Сразу хочу оговориться.
Во-первых, речь пойдет о т.н. «блогосфере» как о дискуссионном пространстве. Я в курсе, что многие достойные люди вывешивают туда свои свеженаписанные стихотворения или свежеснятые фотографии. Безусловно, подвергнуть огульной критике эти творческие плоды, выращенные, как и полвека назад, в частных оранжереях, было бы нелепо. Стихотворение Пушкина, выведенное на стене вокзального туалета, остается стихотворением Пушкина. Другое дело – обсудить жест помещения артефакта искусства в заведомо профанный контекст. Но, я думаю, нас с вами на некоторое время займет обсуждение самого контекста.
Во-вторых. Человек, взявшийся критиковать масштабное явление (типа, например, наркотиков или массовой культуры) сразу попадает в ножницы встречного вопроса об осведомленности. Говоря проще – если сам не пробовал, зачем ругаешь? А если сам кушаешь не хуже других, не плюй в кастрюлю. Здесь позиция моя довольно выверена: я именно что много пробовал, но не сказать, чтобы ел. Степень и глубина моей осведомленности достаточны, чтобы вынести личный негативный вердикт (который я вам и продемонстрирую). Вместе с тем я понимаю, что мои оппоненты гораздо глубже меня знают предмет и, возможно, находят в нем какие-то маргинальные оазисы, скрытые хорошие стороны. Заранее с ними соглашусь. Вероятно, если уж жить на гигантской помойке, то и там найдутся уютные уголки. Я же (думаю, не первый и не последний) попробую системно описать доминантные черты помойки как таковой.
В-третьих. Эта статья (надеюсь) помещена на популярном Интернет-ресурсе. Она, скорее всего, вызовет какое-то обсуждение внутри блогосферы. Для меня это обсуждение (честное слово!) как колыхание болота в Латинской Америке. Поэтому если у кого-либо возникнет желание донести до меня свои возражения, милости прошу на освещенные места. Например, сюда. И желательно по пунктам. И непременно назвавшись.
Итак.
1. Непроясненный статус слова – промежуточный между устным и письменным.
Поясняю мысль. Идут, допустим, два молодых человека и чешут языками. Все сказанное ими моментально растворяется в воздухе – и хорошо; все мы благодарны атмосфере за эту важную экологическую услугу. Ответственность за базар практически нулевая.
- Знаешь Ваську?
- А, такой штопаный гандон с третьего курса?
- Ну.
В контексте уличного трепа о студенте третьего курса Василии не сказано ничего дурного. Особенно если учесть легкую, доброжелательную интонацию. Если даже вообразить себе вполне театральную мизансцену: диалог происходит в институтском коридоре, а Вася оказывается за спиной говорящего, – серьезных проблем, скорее всего, не возникнет.
- А, Вася, это ты? А мы тут о тебе… в хорошем смысле.
Ну да. Полезная вещь, к тому же бережно отремонтированная. Здесь надо учесть общий контекст падения цены слова. Лет двести назад в дворянском обществе все было иначе. Вроде бы Лермонтов погиб в результате неловко отпущенной реплики. Но сейчас, слава Богу, свобода слова. Мели что хочешь – и ничего тебе за это не будет.
Чуткий читатель, вероятно, различил в моей радости ноту неполной искренности. Конечно, чуткий читатель прав.
Ответственность за сказанное (извините за вынужденную банальность) падает только вместе с силой и значимостью самого слова. То есть, допустим, я пишу в газету о дикой коррупции там-то и там-то. И я уверен, что ничего не будет за эту статью ни мне, ни газете. Обратная сторона этой уверенности – ничего не изменится там-то и там-то. Как давали и брали, так и будут давать и брать. Еще и спасибо скажут за скрытую рекламу теневых услуг.
Примерно об этом писал Пастернак в 1930 году:
Напрасно в дни великого совета,
Где высшей страсти отданы места,
Оставлена вакансия поэта:
Она опасна, если не пуста.
Именно. Пуста, когда не опасна. О том же рассказ-метафора Зощенко «Тормоз Вестингауза». Напомню: подвыпивший рабочий в пригородном поезде рассуждает, что он гегемон, а ехидный попутчик подначивает его дернуть за стоп-кран – если ты и впрямь гегемон, то управляй движением. Раздухарившись , рабочий дергает и трезвеет от страха. Но тормоз неисправен, и поезд идет как шел. Рабочий торжествует – ничего ему не будет за этот поступок.
Возвращаясь к молодым людям, к Васе, к зонам ответственности и безответственности слова. Представим себе, что этот ленивый треп (с неясной метафизической целью) увековечен в Интернете. И примерно через месяц Вася натыкается на пресловутую реплику.
Я человек старой формации, и мне на месте Васи бывает обидно. Но я готов представить себе Васю, который не ведет ухом, разве что ухмыляется. Хорошо ли это? Нет, не хорошо. Это что-то вроде вредной прививки, ведущей к тому, что слово ничего не значит.
Добавим, зафиксированное слово. Которое можно цитировать, переносить в другой контекст. То есть, по сути, мы имеем один из источников довольно опасной инфекции.
Еще одно замечание – по этому пункту претензий и по следующим. Я далек от романтической мысли, что блогосфера производит зло. Пороки и достоинства присущи человеку, а социокультурное приспособление только так или иначе их канализирует. Я говорю о том, что блогосфера канализирует наши пороки очень неудачно.
Например, человеку свойственно гадить – чисто биологически. Культура туалетов направлена на то, чтобы увести эту сторону жизни в тень. А теперь вообразим абсурдный сортир, где посетителям выдаются маски, зато стены кабинок стеклянные, а дерьмо бережно хранится в гигантских ангарах.
Биология та же, а результат другой.
Думаю, это настолько очевидно, что не нуждается в подробной расшифровке. И все же.
Как это часто бывает, ловушкой становится слишком удобное техническое устройство. В данном случае – последовательность действий COPY – PASTE. В итоге чужую реплику целиком переносят внутрь своей и те, кто с ней согласны, и те, кто ей возражают. Постепенно глаз начинает скользить по ней, как по картинке. Слова, и бывшие не первого сорта, полуслучайные, жидковатые, по происхождению скорее устные (см. выше), окончательно обессмысливаются.
Впрочем, корень проблемы тут, наверное, не в порядке ведения дискуссии. Интернет – и блогосфера как его часть – склонен тиражировать то, что нравится многим. Он является подлинно демократической культурой (здесь я не шучу и не хвалю Интернет; на мой взгляд, настоящая действующая культура непременно аристократична).
Миллионные ресурсы разнообразных стихов.ру, поэзии.ру, прозы.ру получены посредством клавиатуры, и вряд ли там много буквальных совпадений целых строф или абзацев. Но умножение (слабых, вторичных) сущностей происходит и там.
3. Уход в комментарий.
В каком-то отношении, блогосфера – это нескончаемый комментарий, вроде комариного зудения. Этот разреженный продукт производит некоторый слой субъектов. Когда очередное тематическое колесико уже завертелось, слой переходит на самообслуживание. Но как первичный повод использует некоторое событие из внешнего мира.
Перис Хилтон продемонстрировала отсутствие нижнего белья.
Аршавин забил гол.
Жена Аршавина Юля сказала, что ей не нравится английская еда.
Енот ворует коврик.
Умер НН.
Впрочем, Яндекс исправно публикует соответствующие топы, и незачем уже мне умножать сущности.
Возникает такая гипотеза: есть ничтожная доля человечества, играющая роль информационного повода (Филипп Киркоров, Перис Хилтон, Юля Аршавина), и есть остальные без малого 6 миллиардов, вольные комментировать или не комментировать засветившийся сектор. Комментировать, заметим, психологически комфортнее, чем быть объектом комментариев. Стало быть, человечество должно отстегивать Евгению Петросяну и Николаю Баскову за то, что те добровольно встали в световой конус и отдались на массовое поругание. Человечество и доплачивает. Все в порядке.
Заметим также, что Юля Аршавина уделила критике английской еды примерно минуту своей жизни. Комментариев (сам видел) это вызвало порядка сотни метров на мониторе. Причем некоторые участники выдержали чуть не всю дистанцию. Там есть – для удобства учета – точное время генерации реплики. Дискуссия идет часы.
Несколько слов о себе. Я не Перис Хилтон и не Юля Аршавина. У меня, если учесть мой возраст и пол, нет и быть не может ни дедушки, ни мужа. Я один из 6 миллиардов и веду соответствующий образ жизни. Покупаю в магазине сосиски, езжу на метро.
Однажды позвонила мне девушка и спросила мое мнение по не очень важному для меня поводу. Мнение, однако, было – и я его высказал. А потом несколько человек сказали мне, что его (мнение) обильно комментируют в блогах. Это, честно говоря, изменило мою картину мира.
Понимаете, одно дело комментировать поступки, жесты и реплики медиа-персон. Но если комментировать истребителей сосисок и пассажиров метро, так недолго и до мышей докатиться.
Здесь чуткий читатель заподозрит меня в неполной искренности. Да, несмотря на заметно меньшую раскрученность и эксплуатацию метро, я не считаю себя сильно глупее Аршавина или Билана. И, думаю, некоторые мои статьи на сугубо литературные темы глубже суждения жены Аршавина об английской еде. Так же, как, впрочем, и моей реплики на полуслучайную тему. Ну и что? Комментируется не глубокое, не умное. Комментируется краткое и понятное.
Так что меня искренне удивляет ситуация, когда моя минутная реплика отзывается в жизни другого человека десятью минутами комментариев.
Понимаете, я живу не очень броско. Не прыгаю с парашютом, не целуюсь с Ксенией Собчак, не летаю в бизнес-классе. И человек, комментирующий мою тихую жизнь, вызывает у меня оторопь, страх и сочувствие. Потому что он вроде как и не живет.
Потому что можно жить.
А можно уйти от жизни: в наблюдение, медитацию, параллельный мир, чтение, комментарий, молитвенное служение. И изо всех этих форм ухода комментарий вызывает у меня наибольшее сомнение, потому что представляет из себя всего лишь ответную реакцию, раздражение на мир. И совсем не способствует внутреннему движению.
По мне, даже культура начинает умирать, когда в ней преобладает комментарий. Что уж говорить о жизни.
Итак, блогосфера виновата не в том, что плодит буквально бактериальный поверхностный слой комментариев не самых важных вещей. А в том, что плодит слой комментаторов, отвлекает людей от жизни.
4. Тупоумие на лестнице.
Стандартная ситуация из моего и не только опыта. Человек перед залом высказывает некоторые мысли, иногда - спорные, проблемные. Человек готов выслушать вопросы и возражения из зала, ответить – потому что, в общем, уверен в том, что говорит. Аудитория – главным образом, молодежная – заторможенно молчит, выражая хмурое, полусонное согласие. Человек, пожав плечами, уходит. А через день-два находит в блоге комментарий типа:
Приходил дядька, гнал то-то и то-то. А между тем – и тут идет архислабый контраргумент.
Ситуация заслуживает внимания.
В омраченном сознании юного блоггера он, видимо, уел дядьку. Употребляя термин Шукшина, срезал. В этом заблуждении полемиста поддерживают некоторые собратья по электронному общению – им это ничего не стоит.
Однако, будучи высказано в аудитории, возражение было бы разбито наглядно и даже смехотворно легко. Прилюдная ахинея все же не проходит совсем безнаказанно. Слегка опозорившись перед залом, молодой человек в следующий раз подумал бы, прежде чем вякать. И, может быть, высказал бы что-то более подготовленное. Так, собственно, происходит обучение. В блоге оно не происходит, там все уравнено (об этом подробнее – ниже).
Добавим – интуитивно юноша ощущает слабость своей позиции, поэтому и не озвучивает ее в потенциально конфликтной ситуации. Точно так же опасается прочитать стихотворение, сделать доклад. Он предпочитает перенести все это в зону невесомости.
Остроумие на лестнице традиционно воспринималось как досадная оплошность, промах, как следствие некоторого личного недостатка – недостатка быстроты мышления, отточенности языка, концентрации. Блогосфера нормализует отложенную реакцию , побуждает человека не бороться со своими недостатками, а лелеять их.
Тем самым, блогосфера еще раз вредна.
5. Уровень аргументации…
…чудовищен. Иногда обсуждается личность автора реплики. Иногда – что ему надо делать (например, убиться). Иногда – занятие, от которого он как бы с усилием оторвался, чтобы написать пост, а лучше бы продолжал. Иногда оппонент риторически недоумевает, откуда берутся такие люди, как высказавшийся. Ответ предсказуем.
Это уровень пьяного спора у пивного ларька.
Мне возразят, что не все же опускаются до этого уровня. Согласен. Не все.
Но говорящий взвешенно и умно здесь так же нелеп и смешон, как трезвый приват-доцент у того же пивного ларька.
Кроме того, напомню вам один из законов Паркинсона:
Если в бочку дерьма добавить ложку варенья, получится дерьмо. Если в бочку варенья добавить ложку дерьма, получится дерьмо.
Неконтролируемый базар позволяет лучше понять форматы дискуссий, которые иногда удаются. Круглые столы с заранее определенным составом участников. Регламент. Роль модератора.
«Натренировавшись» «полемизировать» в «дискуссионном пространстве» блогосферы, молодой человек приобретает примерно те же навыки, как если бы играл в футбол несколькими мячами без ворот каждый за себя. Да еще и без судьи – когда можно дергать всех за трусы и пихать локтями. Сами понимаете, чего стоит так воспитанный игрок на настоящем поле.
Если без метафор, умение вести полемику у сегодняшних студентов в среднем гораздо ниже, чем у их предшественников лет десять назад. Многие не в состоянии вычленить тезис, который собираются оспорить. Говорят примерно на ту же тему, но вещи, никак не соотносящиеся с исходным аргументом. Преподаватели со стажем могут обратиться к своему опыту; лично я диагностирую падение уровня.
И связываю с бесконтрольным опытом блогосферы.
6. Принципиальная нескончаемость.
Так как в демократическом поле ни один субъект не наделен правом поставить точку, спор длится до последнего посетителя. Кончается заведомо ничем. Уходит, так сказать, в песок. Такой убогий формат – начинаешь, заранее зная, что это ничем не кончится.
Но в этом пункте, как и во всех остальных, мне совершенно незачем критиковать блогосферу как таковую. Не нравится – не ешь. Мне неприятно то влияние, которое блогосфера оказывает на внешний мир.
В данном случае нескончаемость воспринимается как длинный шлейф «обсуждения» и чисто по времени парадоксально становится окончательной оценкой того или иного явления. Иллюстрирую.
Допустим, вышел фильм. Прокат начался в среду, какие-то критики отсмотрели и раньше. До пятницы отстрелялось большинство рецензентов. За неделю авторы фильма побывали на трех телеканалах.
За эту же неделю блоггеры посетили кинотеатры и только начали обсуждать фильм. Более оперативные средства реагирования уже забыли о нем, а в блогах все еще затухает волна –
Гениально-говно-говно-говно-гениально-говно-говно-говно-говно-все-таки неплохо-говно-говно-говно-говно…
За блогосферой хронологически последнее слово. Как бы вердикт.
Пример близко к жизни.
Допустим, из Москвы организуются и спонсируются некоторые поездки в провинцию. Допустим, с какой-то культурной задачей. Съездили, вернулись. Как съездили? Нормально.
А что тут скажешь? Выполнена ли культурная задача? Обычно она трудно формулируема, ее возможные последствия отдалены во времени и трудно измеримы. Удалось ли расширить ментальный горизонт представителей местного населения? Да, на 0,253 км/чел. Если всерьез, вопрос абсурден. А если не всерьез, всегда нормально.
Однако организаторам, а тем более спонсорам хочется наблюдать хоть какую-то реакцию. Например, реакцию в блогах, потому что больше наблюдать нечего.
Но эта обратная связь неправильна и порочна, потому что (см. выше и ниже) комменты безответственны, поверхностны, выражают сиюминутную реакцию. А самое худшее – предсказуемы.
Обильнее и благосклоннее оценивается: понятное, близкое, имеющее отношение к смерти, сексу и деньгам, выраженное простыми средствами.
Если говорить, например, о поэзии, вот состав «идеального» десанта: Лесин, Емелин, Родионов, Орлуша, Русс, Лукомников. Такой концерт вызовет бурю положительных эмоций. Взрыв блогосферы. Спонсор будет доволен.
Я не говорю, что это слабые поэты. Это поэты разного уровня. Я только утверждаю, что современная поэзия многократно (как теперь говорят, в разы) шире и глубже очерченного выше сектора, и как раз ментальный горизонт аудитории эти авторы расширят не так мощно, как другие.
Опора на реакцию блогосферы – простой популизм. Ни к чему серьезному это привести не может. Замкнутые циклы попсы. Удовлетворение массовых реакций. Мероприятия с предсказуемым успехом.
Вульгарный психоаналитик (а блогосфера обожает вульгарный психоанализ, о чем ниже) непременно заключит, что лично я обижен отзывами в блогах. Вульгарный психоаналитик окажется и прав, и неправ одновременно.
Человек слаб, и несколько раз (позже часа ночи, когда ни на какую деятельность уже не способен, а сна еще нет) я начинал листать отзывы о себе в блогосфере. Отметая нейтральные, чисто информационные, я находил примерно такую статистику: на 20 положительных 1 отрицательный. Статистика в этом гадюшнике, согласитесь, относительно счастливая. Но этот отрицательный настолько меня бесил, что я буквально несколько суток выводил яд из организма.
При этом я считаю себя уравновешенным человеком, к критике отношусь спокойно и с пониманием. Вроде бы. Стараюсь извлечь из нее смысл.
Но в том-то и дело, что из блоговского негатива никакого смысла я извлечь не мог. Не критика, а залепуха. Почти что и не обо мне.
Хорош, скажете, гусь. Как 20 хороших отзывов – так о тебе, а как 1 плохой – о дяде. Да в том-то и дело, что и 20 хороших - не обо мне, а о дяде. Смысла извлечь и из них не удается. Я не классный чел и не жгу. Именно поэтому подобные типовые похвалы оставляют осадок, чувство недостаточности - а то и ошибки адресации.
7. Еще о вульгарном психоанализе.
Допустим, где-то в Интернете (а то и не в Интернете) кто-либо не вполне лицеприятно отзывается о коллеге. Режиссер о режиссере, писатель о писателе, спортсмен о спортсмене.
Страсть как хочется это откомментировать! При этом вникать в суть критики как-то в лом. Тем более, что не в теме: фильмов (ни того, ни другого) не видел, книг не читал. Что бы такого сказать? А!
Наверное, критикующий завидует тому, кого критикует. Чему завидует? Понятно.
Славе, деньгам, молодости, внешности, таланту, длине полового члена.
Вот и готов комментарий.
Спасибо, объяснил.
Вырисовывается и ситуация, не подпадающая под этот универсальный комментарий. Это когда Иван Ургант критикует старого, уродливого, бедного, бездарного телекомментатора из Усть-Мундюга (извиняюсь, если ненароком попал в кого-то конкретно).
Между тем, давайте на минуту представим себе, что критик действует не подчиняясь смутному зову своих комплексов и фобий, а действительно болея за любимое дело. Ведь, как говорил в известном анекдоте д-р Фрейд, бывают и просто сны.
Когда важна публичная негативная оценка? Очевидно, недостаточно того, чтобы критику не понравился предмет. Ну, прочитал маститому поэту сосед бездарный стишок. Поэт посмеялся, сказал: Палыч, это не твое. Вызывает протест, может показаться опасным не бездарное произведение как таковое, а неадекватное место, которое это произведение занимает в культуре. Ажиотаж вокруг пустоты. То есть хвалить имеет смысл и безвестную вещь, тем самым потихоньку вводя ее в круг общественного внимания. А вот ругать – только знаменитую.
И здесь универсальный психоанализ на уровне голливудской комедии очередной раз помогает блоггеру не заморачиваться и вильнуть мимо содержания. Заметим, что для других дискуссионных полей – письменных или даже устных – такая аргументация недостаточна. Блогосфера очередной раз играет на понижение – в сравнении даже с телешоу или дебатами в Думе.
8. Перевод любого вопроса в равновесное состояние.
Мы уже заметили несколько свойств формата комментариев и реплик в блогах, чрезвычайно затрудняющих движение к истине. Например, уровень аргументации и отсутствие механизма подведения итога дискуссии. Ситуация принципиально абсурдна: любой вопрос вызывает две примерно равные лавины мнений – да и нет. Тем, собственно, и исчерпывается «обсуждение».
Я лично видел обсуждение ситуации – около полусотни ублюдков-скинхедов убили инородца. Казалось бы, что тут обсуждать. Но не так все просто – или, наоборот, проще, чем кажется. Половина за, половина – против. Думаю, это все же не статистика нашего больного общества. Это именно дефект блогосферы. Даже горстка идиотов создает массовый эффект, продуцируя полновесную альтернативу норме.
Можно ради примера обсудить в блогосфере несколько вопросов:
Был ли Гитлер евреем?
Сумма квадратов катетов больше или меньше квадрата гипотенузы?
Стоит ли вернуть крепостное право?
Правда ли, что у Татьяны Лазаревой деревянная нога?
Уверен, образуется примерно равновесная дискуссия.
9. Точка в полифонии.
В диалоге, который ведут многие участники (иногда его называют полилогом или даже многологом), полифония достигается элементарно за счет количества голосов и мнений. От каждого отдельного участника не требуется как-то изменять свою позицию, более того, это внесет ненужные усложнения в общую картину. Требуется только бить в свою точку – подчас просто дублируя высказывание еще и еще раз.
Как следствие, все остаются на исходных позициях, «дискуссия» вырождается в парад позиций + комментарии. Этот навык блоггер переносит в жизнь. Вот он высказывает свое «мнение», иногда базирующееся на неверной фактологии, иногда – на логической ошибке. Ему указывают на неувязку. Крыть нечем. Лицо воспитанного блогосферой полемиста каменеет.
- И все-таки я останусь при своем мнении.
Да ради Бога. Вот только зачем?..
По дурной привычке.
10. Плохие эмоции хороших людей.
Умер Алексей Парщиков. Жаль. Эта смерть вызвала довольно вялое обсуждение в блогах. От «я знал его двадцать пять лет» до «я видел его однажды». Порядка нескольких десятков постов. И вот долгожданная провокация – сдох, мол, и хорошо. И у девушки-автора в одночасье появляется более 200 комментариев. Общий их тон – ах ты, сука. В общем, нормальная реакция по правильному поводу.
И все же.
Смерть Алексея Парщикова – сколько-то значимое событие – не становится глобальным раздражителем. И это нормально. А глупая, элементарная провокация становится как бы дыркой в заграждении плотины. Мгновенно – сильный поток.
Создается впечатление, что нормальные, хорошие люди накопили дурные эмоции и ждут легитимного повода, чтобы их слить. Провокаторы их обслуживают.
Блогосфера играет роль отстойника дурных эмоций. Беда в том, что она их не утилизирует. В отличие, например, от примитивных «листов гнева» или мишеней в форме лица начальника.
Уф. Статья затягивается. Потерпите, немного еще осталось.
11. Псевдонимность.
Как и многое другое, псевдонимность плоха не сама по себе, а в сочетании с полной определенностью персонажей внешнего мира. Чтобы не быть голословным, привожу пример из собственной жизни.
Написал я однажды рецензию на книгу стихотворений Юнны Мориц. Рецензия, на мой взгляд, хорошая, одна из лучших моих рецензий. Хорошая – в смысле хорошо аргументированная и хорошо написанная. А так – плохая, в смысле отрицательная. Причем я считаю Юнну Мориц очень хорошим поэтом, и пишу именно о феномене – плохой книге хорошего поэта. Без грамма глумления. Вот эта рецензия: http://magazines.russ.ru/druzhba/2006/10/ko19.html. Чтобы полностью признать или не признать ее основные положения, хорошо бы, конечно, ознакомиться и с книгой Юнны Мориц.
И вот в блогосфере под очередным собачьим ником я натыкаюсь на примерно такой отзыв: вот ведь Костюков, думали, порядочный человек, а написал ругательную «рецензию» на Ю.Мориц, теперь руки ему не подам.
Про уровень аргументации я уже писал. Вероятно, автором двигает примитивная двоичная логика. Ю.М. – хороший поэт = написала хорошую книгу. Л.К. ругает = фальсифицирует. Зачем? Вариантов ответа навскидку два: либо исполняя заказ за 30 сребреников (чей?! – моя фантазия пасует), либо (см. выше) из зависти.
Но сейчас я не о том. Раз неизвестный доброжелатель намеревается не подавать мне руку, значит, это кто-то из моего круга общения. Все, однако, руку подают. Я бы сам с удовольствием перестал подавать руку этому человеку ввиду его бескультурья и хамства – но не знаю, кому именно.
Псевдонимность и анонимность постоянно плодит скользкие, двусмысленные, этически невыверенные ситуации.
12. Язык.
Как всякое новое социокультурное явление, интернет-общение породило небольшую добавку к языку. Чуть-чуть новых слов, сочетаний, синтаксических ходов. Доли процента от общего космоса возможностей.
Хотели как лучше – обогатить этот самый космос на пресловутые доли процента. Получилось как всегда – язык в сильной степени редуцировался до этих долей. Блоггер хочет позиционировать себя как своего и маркирует язык местными средствами. В итоге:
А) все становятся похожими друг на друга.
Б) никакую нетривиальную мысль выразить практически нельзя.
Пожалуй, для начала хватит.