Ольга Назарова при участии Кирилла Кобрина. Путешествие на край тарелки. М.: НЛО, 2009.
«Маршировали мы долго. Одна улица, другая, и на каждой гражданские с женами подбадривают нас и цветы нам кидают, а на террасах, у вокзалов, в церквах полным-полно народу. Да уж, патриотов тогда хватало! Потом их поубавилось. Потом пошел дождь, и стало их еще меньше, а затем и овации прекратились. Ни одной за всю дорогу», - так начинается роман Луи Фердинанда Селина «Путешествие на край ночи» (1932), жесткое и беспристрастное исследование оборотной стороны государственного патриотизма, обуявшего Европу в начале XX века. «Путешествие на край тарелки», собрание эссе о кулинарных книгах и кулинарных практиках, берется осуществить нечто подобное в отношении гастрономической страсти, обуявшей едва ли не весь мир в конце того же столетия, и начинается тоже издалека: «Папа Римский Мартин IV (1281 – 1285) был великим чревоугодником». Исследование Ольги Назаровой приводит к результатам, быть может, не столь брутальным, как у Селина, но зато ничуть не менее неожиданным.
Исходный тезис книги столь же прост, сколь и фундаментален: «Чтобы прожить хотя бы тот короткий промежуток времени, который отведен для каждого из нас, мы должны есть» (с. 141). Люди ели, едят и будут есть, невзирая на то, что думает о еде современное им общество и что думают о ней они сами. «Природа - это огромный ресторан, в котором все пожирают всех», - любит повторять устами своих героев Вуди Аллен. Однако фактическое господство пожирания в живой природе никогда не мешало выстраивать вокруг него самые разные рассуждения, о чем красноречиво свидетельствуют составившие книгу эссе.
Черешня на столе Папы римского с легкостью превращается в свидетельство чуда, совершенного св. Марком (с. 13); вчерашний бульон, поданный сегодня к завтраку по совету Елены Молоховец, становится средством борьбы за рациональное ведение хозяйства (с. 25); кулинарная казуистика блокадной кулинарии, описанная в заметках Лидии Гинзбург, спасает от голодной смерти, ритуализируя и замедляя процесс поглощения в общем-то готового к употреблению блокадного хлеба; трудоемкая праздничная кухня времен СССР позволяет отвоевать у системы небольшой кусок свободы (с. 49 – 58); «вегетарианский соус к чему угодно» (с. 83) – необходимая составляющая борьбы за право покинуть описанный Вуди Алленом ресторан, а купленный в магазине «Маркс энд Спенсер» джем, произведенный в рамках конвенции Fairtrade, является средством успокоения больной совести жителя развитого мира (с. 74).
Но сколько ни вскрывай всегда стоявшие за едой сторонние дискурсы, нужно признать, что сегодня еда – не только допускающая рациональный камуфляж необходимость, но и животрепещущая тема, вызывающая интерес у широкой публики. Пожалуй, кулинария – едва ли не единственная область современной жизни, имеющая в качестве своей аудитории эту самую «широкую публику». Политика, занимавшая умы джентльменов в XIX-м столетии, уже давно никого не волнует. Секс, ставший основной темой на волне революционных шестидесятых, похоже, вернулся в спальни. Предметом всеобщего внимания стала сегодня еда. Почему?
В предисловии к книге художник Виктор Пивоваров объясняет современный кулинарный бум старением человечества: «Еда – это секс для пожилых. Стареет культура в целом, стареет человеческая популяция, и еда актуализируется» (с. 6).
Возможно. Хотя я бы предложила другое объяснение: кулинария – единственный из доступных в современном мире видов самостоятельного ремесленничества. Представитель «развитого человечества» уже давно ничего не делает сам и живет в среде, об устройстве и условиях производства которой не имеет порой даже примерных представлений. Еда и деторождение – единственные области, где до сих пор нужно действовать самому. Еда популярнее, потому что насущнее: детей, слава богу, не приходится рожать по три раза на дню.
Даже в условиях санкционированного современной культурой тотального бездумья человеку сложно полностью отказаться от понимания – в конце концов, только понимание и отличает людей от прочих завсегдатаев вудиалленовского ресторана. Сегодняшний бум практической кулинарии – свидетельство того, что человек стремится сохранить за собой умение производить хотя бы то, что он и так по необходимости поглощает, а также волю к тому, чтобы контролировать предметы поглощения (как в случае вегетарианцев, этих едва ли не единственных практических политиков современности). Что ж, устремление похвальное и даже героическое. Есть надежда, что единственная из оставшихся в живых практик когда-нибудь вернет человечество и к теории. Собственно, книга Ольги Назаровой – пример живого и остроумного теоретизирования. Хотя и от практики автор старается не сильно удаляться: каждая глава венчается кулинарным рецептом, который можно с легкостью воплотить в реальность у себя на кухне.
Собственно, с рецептами связана моя единственная претензия к книге: на стр. 93 в качестве ингредиента хумуса со сладким перцем и кунжутом упоминается недоступная моему воображению «тахинная паста», а в нескольких других рецептах – недоступный моему кошельку (по крайне мере, в повседневном режиме) лук-порей. Впрочем, обитающего в Праге автора книги не должен волновать ассортимент и ценовая политика российских супермаркетов. Читателей же, обнаруживших тахинную пасту в петербургских магазинах, автор рецензии просит поделиться информацией по емейлу ostrov@gmail.com. Заранее спасибо и приятного поглощения – как книги, так и обязательно последующей за ней вкуснейшей еды.
