Несколько дней назад в Центральном доме предпринимателя завершился фестиваль «Наша анимация». Три дня подряд на всех сеансах крутили сборники самых свежих отечественных мультфильмов, большинство из которых были представлены на недавнем Открытом анимационном фестивале в Суздале. Несколько сеансов в эти дни были целиком отданы показу «Колыбельных мира» - проекту компании «Арсен Готлиб-Метроном фильм», который был одним из фаворитов суздальского конкурса. В ЦДП показывали подряд 20 трехминутных картин - колыбелей разных народов мира - недавней выпускницы ВГИКа Елизаветы Скворцовой.
В день открытия фестиваля с Арсеном Готлибом, продюсером и автором идеи "Колыбельных мира" встретилась Дина Годер. В тот же день выяснилось, что другая лента компании «Арсен Готлиб-Метроном фильм» - игровая картина Николая Хомерики "977" - взята в программу "Особый взгляд" каннского фестиваля нынешнего года.
Арсен Готлиб: Я не хотел делать целую программу из «Колыбельных мира», меня уговорили для фестиваля. А теперь вижу, что они неплохо смотрятся.
С одной стороны, конечно, двадцать колыбельных подряд немного укачивают зрителя. А с другой стороны – когда они все вместе, то приобретают какое-то новое качество. Сразу замечаешь ходовые мотивы и, наоборот, разницу в ментальности и темпераменте разных народов. Например, в большинстве из них папы все время нет. Мамы поют колыбельные о том, что они ждут, когда папа уже, наконец, вернется.
А еврейскую, наоборот, папа о маме поет. Там ребенок хочет стать птичкой, а еврейская мама говорит, что перед этим нужно надеть шарф, шапку и калоши. Надев это, он уже не может взлететь. Мы всегда в стык с ней даем японскую, где мама наоборот хочет, чтобы ребенок стал птичкой.
Помню-помню этот фильм, там мама пожертвовала ребенком ради папы.
Сразу видно, что вы не японская мама.
Это точно. Сколько сейчас фильмов готово?
20 штук. Если каждый день показывать по одному в детской программе, это покрывает месячный эфир – 4 недели по 5 рабочих дней. Это удобно для всех – и для Европы, и для России.
Сколько вы собираетесь сделать серий?
От 60 до 80 серий, иначе его никому не интересно покупать. У телевидения есть своя логика и не надо с ней бороться.
Все-таки колыбельные поются на разных языках, не думаете, что надо сделать субтитры?
Если фильм идет в детской программе, то ведущая расскажет, о чем поется в песне, а для DVD мы думаем сделать какие-то анимационные подводочки к каждому, нарисуем специального персонажа, перевод которого можно было включить и выключить.
Мне кажется, что субтитры лучше.
Это же для детей. К тому же дети все считывают лучше, чем взрослые. В колыбельных есть очень большая проблема – в них часто очень похожи тексты. Миленький, хорошенький, засыпай… Мы выбираем те, где разные смыслы, но при этом не теряется колорит и отталкиваемся в первую очередь от музыки.
Колыбельные должны быть красивые и настоящие. А настоящие могут быть и в исполнении Марлен Дитрих, и какой-нибудь бабушки из деревни. Вы знаете, что в мире не оказалось ни одного такого проекта анимационных колыбельных? При том, что музыкальных таких проектов сотни – нам со всего мира присылали диски.
Откуда вы брали эти песни?
Начинали с отечественных архивов. Первый объем, которые мы слушали с режиссером Лизой Скворцовой – шесть часов колыбельных, каждая по одной-две минуте. Можете представить себе количество песен, которые надо прослушать, прежде чем решить, какую брать в проект. Сейчас ищем в интернете. Работа идет уже полтора года.
А потом их заново записываете?
Если исполнение подходит, мы покупаем на него права, как было с Дитрих, которая исполняет немецкую колыбельную. Если годятся только песня и текст, то мы записываем заново. Еврейскую, например, исполнил Ефим Черный, собиратель и исполнитель идишевской музыки из Молдавии. Русскую тоже перезаписывали. Очень смешная колыбельная испанских цыган. Не знаю, правда, можно ли под такие крики и топот спать...
Об этом и разговор. В фильме как они ни орут, ребенок спит…
Если не говорить о художественных достоинствах, я считаю, что в первую очередь мы делаем семейный продукт. Вот вы идете к кому-то в гости, где есть ребенок, и с удовольствием купите такой диск. Это стоит не дорого, зато будет прекрасным подарком.
Вы собираетесь делать сопутствующую продукцию?
Скорее нет. Продукцию делают, когда зритель влюбляется в одного персонажа из сериала. А тут каждый фильм делается как отдельный большой фильм.
У вас же есть знак Колыбельных - белая медведица с медвежонком внутри?
Это знак первой части – первых 20 штук. У второй части будет другой знак.
А когда выйдет на DVD первая часть? Уже после того, как покажут по телевидению?
Может, даже и в кинотеатрах покажем, сделаем альманах - часовую программу штук по 15 фильмов с минутными подводками. С телевидением пока нет точной договоренности. Мы находимся в ситуации уродливого рынка – он не систематизирован, не структурирован.
Сегодня все перепуталось. Но через год или два, когда наш проект будет готов полностью, рынок уже будет структурирован. Есть анимация, как искусство – это одна полка. Анимация для детей, для детских программ – это другая полка. Полный метр – третья полка. Нам очень повезло в этом смысле – когда нас смотрят европейские люди, они говорят: о, отлично, вы попадаете и на канал Arte, где показывают искусство, и в программы для детей.
А зарубежная фестивальная судьба у фильмов уже есть?
Мы только начинаем их показываем отборщикам. Пока всем нравится, все хотят. Но фестивали любят одиночную, некоммерческую продукцию. Чтобы разобраться с этим надо быть Микояном.
Почему Микояном?
Есть такой анекдот. Микояна спросили: как же вы в дождь пришли без зонтика и совсем сухой? Он отвечает: "А я между струй…" Так он их всех пережил. Вот я и думаю, как не помешать фестивальной судьбе фильмов и чтобы они имели право на жизнь? Ведь фильмы должны зарабатывать. Не будут зарабатывать – умрут.
Пока то, что вы делаете, имеет вид некоммерческий.
Вопрос - что считать коммерческим, а что считать некоммерческим. Вот фильмы Сокурова некоммерческие, а они зарабатывают.
Не в России, я думаю.
Да, не в России. Но искусство же должно где-то жить?
Разумеется. Только странно слышать это от продюсера. А у вас коммерческие проекты есть?
Не в этой области. Хотя кино все больше и больше занимает мое время и мою жизнь. Невозможно заточиться сразу на все: нельзя делать и сериалы, и артхаусное кино - не получится. Я делаю то, что для меня естественно, где я считаю, что могу чего-то добиться.
Но на это же нужно где-то заработать?
Есть государство, которое оказывает поддержку и это счастье, иначе бы не было ничего. Но недостающие деньги ты должен доставать на рынке. Либо у телевидения, которому ты предпродаешь, либо у частного инвестора. Задача: правильно рассчитать. То есть взять столько денег, сколько ты сможешь отдать, и еще чтобы прибыль принести. Под это можно взять кредит, а дальше – риск, который является частью профессии. За кино на телевидении уже можно взять какие-то деньги.
За кино, но не за анимацию?
Да, с анимацией пока хуже. Но за кино уже можно. Например, последний фильм Хомерики абсолютно ясный, но при этом находится на территории настоящего искусства. Не заумный, не высоколобый и очень русский – о том, что ко всему миру всегда шло из России. О том, что у человека внутри. Он понятен абсолютно всем, но это не значит, что он примитивен. Ну, хорошо, его будут показывать по телевизору не 10 раз в год, как успешные коммерческие фильмы, а 3-4 раза в год. Ничего страшного. Зато он будет работать долго. Все рано или поздно найдет свои полки.
Когда-то я разговаривал с Маратом Гельманом. На мое утверждение, что нужно качество, он отвечал, что я едва ли доживу до того момента, когда это качество понадобится. Ничего – дожил, оно уже нужно. «9 рота» – это свой успех, у нас – свой успех. Что-то у нас стоит 9 миллионов, а что-то 700 тысяч. Вот и все. Поэтому не надо делать артхаусный проект за 10 миллионов – они никогда не вернутся, а за миллион или полтора – возвращаются, если с ними грамотно работать. Просто это другой бизнес.
Известно, что артхаусный фильм в мире собирает от 4-х до 7 миллионов в год, если он успешно сделан. Это и есть наша зона. Надо быть идиотом, чтобы делать в этой зоне фильмы за 20 миллионов. Если мы находимся на взлете – я имею в виду кинопроизводство и в том числе анимацию – то надо понимать, что функция у продюсера и режиссера сейчас социальна. Нельзя упустить этот шанс. Некоторое время нам будет помогать государство, но если все сейчас попроваливаются, то потом мы не найдем ни частных, ни любых других денег. Сейчас надо быть очень ответственным, чтобы этот бизнес не помер. Потом никто не сможет доказать, что вы не верблюд.
Вы надеетесь заработать на анимации в какой-то далекой перспективе?
Мы уже два с половиной года готовимся к большой работе - полному метру. Я купил права на книгу «Старик Хоттабыч», а Давид Черкасский должен стать художественным руководителем проекта. «Колыбельные мира» тоже имеют шанс. Уже понадобилось качество – значит, нужно дожить до следующего момента, когда мы еще и зарабатывать будем.
