы. Для непредвзятого человека здесь все понятно: лучшая школа - эта та, где есть конкурс, куда трудно поступить, иными словами, эта та школа, которая пользуется спросом на рынке образовательных услуг. "Прагматика культуры" в сентябре этого года писала о знаменитой московской "57" школе. Там на 75 мест в первом классе ежегодно претендуют 1000 желающих. Какие еще нужны критерии, какие доказательства? Ясно, что именно такая школа должна получить миллион рублей государственной поддержки. Но в том-то и дело, что в "57", как и во многих других хороших школах, уже научились доставать деньги: через попечительские советы, родительские комитеты, с помощью "клубов выпускников" и спонсоров. И значит, есть огромный соблазн дать не сильным и успешным, а бедным и слабым. Даже если эти деньги не будут разворованы, на что они будут потрачены: на стеклопакеты, на унитазы и компьютеры? Это опять мимо цели. Средства должны быть распределены среди тех, кто уже добился результатов и кто может распространить свой опыт и научить других. Может быть, надо дать возможность сильным школам реализовать сетевые проекты, открывать филиалы. В любом случае, деньги должны пойти на развитие, а не на латание дыр.
Самое интересное, что деньги у Министерства образования есть. Без всяких новых президентских инициатив. На вчерашнем "круглом столе" присутствовала Татьяна Будаева, член экспертной комиссии конкурса "Лучшая школа России". Она тоже говорила о критериях отбора, о том, что премии надо давать достойным, о том, что "мы должны прийти к школе радости", о формировании гражданской позиции у подрастающего поколения. Стилистика двадцатилетней давности, слова, за которыми ничего не стоит. И что такое конкурс "Лучшая школа России"? Это примерно то же самое, что устроить конкурс "Лучшая мама России". Какая мама лучше всех любит своего ребенка? Такая мама существует? Она одна в России? Такое бывает?
Бывает. В нашей стране на бюджетные деньги устраиваются подобные конкурсы: "лучший учитель года", "лучшая школа". Все понимают абсурдность ситуации, но деньги выделяются, комиссии создаются, жюри работает. За все платят налогоплательщики. И пока положение не изменится, президентская инициатива обречена на провал. И значит, надо думать не о том, как правильно распределить средства среди 10 тысяч учителей, а о том, чтобы тысячи чиновников перестали осваивать бюджетные деньги, реализуя абсолютно бессмысленные проекты.
Фотография с сайта СПБНЦ РАН
