В издательстве «Языки славянской культуры» вышла книга М.И. Кагана «О ходе истории» (М., 2004).
Матвей Исаевич Каган (1889-1937) – философ-неокантианец, учившейся в Марбурге у Г. Когена, П. Наторпа и Э. Кассирера; один из основатель так называемой Невельской школы философии (М.М Бахтин, М.И. Каган, Л.В. Пумпянский).
Близкий друг Бахтина, М.И. Каган остается для широкой научной общественности фигурой закрытой; для знакомства с его работами прежде приходилось довольствоваться лишь статьей “О пушкинских поэмах” (В мире Пушкина. М., 1974) и публикацией Ю.М. Каган “О старых бумагах из семейного архива (М.М. Бахтин и М.И. Каган)” (Новый мир, 1992, № 1).
Тем самым, выпущенный «Языками славянской культуры» том, по сути, призван впервые представить творческое наследие Кагана: «Историк русской философской мысли и подсоветской культуры XX века найдет в этих работах, часто глобально задуманных, но даже почти не написанных, ценный материал для размышлений и выводов» - отмечает редактор-составитель тома Виталий Махлин. Однако прагматику издания точнее передают строки издательской аннотации: «Книга предназначена для всех, интересующихся историей философии и русской интеллектуальной культуры XX века».
В книгу вошли как автобиографические материалы, демонстрирующие пути становления русского интеллектуала начала XX века, так и очерки Кагана, посвященные Марбургской школе философии, широкому читателю известной по ранней биографии Бориса Пастернака.
Главное содержание книги составили работы, объединенные в три блока: «Кризис» (в этот блок вошли такие работы, как «О религиозном кризисе современности» и «Философия еврейской литературы»); «Философия истории» и «Философия искусства». Завершают книгу две работы конца 1920-х - начала 1930-х годов: «К вопросу о преодолении исторического идеализма» и «Недоуменные мотивы в творчестве Пушкина».
Кроме того, в томе представлена переписка философа – с Г.Г. Шпетом, М.М. Бахтиным, Н.А. Бердяевым, Л.В. Пумпянским и другими, относящаяся к 1920-м – 1930 - м годам.
Как и большинство работ, вошедших в книгу, письма самого Кагана и к Кагану печатаются впервые - по материалам семейного архива.
Досадно, что в книгу не вошла работа «Сюжеты и сюжетные мотивы А.С. Пушкина», а также отсутствует научная статья, посвященная своеобразию философской и эстетической мысли Кагана. Однако, как резонно отмечает редактор-составитель, «пусть тексты, публикуемые здесь, - для начала говорят сами за себя».
Вероятно, одним из ключей к работам Кагана, автора, «который – как не раз убедится читатель этой книги – в самом деле мыслил по-древнееврейски, переводил мыслимое на немецкий, но писал, чем дальше, тем лучше по-русски», могут стать его слова, сказанные в прениях по докладу С.Л. Франка в ноябре 1921 года: «Для историка Библия важнее Геродота!».
Ю.М. Каган – дочь философа – во вступительной статье «Люди не нашего времени» отмечает: «И я думаю, если есть какая-то возможность не по пересказам, а непосредственно от самих тех людей не нашего времени, думающих «не по-нашему», хоть как-то представить себе, что же говорили тогда те, кого оплакивал Лосев [речь идет о людях эпохи конца десятых – начала двадцатых годов], что хотели они сказать друг другу и тем, в ком их слова могли еще найти отзвук, что от их мысли дошло до нас, то наш долг их выслушать и постараться понять. Тем более что, как и все свободно думающие люди, вовсе не всегда они были согласны друг с другом. Общим у них было отличие от официально признанной идеологической «линии», а также несомненный интерес к ряду одних и тех же близких им проблем теории познания, эстетики, религиозной мысли».
Сам Матвей Исаевич Каган писал: «Судить прошлое можно лишь для будущего. Прошлое другого должно быть моим любимым прошлым… прошлые культуры следует любить. Смерть и гибель их мне небезразличны. Ни Илиада, ни плач Иеремии не имели бы места без этой любви к погибающему. В искусстве сама гибель перестает быть Гибелью».
А в книге «О ходе истории» Каган замечал: «Мы снова и снова начинаем жить исторически. Это процесс открытый для постоянно обновляющихся возможностей… Реально история начинается всегда».
