Российский кинопрокат не балует нас новинками. Итальянская биографическая драма «Тень Караваджо» — неплохой повод вспомнить о том, что фильмы можно смотреть и в кинотеатре. Кинообозреватель Полит.ру Кирилл Сафронов рассказывает, почему на картину о великом художнике идти стоит.
Италия, 1610 год. Пока беглый художник Микеланджело Меризи, известный как Караваджо, скрывается в Неаполе, в Риме на его счет уже строят планы. Папа Павел V поручает агенту секретной службы Ватикана с позывным «Тень» разобраться, стоит ли Церкви принимать просьбу Караваджо о помиловании или нет. Сюжет фильма строится на расследовании, которое ведет «Тень»-следователь: разговоры с друзьями и врагами художника отправляют зрителя в их воспоминания, из которых вырисовывается биография Караваджо.
Из-за нехитрых драматургических «костылей» и мало что говорящих российскому зрителю фамилий режиссера (Микеле Плачидо*, он же сценарист), оператора (Микеле Д’Аттанасио) и исполнителя главной роли (Риккардо Скамарчо) может показаться, что «Тень Караваджо» — унылая иллюстрация к статье из «Википедии», но это не так. Во многом благодаря игре света и тени, работа с которыми — очевидно — вдохновлена новаторством Караваджо. Он ведь и ценится во многом из-за того, что первым сделал свет полноценным действующим лицом своих картин. Из общего темного пространства свет у него выхватывает самое основное и обращает внимание зрителя на главное.
В фильме этот прием здорово работает в эпизоде, где Караваджо показывает своей старой знакомой, покровительнице Костанце Сфорце Колонн, мастерскую, в которой он заканчивает «Обращение Савла». Героиня (и зритель) видит первый план с «творческим беспорядком». Звучит лошадиное ржание. Художник приоткрывает окно — и действительно в мастерской живая лошадь (а слона-то мы и не приметили!).
Ярко показана сцена создания картины «Смерть Марии» — в некотором смысле доведенная до кульминации история о том, что для своих картин (почти все они на евангельские темы) Караваджо использовал натурщиков: как правило, людей лишних, падших и грустных — проституток, опустившихся выпивох и проч., — потому что он верил, что только в них и можно найти правду жизни. В «Тени Караваджо» в «Смерти Марии» главную роль играет труп утопленницы, сошедшей с ума после смерти младенца. Из-за трагичности ситуации Караваджо, которому до этого при работе с натурщиками приходилось работать в некотором смысле режиссером — выстраивать мизансцены, «работать с актерами», «ставить свет», — в этот раз и конструировать искусственно почти ничего не приходится.
«Смерть Марии», Караваджо
Авторы фильма трепетно подошли к созданию эпизодов, в которых художник творит. Но по сюжету он, естественно, занимается не только этим. Еще Караваджо выпивает, дерется, участвует в костюмированных оргиях, играет в игру, похожую на современный теннис, сидит в тюрьме (где встречается и философствует с Джордано Бруно!), обвиняет современников — академических художников — в бессмысленности, принимает ванну с проституткой, убивает человека. Глупого и напыщенного, но все-таки. Именно из-за этого ему приходится бежать из Милана, где любой человек, узнавший художника на улице, обязан взять его под стражу (а при оказании сопротивления может даже убить).
И — хотя я не в восторге от драматургии этого фильма — мне кажется, что его авторы хотели проделать «трюк Караваджо». Подобно тому, как художник изображал евангельские сюжеты, врисовывая в них не самых духовных и «правильных» людей, так и «Тень Караваджо» — это такое «житие» несвятого, жизнь которого если не доказывает зрителю существование Бога, то выбрасывает его из обыденности во что-то, очень напоминающее вечность (чего мы, наверное, во многом и ждем от искусства).
После «Тени Караваджо» вам вряд ли захочется подробнее узнать о его режиссере (или других участниках съемочной группы), но о Караваджо узнать побольше захочется точно. Например, про его взаимоотношения с Церковью. В фильме ее представители останавливаются на мысли о том, что в храмах выставлять его картины кощунственно, но сжигать как-то тоже жалко (сохраним до лучших времен). Так что это за бунтарь-революционер такой, Караваджо — пошляк и нехристь или первый акмеист? Посмотрите.
* Примечание редактора: прискорбно, конечно, что молодежь уже и не знает, кто такой комиссар Каттани. Может, хоть "Юнармия" исправит их.
