В моей жизни произошли три события, никак не связанные между собой, но вдруг соединившиеся. Я прочла все три тома мирового мегабестселлера «Миллениум» Стига Ларссона, умершего в 2004 году и не успевшего увидеть свою трилогию изданной. Пока дочитывала, Викиликс выплюнул очередную порцию компромата, и Джулиан Ассанж, уже арестованный по липовому обвиненению в изнасиловании, оказался мне уже хорошо знаком. Третьим событием стал поход в театр «Практика» на спектакль проекта «Человек.док» с композитором Владимиром Мартыновым. Проект заключается в следующем: режиссер отобрал десять «интересных людей», каждый из них рассказал драматургам (в случае с Мартыновым это А.Зензинов и В.Забалуев) всю свою жизнь, а те драматургически выстроили рассказ, который герой и излагает на сцене с большим чувством. С чувством – поскольку про себя. Посмотрела я на список «десяти» и откликнулась только на одного, про остальных почему-то решила, что и так все знаю, даже о тех, чьи имена мне ни о чем не говорят. Композитор и философ Мартынов выпускает уже не первую книжку и дает регулярные интервью на тему: «время композиторов кончилось», «homo sapiens — тупиковая ветвь эволюции, чем скорее этот вид упразднится, тем лучше», «мне вообще неинтересно все то, о чем можно говорить. Мне интересно только то, о чем нужно молчать». Он делал музыку многих значимых фильмов и спектаклей, провел годы в Духовной Академии, его алармизм я разделяю, короче, предполагала некий сюрприз на сцене. Так же я думала про Викиликс, тем более, что ожидание чемоданов компромата (от Иванова и Гдляна – год 1989-й, кажется; от человека, похожего на прокурора Скуратова - в 90-е итд) несколько затянулось. Не то что «страшную правду» никто нам тут не озвучивал, но человек.док-то и соврет-недорого возьмет, человек.док. с доступом – так получается, как правило - работает на одних против других, а Викиликс – глобален, взламывает грифы секретно, прямо демонстрируя евангельское «нет ничего тайного, что не стало бы явным».
Джулиан Ассанж, долбанутый хакер, решил показать миру истинное лицо его властителей. Боятся его до такой степени, что последовательно все провайдеры под надуманными предлогами сбагривают Викиликс, PayPal отказался переводить сайту денежки, а обвинение в изнасиловании – вообще ни в какие ворота. Некоторые госмужи (пусть бывшие) запаниковали до такой степени, что стали требовать физической ликвидации бесшабашного австралийца. Поскольку я как раз дочитывала Стига Ларссона, когда разразился скандал с очередной викиликсовской серией, то не очень удивилась масштабу испуга: героиня «Миллениума» Лисбет Саландер – почти прототип Ассанжа. И она хакер и социопат, и она, еще маленькой девочкой, попала в переплет из-за шпионских разборок. Вот и Мартынов социопат. Причем, во всех трех случаях речь не о социопатии патологической, врожденной, а благоприобретенной: состояние общества и мира таково, что честный человек не может больше делать вид, что всё нормально, что так было всегда, а бывало и хуже, и еще в античности жаловались на падение нравов и упадок культуры. Нет, чувство ясное: мы уговариваем себя, стараемся «закрыть занавесочки и делать вид, что мы едем», но почти приехали, ее уже видно, конечную станцию, климатические аномалии – вроде флагов, вывешенных в честь прибытия семимиллиардной делегации. Но – есть тут одно загадочное для меня но.
Откровения Викиликс разочаровывают: ну просто ни слова из того, что ясно и без хакерских атак. И на это (кажется, всеобщее) разочарование Асссанж ответил: «будут еще материалы про НЛО». Неужто взаправду? Хомо сапиенс, как справедливо замечает Владимир Мартынов (ну да не он один), исчерпался: предсказуем, ясен, раздражен собой как видом - подопытный кролик, с которым уже провели все опыты, посадили в клетку, дали морковку и забыли. Кролик начинает выкобениваться – кусаться, лаять, вспарывать кишки, поджигать клетку, раз таким, сереньким и пушистым, он больше не нужен.
Мартынов тоже разочаровал: сцена – это ведь магический кристалл, выходит артист, и ты почему-то его герою сопереживаешь, слушаешь, что б он ни бормотал, герой как бы больше артиста, с дополнительными измерениями, он – чистый дух, выделенная в отдельную субстанцию душа, а артист – всего лишь тело, носитель. И вот я два часа слушаю и рассматриваю Мартынова, к концу просто засыпая: он рассказывает истории из своей жизни (отобранные драматургами ловко и точно, никаких возражений), и опять про конец музыки-культуры… А четвертого измерения нет, откровения не рождается, слушаешь и киваешь вяжущимся узелкам: да-да, верно, понятно…
Фотография А. Тягны-Рядно
И что? Сколь ни повторяй слово «конец», во рту слаще/горше не станет. Это то самое говорение, которое самому композитору обрыдло: говори хоть «конец», хоть «расцвет», хоть промежуточным этапом себя считай («утконосом», как он себя определяет - да, промежуточные мы), хоть венцом творенья, хоть вымирающим видом… И что? Не за что в наставшей тотальной прозрачности уцепиться. Прозрачности (за которую борются в политике и экономике, за которую борется и Викиликс) и так с избытком. Обо всем догадываешься, знаешь без знания, потому что человек.док, подопытное социальное животное, уже изучено и отправлено с морковкой в клетку. Некоторые пеняют кроликам, что у них общество потребления, будто если отказаться от морковки, то мир сразу улучшится, в нем появятся перспектива, и мечта, и непонятно в какой момент утраченная невинность. 60-е годы – самый ее расцвет, а все предыдущие века – маниакальная устремленность в будущее, в узнавание и завоевание родной планеты, с которой предстояла большая работа по замене джунглей и болот человеческими строениями, по проникновению в подземные и небесные тайны. Даже совсем вчерашним 1990-ым хватило запасов невинности и чуть-чуть нулевым, в том смысле, что вопрос «Что будет?» (холодок ужаса и фитилек надежды) еще имел место.
Лисбет Саландер вместе с другими «силами добра» раскрыла заговор негодяев, облеченных властью, победила, и наконец, должен был произойти катарсис – начало свободной и счастливой жизни, но «наконец» оказался другим: неделю она пила, неделю разбиралась с финансами, и из гения и социопата со всей очевидностью должна превратиться в серого пушистого кролика с морковкой. Автор уже начал писать продолжение, четвертый том, но «будущее» внезапно прервалось, исчезло. Тогда и вышел на сцену Джулиан Ассанж, инкарнация Лисбет Саландер, сам он, возможно, ничем не примечателен, а его «герой», Викиликс, пока пребывает в том самом промежуточном положении: еще не продемонстрировал никакого четвертого измерения, а его уже пытаются уничтожить со всех сторон.
В эпопее Ларссона («Спрут» нового века, «Спрут» северный, в отличие от прежнего, знойного) общественный договор хоть и всячески извращается, но его еще считают нужным соблюдать или хотя бы делать вид, за него «болеют душой», а в 2010 году, сдается мне, сам договор стал казаться оптическим обманом и человекдокской шарманкой.
