Этот выпуск альманаха мы полностью посвящаем творчеству Марии Галиной. Мы предлагаем услышать некоторые из стихотворений в авторском чтении.
Мария Галина. Я была на краю земли
Я была на краю земли
Я видела такие места,
Где из глаз местных жителей выглядывает пустота,
Говорил со мной
Человек, который гонялся с топором за своей женой
Не потому, что она была ему неверна,
А потому, что это была не она. Того, кто прост,
Проще подменить существам со звезд.
Бетельгейзе, Сириус, Процион
Ей отмеряют суточный рацион.
По ночам над пустыми селами стоит свет,
Сириус, как слышишь, прием, прием,
Он храпит, отвернувшись лицом к стене,
Она передает:
Отзовите десантные катера
Эта земля убивает даже своих…
На деревьях лопается кора,
Бляшка луны в крестовине окна стоит,
На пригорке подле пустой избы
Мертвецы стоят, как вкопанные столбы
Применительно к паре Земля-Луна
Из всех разведчиков выжила я одна…
Она не владеет тонким искусством сна.
Она осторожно пристраивается на краю,
Поправляет расползшееся лицо
Слышит, как он бормочет – сука, убью…
Весть уносится в небо косым лучом,
В направленье созвездия Близнецов.
Кто-то тяжелый ворочается за стеной.
Она трясет его за плечо:
– Мне страшно. Поговори со мной.
Мария Галина. Каждый день мы подходим к городу все ближе
Каждый день мы подходим к городу все ближе,
Женщины из окрестных сел приветствуют нас цветами,
Каждую ночь белый огонь на дозорной башне
Виден все ярче.
Он горел там за тысячу лет до того, как
В город вошел последний завоеватель.
Женщины приветствовали его цветами,
Его солдаты относились к ним с исключительным уваженьем,
Их потомки теперь в числе коренных народов.
Он сошел с ума на второй год правленья.
Выколол глаза дорогому другу,
Сыновьям и внукам отрезал яйца,
Каждое утро требовал свежей крови,
Жил долго, умер своей смертью.
Его преемник, человек достойный и кроткий
На второй год вырезал полстолицы.
С тех самых пор им не везло, беднягам. Их перебежчик
Нам сказал, что ворота уже открыты.
Горожанки подмываются и готовы.
Белый огонь на башне, как посмотришь
На него, на душе становится чище.
Когда мы вступим в их город, мы обязательно спросим
Чем они подкармливают свое пламя.
Мария Галина. Здесь от края до края стоит непроглядный лес
Здесь от края до края стоит непроглядный лес,
Протянувшись до самых дальних своих вершин.
Человек, который недавно влез
На сосну, самый храбрый из всех мужчин,
Рассказывает тем, кто стоял внизу,
Что он видел облако и козу.
Облако, говорит он, как белый мех,
Нет, оно словно белый мох,
Отходящий дух, или — одно из двух —
То, что они называют Бог.
— Там различается что-то, вроде, лицо,
В нем на рассвете восходит одна на всех
Совокупная слава наших отцов.
— Нет, оно покрывается серебром,
Вырабатывает что-то вроде луча,
Думаю, в нем обитает тот самый гром,
Чьи кулаки так страшно весной стучат!
Это бездоказательно, но всегда
Облако рядом, если льется вода.
— Мы, полагаю, тоже уйдем туда,
Ибо оно похоже на белый пар,
Что испускает каждый, молод и стар,
На перекличке в зимние холода.
Так, бесконечно меняя свои черты,
Облако стало сразу и я, и ты.
Его спрашивают: на что похожа коза?
Но он молчит и только прячет глаза.
Мария Галина. Ходит он во фраке, в сюртуке
Ходит он во фраке, в котелке,
С тросточкой в руке,
Но не по земле, а по реке
Где-то между бакеном и плесом.
Там его видали с катерка,
А еще — вблизи — два рыбака.
Впрочем, с этих что возьмешь, пока
Их не протрезвили для допроса…
В лавку керосин не подвезли,
Саранча снимается с земли,
Спичек нет и соли,
Но старухи, стоя за мукой,
Спорят исключительно на кой
Ходит он холодною рекой,
В круглой шляпе, с палочкой такой, —
Шамашедший, что ли…
В небе среди бела дня видна
В трещинах багровая луна,
Третий день на трассе тишина,
Зарево встает за дальним лесом.
Мыла не достать и папирос,
Но людей все мучает вопрос,
Почему он посещает нас
Перед ледоставом, в эту стынь,
По воде, как посуху, прикинь,
Где-то между бакеном и плесом.
