"Эхо Москвы", недавно отпраздновавшее 15-летие, уже давно больше, чем просто радио. Это культовое место, это символ, это пароль. Или, выражаясь не столь пафосно, это бренд. Культурный, информационный, политический. Без известных всей Москве радиоведущих "Эха Москвы" невозможно представить себе сегодняшнее медиа-пространство.
О том, что происходит сегодня на частоте 91.2 FM корреспондент "Прагматики культуры" Леонид Клейн поговорил с главным редактором "Эха Москвы" Алексеем Венедиктовым.
Алексей, как вы принуждаете собеседников к коммуникации? Ведь на вашем радио звучат диаметрально противоположные точки зрения. Тем не менее, есть ощущение диалога.
Я думаю, что, наконец, по прошествии 15 лет, заработал бренд "Эха". И мы стали, как ни странно, модной радиостанцией. Не самой информированной, не самой знаковой, а самой модной для людей, обладающих мнением. Не информацией, а именно своим мнением. И они представляют, что здесь модно высказываться, модно спорить, мы ввели эту моду. Это бренд площадки. Здесь нет принуждения с моей стороны. Конечно, есть личные связи и полное отсутствие цензуры для господ Леонтьева, Проханова, Киселева и Романовой. Прямой эфир. Нет ограничений даже по поводу наших акционеров - Газпрома, что в общем доставляет мне некие неудобства, как вы догадываетесь. И тем не менее для гостей таких ограничений нет.
Вы говорите, что "Эхо" стало модным, но мне всегда казалось, что аудитория вашего радио - это либеральная интеллигенция, в общем, достаточно узкий круг людей и довольно специфический. У вас произошло расширение аудитории или просто изменилась ее структура?
Во-первых, произошло расширение аудитории, потому что, если мы посмотрим данные Gallup Media и Comcon, по Москве мы имели 5 лет назад около полумиллиона ежедневной аудитории. А сейчас по Comcon - 855 тысяч в день, а по Gallop-у - 756 тысяч.
Это больше, чем у других разговорных радио?
Нет, потому что есть проводные радио "Маяк" и "Радио России", которые сидят "на кнопке". Но если мы вычтем из "Маяка", который имеет миллион в день, "кнопку", а это около 500 тысяч, то считайте сами.
У музыкальных радио слушателей на порядок больше?
Нет, не на порядок. В Москве 47 станций. Мы стоим на 7-ой позиции. Впереди нас "Европа плюс", "Русское радио", "Авторадио" и "Ретро FM", плюс проводные радиостанции.
Значит, вы способны составлять конкуренцию даже тем станциям, которые крутят музыку?
Мы не просто составляем конкуренцию музыкальному радио, а в будни, с 17 часов мы не опускаемся ниже второго места в общем зачете. Днем мы проваливаемся. Утром у нас 3-6 место. Но вечером, первое-второе место. Мы пропускаем вперед, то "Русское радио", то "Европу Плюс". Но я не считаю музыкальные радиостанции конкурентами. Мы играем в своем сегменте аудитории.
Что же это все-таки за аудитория?
Это люди, которым интересны не новости, не политика, а дискуссии и мнения. Конечно, "Эхо Москвы" меняется. Если 5 лет назад у нас был news and talk, потом talk and news, то теперь talk, opinion и news. Новости ушли на третий план. Потому что наши слушатели смотрят новости в Интернете. Зачем же мы будем читать то, что они уже и так знают?
Но если интересны дискуссии и мнения, то и слушатели не должны быть, условно говоря, за "правых" или за Чубайса.
Конечно. Мы проводили опросы, и получается вот что: в Москве коммунисты получают примерно 10 процентов голосов, и около 10 процентов наших слушателей голосуют за коммунистов. Мы вообще далеко не во всем совпадаем с нашей аудиторией. Например, мы задали слушателям вопрос о карикатурах: нужно ли их публиковать в России? Моя позиция: нужно, потому что нужно смотреть то, что обсуждают. А 63 процента наших слушателей сказали "нет". Очень часто слушатели разделяется по принципиальным вопросам. Но в любом случае, дважды или трижды в день замеряя аудиторию, мы видим, что она очень разнообразная. И по эстетическим вкусам, и по политическим пристрастиям.
Вы не подстраиваетесь под аудиторию - с цифрами в руках?
Нет. Но я специально для программы "Особое мнение" приглашаю людей с радикальными точками зрения. Потому что дальше - стенка. Внутри этого квадрата - между Прохановым и Киселевым, между Радзиховским и Романовой, Леонтьевым и Сванидзе или Архангельским - мы готовы дискутировать. За рамками - нас уже дискуссия не интересует. Киселев крайний либерал, Леонтьев - крайний государственник. Все это стенки, и внутри этих стен и находится "Эхо Москвы".
Но важно, что ваши гости сами готовы прийти сюда.
Потому что они знают, что здесь совершенно свободны. Леонтьев у нас может сказать то, что никогда не скажет на Первом канале, и он это понимает.
В 96 году между первым и вторым туром выборов вы в прямом эфире желали успеха Лебедю, который тогда получил какую-то должность. Разве это не было прямым выражением политической позиции, разве это не было агитацией?
Я отвечу вам. Я считаю, что средства массовой информации должны иметь четкую политическую позицию, понятную слушателю. Да, у нас есть редакционная линия, но ее имеет право высказывать только главный редактор. Заметьте, до выборов мы не поддерживали ни одной кандидатуры. Но моя редакционная политика - это защита собственного рабочего места. Железнодорожники голосуют за тех, кто обещает развивать железную дорогу и поднять им зарплату, а журналисты голосуют за тех, кто обещает свободу. Здесь все очень просто.
Как вам удалось выстроить отношения с "Газпромом", вашим акционером так, как будто бы все позволено? Это ваши личные договоренности или существует некая модель, которую можно транслировать и на другие СМИ?
Я думаю, что есть модель. В чем независимость средства массовой информации? В независимой редакционной политике. Не в структуре собственности. За редакционную политику отвечает главный редактор, и только он. Более того, по закону, акционеры не имеют права вмешиваться в редакционную политику. У нас главный редактор избирается журналистами и утверждается акционером. "Газпром" мог бы не утверждать меня, если бы не доверял. И они имели на это полное право. Но они мне доверили, и это договоренности на берегу. Теперь наступает зона моей ответственности. И эта честная и откровенная позиция приводит к пониманию. Я думаю, что такие отношения могли бы быть и в других СМИ.
Значит, очень многое зависит от позиции главного редактора?
Моя позиция известна заранее. Когда люди забирают эту радиостанцию, они забирают ее вместе со мной.
Давайте вернемся к разговору о слушателях. Вы довольно часто используете интерактивное общение - зачем? И не кажется ли вам, что люди, которые звонят на радио -довольно специфическая публика?
Радио, на мой взгляд, постепенно перестает быть средством массовой информации и становится средством коммуникации. Это просто изменение природы радио. И это самое демократическое СМИ, потому что вы слушаете его бесплатно. Мы должны дать возможность слушателю выразить свою точку зрения на какую-нибудь проблему. Дальше - дело слушателя, звонить ему или нет, но возможность мы предоставляем. Зачем? Среди наших слушателей есть огромное число экспертов. Вот свежий пример. Шпионский скандал с этим камнем. Позвонил слушатель и обратил наше внимание, что шурупы у этого камня сделаны под плоскую отвертку, которых в Европе уже тридцать лет нет. Там 30 лет крестообразные отвертки. Может быть, это американская техника, но не английская. Вот вам эксперт.
А зачем вы хамите своим слушателям? Тот же Ганапольский?
Что касается, так называемого хамства, то слушатели, когда звонят, часто не понимают, что в этот момент их слушают десятки тысяч людей. А человек звонит и начинает что-то долго объяснять. Это невозможно. Мы на сцене. Или прочитай заранее, или научись говорить. И если человек говорит по существу и коротко, то его никогда не вырубят. Может быть, есть какие-то эксцессы формы, но я считаю, что жесткий подход - очень правильный, люди должны говорить по делу.
Кто придумывает слоганы для ваших передач? Многие из них очень остроумные. Вы, с одной стороны, очень жесткое радио, а с другой, - чувствуется какая-то домашняя атмосфера.
Раз в три месяца собираются остроумные люди и из сотни лозунгов - один или два принимаем. Иногда обращаемся к слушателям. Вообще, это радио делают очень веселые люди, мы его делаем под себя, и не относимся серьезно к процессу работы.
Какой ваш любимый лозунг?
"Слушайте радио - остальное видимость" - это, конечно, лучший слоган.
Давайте поговорим о вашей сетке вещания. Кажется, что культурный компонент из вашего эфира постепенно вымывается. Исчезла, например, передача "Арбатский арс".
Это не вопрос культуры, это вопрос подачи. Традиционный способ уже не работает. Никого не интересует разговор о спектакле, который еще никто, кроме рецензента не видел. Мы анонсируем все культурные события, но наших слушателей интересует обсуждения, дискуссии. Мы просто перестали выделять культуру в гетто. А кроме того, "Эхо Москвы" только что вместе с Третьяковской галереей запустило новую часовую передачу "История одного портрета". Так что с культурой у нас все в порядке.
Вы являетесь безусловным брендом на рынке. А какие еще радиостанции, с вашей точки зрения, нерядовые?
Все, кто находится по рейтингу в первой десятке - все нерядовые, рядовым здесь делать нечего. Когда у вас конкуренция не между пятью телевизионными каналами, а между 38-40 станциями на одном пятачке, то рядовые не выживают.
Как будет развиваться радио дальше? Не ваша радиостанция, а радио вообще.
Я думаю, что чем дальше, тем больше будет сегментироваться вещание, потому что у каждого своя аудитория. В чем успех "Юмор -FM" ? В том, что они очень четко выбрали своего слушателя. В этом все дело. Мы, например, сокращаем и дальше будем сокращать музыкальные передачи на "Эхо". Музыку можно слушать на "Европе Плюс" или на "Радио 7". Зачем мы будем воевать на их площадке?
Назовите свои самые большие удачи на "Эхе"?
Знаете, еще год назад меня все убеждали, что не существует вечернего прайм-тайма для разговорного радио. Либо музыка, либо телевизор. А сейчас, это само собой разумеющийся факт. Так что мы уже бьемся и за телевизионную аудиторию.
Но зарплаты радиожурналистов пока несравнимы с зарплатами телеведущих?
Конечно, нет. Когда ко мне приходили телезвезды и я объявлял им зарплату, они мне говорили: "Ведь это только на шпильки". А я отвечаю: "Да, но на хорошие шпильки".
Фото Алексея Венедиктова с сайта газеты "Новые известия"
