Если надо, то я в любом фильме могу найти недостатки. Но интересно смотреть кино как зрителю, а не как кинокритику. Кино – такое смелое дело, что его создателей стоит ругать, только когда ясно, что меня, зрителя, хотят надуть. Вот тут, конечно, нужно быть, как говорится, принципиальным. В остальных случаях кино надо хвалить или молчать, если хвалить совсем не за что. На этом торжественная часть этого произведения заканчивается.
В конкурсе полнометражных фильмов мне больше всего понравился фильм Алексея Шемеса «Дед». Режиссерский дебют опытного актера. С деньгами, как всегда. 15 съемочных дней, но все актеры так органичны, такое ощущение, будто к фильму готовились много-много лет. В большинстве ж фильмов больно смотреть на действие, в котором актеры показывают, что они учили текст и теперь же его дисциплинированно играют, а ты сидишь и думаешь – эхехе, и тайны кино никакой, а только затруднялись сердечные, снимая, а теперь затрудняюсь я, как зритель. И мне жалко всю съемочную группу и хочется её простить. Так вот в этом фильме Шемеса – вообще не так! При этом, там последнюю главную роль играет Владимир Толоконников. «Киношок» - первый фестиваль у этого фильма. Получил он здесь приз за лучшую режиссуру, приз за лучшую мужскую роль, приз прессы и подпольный приз. И мне кажется, фестивальная судьба сложится у него, тфутфутфу, интересная. Надеюсь, Алексей Шемес продолжит режиссерскую работу и средства для нового фильма найдутся уже легче.
Киргизский фильм «Ночная авария», режиссер Темирбек Бирназаров. Я много слышал, что кинематограф Кыргызстана очень хороший, но мне, как зрителю, смотреть киргизские фильмы нелегко. В фильмах бывших советских азиатских республик планы длинные, как длинна степь или беспредельна пустыня или широк простор Иссык-Куля. Но, как известно, любой (условный) недостаток настоящий художник способен превратить в достоинство и здесь, например, старик отрезает раненой девушке штанину, чтоб обработать ногу. И вот он её отрезает, отрезает. Опять отрезает, потом что-то не выходит у него как надо, потом опять отрезает, режет-режет, может даже сходить, новые ножницы принести и снова начать резать, потому что ему очень нужно отрезать штанину, чтобы обработать ногу и вот он режет, режет. И снова. И еще. Или например решил старик нарезать девушке салат, когда она уже немного оправилась. И вот он режет-режет огурцы, режет-режет. А потом и помидоры. И попки у них вырезает. А потом опять режет. Нехитро, по-мужски. Или решил он со стола убрать, а стол приставлен к стене. И сначала его сзади показывают как он убирает, а потом, на всякий случай – от стены план. Как он убирает стол. Со стола нужно много убрать. Чтоб он был чистый. Вот он и убирает. Но в какой-то момент ты, зритель, мучаться этими длиннотоами перестаешь, потому что это повторяемость как-то наполняет подлинностью что ли, всю историю. И даже обычный для таких историй финал. Сначала думаешь – ну вот опять такой финал! А потом чувствуешь, что эти длинноты не мутной поэтичности нагоняют, а придают фильму какую-то настоящую трагичность. В хорошем смысле. Это хорошее акын-кино. Не чета другим.
Очень хороший армяно-иранский фильм «Ева», режиссер Анаит Абад. Настоящий концерт из актерской игры, музыки, ритма и древней скорби древнего народа. Я давно не видел настолько печального фильма. При этом его создатели не стараются выжать из зрителя слезу, а по-честному передают то, что есть.
Отдельно хочется сказать про фильм из Татарстана «Байгал» Ильдара Ягафарова. Там режиссер, мне кажется, оказался в сложном положении, потому что среди его земляков есть те, кто ревниво следит, чтобы «настоящие фильмы из Татарстана» были сугубо татарскими по всем позициям и не одобряют, если в фильм проникает что-то «извне». Например, следователь, которого играет Вдовиченков, говорит по-русски, и, судя по публикациям, этим разочаровал публику, которая ждала чисто татарскую историю. И тут вот, что я могу завуалированно рассказать. Я учился в Казани в университете, и у меня там очень хороший друг Андрей, а через него я подружился с одним прекрасным татарским парнем, назовем его Рашид (на самом деле, по-другому). И мы как-то общались при общем юношеском добродушии. Вдруг Рашид пропал, и позже мы узнали, что он полюбил девушку, стал за ней ухаживать, наметились брачные перспективы, тем более он учился на юридическом, а папа у невесты был прокурор. И вот она ему заявила, если хочешь жениться на мне и стать как мой папа, брось общаться с непрофильными друзьями. И он бросил с нами общаться. И стал прокурором. Что тут скажешь. Будь у меня в те годы такой выбор, может и я бросил бы всё ради любви и стал прокурором. Но совесть меня, однако, все же бы мучила. Я сам родился между марийцами, татарами, чувашами и как-то с детства мы понимали, что все наши особенности не делают нас обособленными, а наоборот, обогащают. А живем вперемешку, и чего нам делить нашу общую жизнь на сугубо татарские, марийские, чувашские и русские истории. Это ж какие-то искусственные конструкции. Проповедь читал Олег Попов. А кино «Байгал» у Ильдара Ягафарова получилось хорошее, доброе и красивое.
