Подводить кино-итоги года – занятие не для ленивых, не для любопытных, а для успешных. Это вот продюсеры под бой курантов вычитают сумму бюджета из суммы кассовых сборов, радуются и позволяют себе лишнего. Или режиссеры прикидывают процент с кассовых сборов, количество фестивальных наград и номинаций на «Оскар» - и позволяют себе лишнего. А вот зритель размышляет над тем, сколько прекрасных фильмов он пропустил в этом году и сколько ему надо посмотреть за Рождественские каникулы, которые словно бы для того и созданы, чтобы не есть, не спать, не ходить по магазинам, а только сидеть в кинотеатре с годовым запасом попкорна и бумажных салфеток. Зритель размышляет над своей нелегкой судьбой охотника за кино-удовольствиями, вычитает из своей «тринадцатой зарплаты» совокупную цену билетов на фильмы, которые нельзя не посмотреть (вот откуда растут ноги у кассовых сборов), и лишнего себе совсем не позволяет. Куда еще лишнее-то.
Между тем кинообозревателю подводить итоги года легче легкого, особенно в этом году. Главное – не позволить себе лишнего, то есть уложиться в заявленные «десять фильмов, которые вы должны были посмотреть». Обычно при этом приходится бороться с искушением запихнуть в «итоги года» внеконкурсную программу ММКФ или Каннского фестиваля в полном составе и на этом успокоиться. Но в этом году ландшафт российского проката выглядит как-то поживее - может, благодаря тому, что кинематограф перестал притворяться рефлективным упражнением для высоколобых и стал машиной по производству блокбастеров, интеллектуальных и не очень.
Во-первых, появилось пресловутое отечественное кино, о возрождении которого так много говорят в разных модальностях. Происходит это возрождение на волне патриотических амбиций русского народа, что вызывает некоторые опасения, но происходит вполне достойно, как и всякое возрождение: от многократно превозносимого «Настройщика» Киры Муратовой до многократно же обруганного «Турецкого гамбита» Джаника Файзиева. Все-таки замечательная вещь киноискусство, и даже патриотические амбиции ему не помеха.
Во-вторых, не может не радовать тот факт, что в России научились продавать и покупать кино. Соотношение бюджета и кассовых сборов играет все более важную роль в производстве отечественных фильмов (и громкий налоговый скандал вокруг «Статского советника» тому доказательство), а западные прокатчики, похоже, приняли возможности российского рынка всерьез. Это значит, что зарубежные кино-гиганты вроде тех же «Хроник Нарнии» или «Кинг-Кинга» будут появляться у нас вскоре после «домашних» премьер, а не с опозданием в несколько месяцев.
Ну и в-третьих, сами фильмы, ставшие «событием года» - благодаря фантастическому бюджету, широкой рекламной кампании, звездному набору актеров или звездной теме, - за редким исключением, очень хороши. Что зачастую вызывает удивление, близкое к умилению.
Любой фильм о Поттере обречен стать событием года, и это, как судьба героя в древнегреческой трагедии, ни от чего не зависит. Даже если 15-летнего Гарри будет играть 40-летний Олег Меньшиков, а от книги Роулинг в фильме останется – буквально – одно название, фанаты все равно сбегутся на премьеру, чтобы в очередной раз показать пальцем на режиссера и сказать, что он голый. Впрочем, в «Кубке огня» все не так плохо; страшно, мрачно, тревожно, но не плохо. Майк Ньюэлл умудрился экранизировать четвертую книгу о Поттере так, словно снимал фильм по шестой, со всей жестокостью, безнадежностью и ужасом, свойственным предпоследнему роману о маленьком волшебнике. И с налетом ироничного эротизма – но это он, видимо, добавил уже от себя.
Самый качественный фильм из существующих ныне экранизаций Акунина. Меньшиков и все-все-все, от Олега Табакова до Никиты Михалкова, который чуть что пускается в пляс и вообще ведет себя как мальчик, которого по недосмотру пустили на съемочную площадку. Финал акунинского романа переписан так, чтобы позволить Фандорину-Меньшикову триумфально пройтись по пустынной Красной площади с покачивающимися за его спиной куполами Василия Блаженного. А до финала – отличный авантюрный детектив, в меру смешной и умный. Очередной пример того, что патриотические амбиции могут сделать с хорошим фильмом и что хороший фильм может сделать с патриотическими амбициями.
«Американская трилогия» Ларса фон Триера – это интеллектуальный «Гарри Поттер». Каждый новый фильм серии появляется в атмосфере напряженного ожидания и фестивальных интриг. Каждый новый фильм серии просто обязан стать главным событием любого уважающего себя кинофестиваля – точно так же, как и каждый новый фильм о Гарри Поттере обязан подмять под себя кино-кассы. У нас продолжение нашумевшего «Догвилля» показали в июне на XXVII ММКФ, а в прокат он вышел только осенью. На месте расчерченного мелом и сгоревшего Догвилля появились двухэтажные декорации плантаторской усадьбы, а вместо хрупкой Николь Кидман в яблоках в Мандерлае бойкая дочка Рона Хауарда – Брайс Даллас – мастурбирует под одеялом и орудует кнутом. Что нисколько ее не портит.
Еще один фестивальный фильм. Новая картина Франсуа Озона - пожалуй, главное внеконкурсное украшение XXVII ММКФ, дошедшее до российского проката. Как и все предыдущие творения режиссера, этот фильм получил крайне противоречивые отзывы в прессе – от самых восторженных до самых презрительных. Да, это еще раз о смерти; да, это снова о сексуальных меньшинствах. Но «Время прощания» - самый красивый из озоновских фильмов и самый красивый перифраз «Смерти в Венеции» Лукино Висконти (это для тех, кому все еще нужны оправдания, чтобы смотреть фильмы про геев). Ну и вдобавок это фильм, в котором Жанна Моро, наконец, сыграла звездную роль любой кинокрасавицы со стажем – роль бабушки главного героя.
У тех, кто соскучился по интриге в отечественном кинематографе, есть режиссер Алексей Учитель. А у режиссера Алексея Учителя на все случаи жизни есть по фильму: и на то, чтобы с понтом получить главный приз Московского кинофестиваля («Дневник его жены»), и на то, чтобы заслужить славу «голоса поколения» («Прогулка»), и на то, чтобы снова получить главный приз ММКФ, предварительно со скандалом сняв свою картину с конкурса Кинотавра. На все вопросы о причинах такого поведения Учитель либо отмалчивался, либо возмущался, либо намекал на голос свыше, из телефонной трубки. Это, понятное дело, подогревало интерес к самому фильму, который получился на удивление полноценным, с затуманенными кадрами в духе Германа-старшего и общей тоской по стране, которой и слава Богу, что у нас не было.
Когда вы в последний раз смотрели фильм, повторяя про себя – а то и вслух – «ни-фи-га-се-бе»? Если недавно, то это, скорее всего, был именно «Кинг Конг». За бурно растущими спецэффектами и живописными бойнями титанов мы не замечаем главного: это самый не политкорректный блокбастер уходящего года. Толпа грязных негров связывает белую девушку и за волосы тащит ее к себе. Белая девушка бежит за волосатым мускулистым самцом, который только и может, что ощипывать кору на деревьях, с криком «Подожди!» и совершенно счастлива, когда он небрежно забрасывает ее к себе на плечо. Этот самый самец поднимается во весь рост, чтобы ударить себя в грудь, и демонстрирует явственное отсутствие первичных половых признаков, удивительное даже для 10-метровой обезьяны. Вопрос с полом Кинг Конга целомудренно замалчивался и в предыдущих фильмах. По поведению он, конечно, самка, но устроить показательный расстрел женщины – пусть даже агрессивной и волосатой – на крыше Эмпайр-Стейт силами американских ВВС – на это мировой кинематограф пока пойти не может, даже в борьбе с оголтелой политкорректностью.
Стивен Спилберг – один из немногих - умеет снимать фильмы, где никто не целуется, а все только бегают и орут. Физическое действие в этой картине так интенсивно, что напрочь забивает действие драматическое. Мельтешение Тома Круза и огромных трехногих машин, похожих на ожившие грибы, сменяется инфернально красивыми кадрами с проносящимся мимо горящим поездом; то и дело где-нибудь что-нибудь взрывается, и человечье стадо поворачивает в другую сторону; с парома сыплются люди и машины; и все это вместе так красиво, что сюжет совершенно не важен. В «Войне миров» плохо только одно: Герберт Уэллс. В спилберговском царстве спецэффектов разница между наивной фантазией англичанина в XIX веке и ожившими кошмарами жертвы современных технологий становится особенно явной: Уэллс ощутимо тянет Спилберга на дно, словно камень на шее. А что делать, если предприимчивый англичанин еще в 1898 году застолбил такое привлекательное название для фильма о мировой катастрофе! Против авторского права ведь не попрешь.
Снятое по чернушным комиксам Фрэнка Миллера, это черно-белое и изредка желтое кино полностью соответствует словам одного из его героев: здесь можно найти все что угодно, если знать, куда завернуть. Около десяти персонажей съедают, причем двоих – заживо; одного распиливают пилой; одного дважды кастрируют кустарным способом. Фильм Родригеза точно воспроизводит комиксы Миллера; актеры так широко раскрывают глаза и губы, что кажутся нарисованными; сюжет петляет и путает следы не хуже «Криминального чтива» (кстати, один из эпизодов «Города грехов» снят самим Квентином Тарантино). Если найти в себе силы, во время просмотра можно от души посмеяться, а вообще это очень грустное кино – о сумасшествии, расставании, смерти, несбывшихся желаниях и о людях, которые со всем этим живут. О нас, то есть.
Это если вы хотите посмотреть отечественное кино, за которое не стыдно, несмотря на чреватую государственным патриотизмом тему и явственно небольшой бюджет. Конец афганской войны, бессмысленной и беспощадной; с самого начала понятно, что все умрут, поэтому всех жалко. В перспективе – 1990-е и Чечня, а в перерывах между стрельбой – обаятельные армейские шуточки, воспоминания о доме, плоские солдатские интриги и на удивление хорошая актерская игра молодых и пока не известных. Режиссер Федор Бондарчук появляется на экране во второй части фильма, блистает белозубой улыбкой и лысой головой, стреляет раскосыми глазами и зовется «Хохол» вопреки очевидному. Картина проходит по извилистой композиционной дорожке, уклоняясь от пафосных заявлений про мир во всем мире и не скатываясь в пропасть беспросветной чернухи; пожалуй, один из самых тактичных фильмов, посвященных бессмысленной и позорной войне.
Джим Джармуш снял Билла Мюррэя в уже привычной для него роли Билла Мюррэя (см. «Кофе и сигареты»). Престарелый дон жуан вдруг узнает, что у него сын от неизвестной любовницы, и пускается на его поиски. «Сломанные цветы» - это фильм, в котором зритель все время чувствует себя идиотом, а это ощущение так редко в нашей жизни, что дорогого стоит на экране. Вот, восклицает зритель, я подметил тонкий режиссерский ход, обратил внимание на скрытую деталь! – а следующим кадром режиссер ему говорит: это не ты подметил, это я поставил тут жирный восклицательный знак, и на всякий случай еще один, чтобы ты, недоумок, уж точно не пропустил этой детали. Смотрите, смотрите, у нее розовый халат, потому что в начале фильма говорили про розовое! – восклицает зритель. Да, розовый, и вот на всякий случай еще розовый купальник, розовый телефон и розовая печатная машинка, - ворчит в ответ режиссер, - а то ведь ты, полудурок, и не заметишь, если тебя носом-то не ткнуть. В результате после титров зритель уходит элегантно униженным, а сокровенный авторский замысел так и остается сокровенным. Все-таки кинематограф – не игрушки, а способ со вкусом сломать голову над простыми загадками и остаться ни с чем. Как сама жизнь.
Ну и, разумеется, «Дневной дозор», который тоже нельзя не посмотреть, – хотя бы для того, чтобы понимать половину анекдотов, которые появятся в сети 2-го января. Впрочем, «Дневной дозор» - это уже, строго говоря, следующий год. Хотя у любителей пиратских копий есть шанс обмануть время и забежать вперед. И начать придумывать анекдоты.
