Мы вэтнографической экспедиции в Черновцах, городе на юго-западе Украины. Намерениеисследователей было – изучить традиции буковинских евреев и разобраться в том,насколько эти традиции живы сейчас, разобраться в том, как происходила передачатрадиции от старших к молодым и что из себя сейчас представляет эта традиции вжизни черновицкой еврейской молодежи.
Черновцызаставляют на себя смотреть всякий раз по-разному. Но бродя по городуцепляешься глазами на еврейские «презентации» города. И их достаточно. Черновцыбыли средоточием идишской культуры. Многие писатели, поэты, историки писали наидиш и работали в Черновцах.
«Черновицкие– по всему миру», – коротко и предельно ясно этой фразой выразил значениеЧерновцов для еврейства местный житель, Яков, человек, отказавшийся, имея наруках уже выправленные документы, от отъезда в Германию и сейчас тратящий уймувремени и сил на сохранение и развитие еврейских Черновцов.
Длятаких людей, как Яков, и его мамы – человека, выжившего в гетто, спасшегося отмассового расстрела в 1942 году, уцелевшего одной из всей семьи, Черновцы былии останутся еврейским городом. Они пытаются по крупицам сохранить в социальнойпамяти этого города его еврейскую историю и передать ее тем немногочисленныммолодым людям, которые живут в городе. Хотя последнее, по мнению Якова, всесложнее делать.
Поездкак Мемориалу в Дунаевцах – местечке в соседней Подолии – в ряду прочих служит иэтой цели – передачи молодым и сохранения памяти о том, что и как происходило севреями во время войны, как это было возможно и как с этим можно жить дальше.
Дорогаиз Черновцов в Дунаевцы очень живописная. Сначала ты выезжаешь из города иедешь вдоль окрестных сел. Села богатые, ухоженные, самодостаточные. Особенновыделяется село Бояны, которое даже селом язык не поворачивается назвать. Тутесть даже свой парк аттракционов. Можно жить в этом селе и не выбираться изнего вовсе. Далее доезжаешь до Днестра и оказываешься у прежней границеАвстро-Венгрии и Российской империи, а потом и Румынии и Советского Союза.Сразу же после моста через Днестр начинается Хмельницкая область, по оценкамбуковинцев больше русская, по бытовым привычкам и установлениям, чемукраинская. Причем здесь под русскостью понимается довольно расхожий стереотипо «неумении и нежелании русских грамотно вести хозяйство, заботиться о земле»,ну и, как же без этого, «пьянстве как норме жизни». Сказать честно, и правда, вглаза бросается то, что и дома, и дворы, и всякие строения вдоль трассывыглядят беднее, то и дело попадаются совсем заброшенные, разваливающиеся дома,что довольно сложно увидеть в Буковине. «Русскость» в этом виновата или нет –этот вопрос пусть решают местные, нам же это представляется менее всегоинтересным.
Важнеедругое. По пути от границы областей до Камененца-Подольска ты читаешь названияместечек и городков, которые известны своей пусть частной, провинциальной, нонасыщенной еврейской историей. Сейчас эти места слились в общем пейзаже, иничего вокруг не напоминает об их еврейской истории, кроме самих названий, ноэто распознать могут только знающие эту историю люди. Дорога ведет вас кМемориалу в Дунаевцах, установленному в память о заживо погребенных трехтысячах местных евреев.
ВДунаевцах во время войны было гетто, как и в Каменце-Подольском. И там, и тамбыло уничтожено практически все еврейское население. Евреев из Дунаевцев свезлив лес к шахте, загнали внутрь и взорвали вход. Люди оказались замурованными.Вот надпись на внешней памятной доске, размещенной над входом в маленькоепомещение самого Мемориала:
«Вэтой могиле в 1942 году заживо захоронены 3000 советских граждан, погибших отрук немецко-фашистских варваров. Неделями далеко раздавались душераздирающиекрики наших братьев, сестер, детей. Вечная память павшим». Коротко и предельнопонятно, что и как здесь произошло. По меткому выражению одной моей знакомой –продирает до костей. Если постараться заслониться от самой истории и вчитатьсяв саму надпись, то в этом крошечном тексте имеется и известное стремлениесоветского политического режима к эвфемизмам, а, по сути, замалчиванию фактов,и официозная риторика Победы в войне, и просто прямой и простой текст, который,наверное, призван донести для читающих весь ужас того, что произошло.
Примечательното, что уже внутри, в небольшой комнатке, по сторонам которой стоят поминальныеподсвечники, просто утыканы кругом свечи и стоит небольшой обелиск с текстом наиврите, у стены прислонена другая табличка. Со следующим текстом: «В этоймогиле в 1942 году руками немецко-фашистских варваров были живьем зарыты 3000советских граждан еврейской национальности. Наших братьев, сестер и грудныхдетей. Неделями далеко раздавались душераздирающие крики. Вечная память святыммученикам». Эта надпись честнее и человечнее, даже с христианской риторикой вконце. В иудаизме святых мучеников, как известно, не бывает.
Разузнать,кто и когда менял таблички, не удалось. Смотрительница Лида, пожилая местнаякрестьянка украинка, не смогла ответить на этот вопрос. Она все большерассказывала, как ей трудно одной, будучи инвалидом первой группы, смотреть заМемориалом, прилаживать кем-то покореженные двери. Раньше ей помогал сын, носейчас он уехал на заработки в Россию. Забегая вперед, скажу, что Лида –единственная за всю поездку местная жительница, которая менее других равнодушнак еврейской истории этих мест.
Единственное,что доподлинно известно, что Мемориал в Дунаевцах был отреставрирован в 2000году на средства Дунаевецко-Подольского общества в Нью-Йорке. А вот когдаМемориал был возведен, история умалчивает. Каждый год 2 мая евреи –родственники погибших и просто сочувствующие (евреи Буковины, Хмельницкойобласти) приезжают помянуть погибших. В этот раз акция, по всей видимости, несовсем удалась. Приехало примерно пять машин с людьми. В момент нашегоприсутствия было где-то восемь человек, из которых трое были молодыми людьми.По мнению Якова, (он нас сопровождал в этой поездке) с каждым годом людей,которые приезжают к Мемориалу, становится все меньше. Возможно потому, чтопожилые люди становятся все более тяжелыми на подъем, а молодежь разъезжается.
Анонимностьэтих еврейских мест себе не изменяет. Даже при заезде с основной дороги кМемориалу нет никакого знака или указателя, что чуть выше, в деревьях находитсяМемориал в память о заживо замурованных евреях. Отсутствие внешних маркеров(обозначений, указателей, тех или иных артефактов), которые бы обозначалиеврейскую историю этих мест, в том числе историю их уничтожения, работает наразмывание и без того сохраняющейся только среди евреев памяти о том, что и какздесь происходило во время войны и до войны.
Помнению Якова, так происходит потому, что в украинском обществе отсутствуетпубличная дискуссия по поводу истории евреев и трагедии, которая с ними произошлана Украине (от себя добавим, что подобная ситуация очень характерна и дляРоссии). Эта тема либо игнорируется, либо замалчивается. При этом немногостранно, почему местные евреи, активисты, не озаботились пока тем, чтобыкакими-то простыми способами засвидетельствовать для окружающих историю этихмест. Например, установив таблички и указатели, рассказывающие о произошедшихтут событиях.
Нашпроводник Яков – локальный патриот Черновиц и Буковины, человек, имеющийпривычку наблюдать и делать выводы. Он хорошо знает историю Буковины, историювойны, историю еврейства Черновцов. Кроме того, его можно назвать активистомместных еврейских и общественных организаций. Он человек, для которогопереживания истории евреев, в том числе истории Катастрофы, является актуальнымповседневным контекстом. Это заставляет его, в частности, пытаться искатьответы на вопросы, связанные с тем, почему среди немцев был возможен фашизм ита политика, которая проводилась в отношении евреев. В том числе, и когда онобщается с немцами – волонтерами и сотрудниками благотворительных организаций.Вообще, семья Якова достаточно активно участвует в общественной жизни, у нихсвоя общественная организация – Фонд – и его жена активно в нем работает.
Егомама – Бина Янкелевна – аккуратная пожилая женщина. У нее сохранилось выражениелица, которое сочетает в себе одновременно испуг и удивление. Складываетсявпечатление, что это выражение является отражением ее постоянных переживаний поповоду того, как ей чудом удалось выжить среди тех 85 тысяч евреев, которыебыли расстреляны в Каменце-Подольском. Она и сама родом из Каменца-Подольска.Когда происходил массовый расстрел, она была там. Евреев, которых нерасстреливали, отсаживали на боковую скамейку, и при этом люди видели, какрасстреливали их отцов, братьев и остальных.
Расстрелпроисходил следующим образом. Был вырыт ров и установлена доска через него. Подоске шли евреи, в них стреляли, и они падали в ров. Бина Янкелевна видела, какрасстреляли всю ее семью. Тогда ей было 13 лет. Ей одной удалось выжить толькопотому, что ее отец подтолкнул ее к брату, ее дяде, которого не собиралисьрасстреливать по причине его пригодности для квалифицированной работы (дядя былводопроводчиком). Она как бы стала дочерью своего дяди и тем спаслась. БинаЯнкелевна в своих рассказах неизбежно возвращается к этой истории, сильнопереживает и не может не плакать.
Пословам Якова и его матери, Мемориал в память о массовом расстреле вКаменце-Подольске был сооружен относительно недавно, да и то под давлениемобщественности и поэта Евгения Евтушенко. Рассказывают, что когдаЕвтушенко посетил место массового расстрела, он был поражен тем фактом, что этоместо никаким образом не обозначено и, по сути, является частью городскойокраины.
Сейчасвокруг места расстрела установлен забор, сделаны два памятных Мемориала.Выглядит это как вытянутая вдоль проезжей части широкая полоса, заросшаятравой, по углам которой стоят два обелиска – один белый, на котором имеетсянадпись на украинском языке, второй – черный, с выбитой надписью на иврите.Если немного отойти в сторону от этого места и посмотреть на него со стороны,то отличить его от огороженной на будущее стройплощадки достаточно сложно. Ночерез секунду ты задумываешься о том, что для того же Якова это местопереполнено значимыми только для него переживаниями и историей. Просто потому,что все его родственники, о которых он знает исключительно по рассказам своейматери, погибли тут и здесь же были похоронены. А еще через секунду задаешьсявопросом, почему это место является не более чем слившейся с остальным пейзажемкартинкой окружающей действительности.
Чутьдалее от Мемориала на месте расстрела евреев располагается старое еврейскоекладбище Каменца-Подольска. На кладбище установлен скромный Мемориал в память орасстрелянных детей гетто. Эту жуткую историю нам рассказали Яков и его жена.
Когдасоздали гетто, в первые же дни расстреляли 400 мужчин. После этого евреи сталипрятать мужчин. В один из дней всех взрослых вывели на работу, никому неразрешили оставаться дома. Пока взрослые были на работе, прошли по всем домам,собрали детей, свезли на кладбище и расстреляли.
Понаблюдениям и ощущениям, люди, живущие рядом с мемориалами, относятся ксобытиям, которым они посвящены, отстраненно, как к будничному элементу своейокружающей жизни, но не имеющим отношения к их истории. Например, городскиевласти Каменца-Подольска разрешили приезжему чешскому развлекательномукомплексу (карусели, аттракционы) разместится рядом с Мемориалом. В Дунаевцахна месте уничтожения евреев было место для пикников (мы видели следы шашлычныхкостров). Рядом с еврейским кладбищем располагается честный сектор, которыйорганизовал неформальную свалку мусора между оградой кладбища и окраинойчастного сектора. Местные жители-неевреи ведут себя так не потому, чтозлонамеренно подчеркивают свое то или иное отношение к евреям, а потому, что непридают значения еврейской истории этого места, существуют как бы автономно отэтих событий, для них это другая, параллельная реальность, с которой они себяне ассоциируют.
А самгород – Каменец-Подольский – замечательный и интересный своей историей. Долгоевремя он был польским, и поляки об этом хорошо помнят, часто приезжают. В деньнашего пребывания молодые сурового вида поляки группой приехали на груженыхмотоциклах и как раз расчехливались около турецкой крепости. Турецкая крепость– напоминание о турецком периоде Каменец-Подольского. Турки успели местныйкрасивый храм переделать в мечеть по «стамбульской» модели: пристроить к храмуминареты и посносить кресты. История, как известно, повторяется не толькодважды. Турки ушли и на вершины минаретов были приделаны позолоченныекатолические мученицы. Так они там и стоят.
Экспедициябыла поддержана благотворительной организациейCaf-Genesis,Программой Grassroots и проходила подруководством Марии Каспиной, кандидата филологических наук и руководителяпроекта «Студенческие программы Центра "Сэфер". Этнографическиеэкспедиции». Экспедиции проводятся с 2004 года под эгидой Центрбиблеистики и иудаики РГГУ, а также "Центранаучных работников и преподавателей иудаики в вузах "Сэфер" иразворачиваются не только в Черновцах, но и во многих других городах Украины,России, Молдовы.
