В связи с визитом в Россию Далай-ламы XIV (Тэнзина Гьяцо) мы попросили ответить на вопросы “Полит.ру” одного из ведущих российских буддологов, кандидата философских наук, научного сотрудника Петербургского отделения Института востоковедения РАН Татьяну Ермакову. Вопросы задавала Наталья Конрадова.
Россия и буддизм
История России начиная с XVII в. неразрывно связана с буддизмом. Этнокультурные и политические процессы в сопредельных с Россией территориях привели к тому, что в Российской империи образовались регионы компактного расселения последователей буддизма в его центрально-азиатской форме, генетически связанной с Тибетом.
Это обстоятельство нашло отражение в Преамбуле Федерального Закона о свободе совести и религиозных объединениях от 26 сентября 1997 г., в которой буддизм характеризуется наряду с другими религиями неотъемлемой частью исторического наследия народов России.
Традиционная Буддийская Сангха России объединяет последователей тибетской школы гелуг (“желтошапочной”), исторически первой распространившейся в России. Наряду с гелуг на территории РФ действуют религиозные группы и общины, объединяющие последователей иных буддийских традиций. Их списки регулярно публикует журнал “Буддизм России”.
В рамках действующего законодательства РФ деятельность религиозных лидеров любого ранга не предполагает непосредственно политической активности ввиду светского характера государственного устройства.
Кто такие Далай-ламы?
Титул Далай-лама впервые возникает в истории тибетского буддизма достаточно поздно — в XVI в. Слово далай - монгольское (буквально — море), ибо этот титул был присвоен одному из иерархов школы гелуг в XVI в. правителем южной Монголии для упрочения политико-дипломатических контактов с Тибетом. Таким образом исторически Далай-лама — “Великий учитель” — титул главы школы гелуг. Для внетибетских буддийских традиций носитель этого титула может почитаться только в силу ценностного единства буддистов всех школ и направлений без какой-либо корреляции с социополитическим контекстом в своих странах.
Принцип наследования титула Далай-ламы непосредственно связан с важнейшим измерением буддийского мировоззрения — учением о новых рождениях. Каждый последующий Далай-лама отождествлялся действующими буддийскими иерархами по специально разработанной идентификационной процедуре, в ходе применения которой устанавливалось, что именно этот претендент (как правило, мальчик 5—7 лет) представляет собой земное воплощение предшествующего Далай-ламы.
Для носителей буддийского вероисповедания любой Далай-лама обладает высочайшим авторитетом, всемерно почитается как воплощение одного из наиболее популярных божеств буддийского пантеона — Авалокитешвары, олицетворяющего всеобъемлющее сострадание Будды.
Наиболее авторитетная научная разработка истории формирования института далай-лам как теократических правителей Тибета и современного состояния “тибетской проблемы” в условиях глобализации представлена в монографии тибетолога, доктора социологии (2004) Е. А. Островской “Тибетобуддийский социально-политический проект: история и современность” (М., РУДН, 2002). На достоверном историческом и исследовательском материале автор монографии убедительно доказала, что теократическая форма государственности представляет собой аспект закрепления базовых социорелигиозных институтов буддийского общества в ходе важнейшего периода истории буддизма в Тибете (VII—XVII вв.). Таким образом, эта форма государственного устройства предполагает религию не просто как господствующую идеологию, но как единственно возможную форму концептуальной власти в территориально замкнутом социальном пространстве.
Кто такой Далай-лама XIV?
Тэнзин Гьяцо Далай-лама XIV родился в 1935 г. в тибетской провинции Амдо. После отождествления его как земного воплощения Далай-ламы XIII прошел полный курс буддийского монашеского образования, имеет высшую буддийскую ученую степень — лхарамба.
Включение Тибета в состав КНР (1950) открыло принципиально новый период его биографии как лидера тибетского народа. До 1959 г., находясь на территории Тибета, он пытался выстроить приемлемую для тибетского руководства линию взаимодействия с центральными властями КНР. Однако к 1959 г. обстановка дестабилизировалась, и в процессе подавления восстания в Лхасе (столица Тибета и месторасположение резиденции Далай-ламы) Далай-лама и его ближайшее окружение эмигрировали в Индию, в Дхарамсалу.
До настоящего времени пастырская и общественная деятельность Далай-ламы XIV реализуется вне территории Тибета. Значительная часть тибетцев также покинула историческую родину, обосновавшись в различных регионах мира, в том числе в США и Европе, т. е. там, где исторически господствует иная мировая религия — христианство.
Е. А. Островская в специальном разделе своего исследования установила принципиальную невозможность воспроизведения тибетобуддийской модели общества в условиях экстерриториального существования тибетского этноса.
Добавим, что и в пределах Тибетского автономного района КНР это еще менее возможно уже по чисто политическим причинам.
Для кого “тибетская проблема” — действительно проблема?
С момента своего образования КНР считает Тибет неотъемлемой частью исторической территории континентального Китая. Правительство Далай-ламы в изгнании — напротив, настаивает на суверенном статусе Тибета до 1950 г. и считает, соответственно, вхождение в состав КНР вынужденным и насильственным. Аргументация последней точки зрения представлена, в частности, в опубликованной в 1966 г. на английском языке (т. е. адресованной преимущественно мировому сообществу) монографии В.Д.Шакабпы, государственного чиновника Тибета в 1930—1950 гг., “Тибет: политическая история” (русский перевод издан в издательстве “Нартанг” в 2003 г.).
Актуализация темы оккупации Тибета войсками КНР в 1950 г. и нарушения прав человека в Тибетском автономном районе, несомненно, нежелательна для Китая, т. к. ухудшает его имидж на международной арене. Собственно, позиция тех или иных правительств по “тибетской проблеме” — лакмусовая бумажка определения позиции именно по Китаю, а не столько по статусу Далай-ламы.
Поскольку для РФ выстраивание конструктивных отношений с КНР — самостоятельный внешнеполитический вектор, позиция РФ относительно “тибетской проблемы” предполагает — не высказываемую, впрочем, в открытую — солидарность с позицией КНР. Именно нежеланием иметь проблемы с КНР обусловлена исключительно осторожная, но жесткая тактика РФ в связи с визитами Далай-лама XIV. Эта позиция, представленная в одном из телевизионных интервью министром иностранных дел Лавровым, редуцирует статус Далай-ламы до исключительно религиозного лидерства, полностью элиминируя его политическую составляющую. Заявленное сужение формата визита, приемлемое для РФ, разумеется, неприемлемо для Далай-ламы и его сподвижников по общественной деятельности.
В настоящее время, как явствует из Заявления Далай-лама XIV по случаю 45-й годовщины Дня тибетского народного восстания, сделанного 10 марта 2004 г., он проявляет готовность к конструктивному диалогу с официальными властями КНР. Однако по реальному положению дел в Тибете высказываются претензии к проектам индустриализации Тибета, китаизации тибетской повседневной жизни и культуры, констатируется практика нарушения прав человека в Тибете (имеют место узники совести, расовая и культурная дискриминация, религиозная нетерпимость). Текст Заявления опубликован в журнале “Буддизм России” № 38, 2004.
Позиция КНР по правам человека известна. Всегда говорилось, что в КНР свое понимание прав человека, отличающееся от либерального. Таким образом аргументированная позиция дает мало шансов на снятие тибетской проблемы в ближнесрочной перспективе.
Как продемонстрировано в цитированном ранее исследовании Е.А.Островской, неизбежный компонент существования тибетской культуры вне эндемичной зоны — ее коммерциализация (феномен индустрии дхарма-туризма, ретрит-центры, продажа предметов культа и т. д.). Отметим в этой связи, что значительную лепту в поддержание актуальности Тибета в сознании широкой публики, которой недоступны и не всегда интересны реальные политико-дипломатические тонкости темы, вносят деятели коммерческой массовой культуры. (Например, Ричард Гир — виртуальный фетиш в том числе и российских домохозяек).
Широкая публикаторская деятельность Далай-ламы, осуществляемая на английском языке, доступность стиля изложения, высказывания на актуальные для либерального общества темы — экология, права человека, ответственность — делают его фигуру романтически притягательной для значительного числа людей из небуддийских территорий, способствуют формированию религиозных групп мирян-буддистов в США, Европе и РФ. В какой-то степени проявление интереса к буддизму является способом канализации того психоэмоционального напряжения, с которым не всегда способен справиться человек современной западной цивилизации теми средствами, которые она в состоянии ему предложить.
Во всяком случае, сложившееся положение дел вокруг Тибета и тибетобуддийской культуры демонстрирует историческую драму традиционной идеологии в контексте глобализации, и фигура Далай-ламы XIV представляет собой персонификацию этой драмы.
