В этой рубрике мы просим известных людей рассказать о том, какие книги они читают и почему. Филолог и лауреат премии «Большая книга» Михаил Свердлов рассказал о пяти книгах, которые просто необходимо прочитать. О том, почему Торнтон Уайлдер — лучший писатель XX века, а Стивенсон остается для нас «известным незнакомцем» — в нашем обзоре.
Я считаю, что знак времени — интерес к non-fiction. Я разделяю общее увлечение воспоминаниями и дневниками, поэтому особо рекомендую автобиографическую прозу Андрея Сергеева.
Это замечательный переводчик, который подарил нам «русского» Элиота и посвятил Бродского в англо-американскую поэзию. Сергеевский «Альбом для марок» — поистине увлекательное чтение: упор здесь делается на цепляющую мелочь. Ту деталь, которая не только передает дух эпохи, но и вызывает в читателе странное чувство узнавания, эффект «дежавю» — как будто ты сам все это когда-то испытал и теперь радостно припоминаешь прежнюю, основательно забытую жизнь.
То прошлое, что всплывает в «Альбоме», — самое волнующее: довоенное младенчество, военное детство и юность сороковых-пятиесятых — мифическое время для современного читателя и все же словно рядом; прочитай и дотянись.
Из русских романов последних трех десятилетий выделю умную и тонкую книгу блестящего филолога, чеховеда Александра Чудакова «Ложится мгла на старые ступени».
В ней главное — как бы поправка к Прусту: усилие памяти не с декларативной установкой: «в поисках утраченного времени», а в борьбе за ускользающий смысл разрозненных событий, в постоянно срывающемся улавливании логики истории и биографии.
Чем больше следишь за этими пунктирами смысла, тем больше радуешься редким в сегодняшней литературе находкам — сильным, захватывающим дух характерам. Таким, которые подобны по силе образам отцов в набоковском «Даре» и газдановком «Вечере у Клэр».
Если выбирать из послевоенных русских писателей, мой совет — остановитесь на рассказах Юрия Казакова, писателя для широкой публики малозаметного, — но тем сильнее будет открытие. Прежде всего он утоляет тоску современного читателя по романтике. Нигде, пожалуй, не найти столь убедительного романтического смысла, который воспринимается по ходу чтения как момент истины.
Тем, кто хочет убедиться, что «принцип айсберга», прием скрытого за житейским первым планом глубинного подтекста — не выдумка, надо читать не провозгласившего этот принцип Хемингуэя, а именно Казакова.
А что почитать из классики? Конечно Роберта Льюиса Стивенсона. Это имя знакомо всем с детства, но перечитывать его книги в зрелом возрасте почти никто не берется. Вот и выходит, что Стивенсон в сознании читателей остается всем известным незнакомцем.
Открытие «взрослого» Стивенсона предлагаю начать с медленного, но постепенно затягивающего и завораживающего романа «Владетель Баллантрэ». Что в этом романе удивительно, так это раскрытие неотразимой власти и заразительной силы зла, победы над которым так хочется читателю. При том, что победа эта так труднодостижима.
Обаятельные или доходящие до жути злодеи Стивенсона врезаются в память, но герой «Владетеля Баллантрэ» оказывается посильней и кока Сильвера, и даже дьявольского мистера Хайда. Читайте — не оторветесь.
Лучший же писатель ХХ века, по-моему, — Торнтон Уайлдер. Его слишком часто забывают высоколобые критики, но зато у любого пытливого читателя, который смог добраться до его романов, они становятся любимыми.
Если надо остановиться на одном из них, выберите «Теофил Норт». Можно сказать, что эта книга, последняя в наследии Уайлдера, — настоящая школа жизни. Она может успокоить, мотивировать, сориентировать получше иного психотерапевта.
Собственно, именно эту роль по совместительству и по наитию как раз исполняет главный герой этого веселого и мудрого романа. Его задача и, как кажется, задача всей книги — по возможности наладить жизнь, более-менее примирить противоречия, найти шаткий, но хоть какой-то баланс. Читая эту книгу, не только лечишь нервы, но и учишься испытывать радость бытия.
