В середине марта в Федеральном Агентстве по культуре и кинематографии прошел круглый стол на тему «Молодежная культура и культурная молодежь», получивший сканадьную славу. На встречу были приглашены многие известные журналисты, продюсеры, кураторы, литераторы, представители хип-хопа и других музыкальных течений, художники, драматурги и музыканты, чья деятельность связана с молодежной или так называемой новой культурой. Модератором выступил журналист, телеведущий, продюсер и режиссер Федор Павлов-Андреевич. Круглый стол проходил в накаленной драматической атмосфере. Ее основной конфликт, на наш взгляд, был связан с несовпадением целей организаторов и участников. Первым разговор представлялся сугубо теоретическим, вторые же видели в нем возможность конкретного диалога с властью. Нам показалось, что некоторые темы и повороты встречи, ярко характеризующие ситуацию на отечественном культурном рынке, могут быть интересны нашим читателям. Мы предлагаем не полную стенограмму этого довольно сумбурного мероприятия, но лишь наиболее выразительные фрагменты его первой части. Поначалу на встрече присутствовали Михаил Швыдкой и начальник отдела современного искусства Агентства Майя Кобахидзе. Вскоре, правда, Швыдкой покинул заседание, что вызвало бурную реакцию части аудитории и ее выразительный уход из зала.
Федор Павлов-Андреевич: Очень хорошо, что собрали таких людей в таком месте. Мы должны поблагодарить за эту инициативу Агентство по культуре и кинематографии. Собрались мы не ради шанса, а чтобы поговорить о ситуации в молодежной культуре, которую можно назвать трагической. Казалось бы, распахнуты двери репертуарных театров, там ждут молодых режиссеров, даже без образования. Ждут звонка на свои мобильные кинопродюсеры – желательно, чтобы им позвонил молодой человек не старше 30, чтобы он уже снял дипломное кино, которые бы кому-нибудь понравилось, чтобы с ним пришли молодые артисты и еще более молодые сценаристы. Издатели хотят печатать новые романы. Новые имена получают литературные премии. Лучшие хореографы страны непрерывно смотрят провинциальных танцовщиков. Не говоря уже про современный танец, который бурно процветает. Кураторы ищут новых художников, чтобы сделать их объектом желания коллекционеров. «Фабрики» производят stars, stars воспитывают свою аудиторию, аудитория потом требует новых и новых «звезд».
Безусловно, есть такие явления, которые сразу создают вокруг театра правильную ауру «пиара». Сажем, Мастерская Сергея Женовача в РАТИ. Только ленивый не написал, что мастерская Женовача, несмотря на его всего лишь годичную историю – явление совершенно выдающееся, а студенты Женовача – чуть ли не главная надежда всего русского театра. Или скажем, фестиваль молодых музыкантов «Возвращение» продолжает собирать самые восхищенные рецензии.
Но раз вы уж вы такие талантливые, то почему вы бедные? – спросим мы у них. Наверное, потому, ответят они, что для них, выражаясь волшебным языком маркетинга, им важен «контент», а уж потом должны прийти люди, которые сумеют подвести под него бюджет. Только где этих люди водятся? По идее – в волшебном мире брендов, в том мире, который люди искусства громким шепотом называют словом спонсоры... До конца не известно, почему спонсорские бюджеты уходят в самые успешные сферы новой культуры, не самым отчаянным образом нуждающиеся в спонсорской поддержке. Крупным брендам интереснее поддерживать моду, ночную жизнь, куда менее интересно – новый театр или модные, но весьма аутичные проекты. К тому же несовершенно законодательство: брендам, которым и прежде было не легко, то есть табачным и алкогольным компаниям, которые, тем не менее, спорадически поддерживали и театр, и современный танец, с 1 января 2005 года на пушечный выстрел запрещено приближаться к культурным проектам. Зато мода и ночная жизнь им открыта как никогда.
Не хотелось бы, чтобы у нас возникло неправильное понимание контекста новой культуры: и мода, и ночная жизнь, и электронная музыка, и граффити с хип-хопом – очень важный сегмент новой культурной генерации. Это доказывают редкие случаи сращения этих направлений с гордыми дотационными жанрами. Скажем, модельер Маша Цигаль делает костюмы для спектакля Виктора Шамирова – отлично! Клуб «Б-2» проводит фестиваль нового авангардного театра – великолепно! Моднейшие реперы, среди которых есть не замеченные официальной литературой очень талантливые поэты, пишут саунд-трек для арт-хаузного кино – восхитительно! За этими решениями стоят грамотные продюсеры, которые чуть шире других понимают контекст современного искусства. Если сегодня мы начнем делить культуру на касты, и, поддерживая фолк-музыку, забудем об уличной культуре, эта культура все равно найдет себе дорогу. Только дорога эта будет очень узкой и проляжет вдали от тех путей, которыми идет сегодня благодарный слушатель-зритель-читатель. Нет, трагедии не случится. Просто в очередной раз, живя в относительно свободной стране и пользуясь относительно широкими гражданскими правами, мы упустим шанс увидеть мир во всем его многообразии и красоте. Давайте же сегодня искать эту дорогу.
Я надеюсь, что у нас получится дискуссия.
Ди-джей Глеб Деев, "Русское радио": Я не очень понимаю смысл дискуссии, которая здесь должна произойти. Талантливый человек, независимо от политического строя, всегда находил возможность реализоваться. Единственная проблема, которая мне здесь видится – как таких талантливых людей воспитывать. Не знаю, можем ли мы здесь с вами что-то придумать по этому поводу...
Павлов-Андреевич: Это уже отличный задел.
Хореограф: Как сделать так, чтобы народное искусство передавалось из поколения в поколение? Как выйти на телевидение, как выйти в радиоэфир? Подскажите. Здесь много музыкантов, продюсеров, светлые головы – подскажите! Хор Пятницкого сейчас старается делать все для того, чтобы русская культура жила. Мы могли бы поговорить на эту тему?
Швыдкой покидает собрание.
Иван Вырыпаев, драматург, актер, режиссер: Михаил Ефимович-то ушел.
Павлов-Андреевич: Он сейчас вернется.
Вырыпаев: Пользуясь случаем… У меня есть два отличных сценария!.. Ребята, это же абсурд какой-то! А где Михаил Ефимович-то? Смех смехом, Федя, но я начинаю подозревать, что это какая-то странная провокация. Вам поставят галку: мол, работа среди молодежи проведена… Дело в том, что не существует молодежной культуры. Есть культура и не культура. Или государство сознательно ставит так вопрос, реально всех разводя? Мол, непризнанная молодежь, вот она как асоциально выступает! Короче говоря, жалко, что сюда не пришли взрослые деятели культуры!
Голос из зала: Ваня, побойся Бога!
Вырыпаев: Нету Бога!
Павлов-Андреевич: Ваня, скажи, пожалуйста…
Вырыпаев: Ну, где Швыдкой-то?
Павлов-Андреевич: Секунду! Когда ты получал от государства деньги на свои проекты…
Вырыпаев: Не надо мне от государства этих денег! Нужна свобода, нужны точные, конкретные законы, которые не приняты. Это предметный разговор, я готов в нем участвовать, если будет действительно стоящая встреча с членами правительства.
Павлов-Андреевич: Если ты хочешь, чтобы тебя позвали в правительство, ты должен что-то конкретное сказать.
Вырыпаев: Я бы обратился к президенту: «Владимир Владимирович, вас обманывают! Вас подставляют! Вам застилают глаза. А может, вы сами этого хотите?»
Павлов-Андреевич: Ваня, если к тебе завтра в «Театр.doc» придет Владимир Владимирович Путин…
Вырыпаев: Мне он не нужен! Страна живет по понятиям! Ну, понравится ему, скажет он: «Дайте ему еще немного денег», - а Кирилл Серебренников не понравится – ему запретят ставить вообще?! Это не проблема персоналий! Его профессия – решать проблемы, а не по театрам ходить!
Павлов-Андреевич: Кто-то что-то понял?..
Эдуард Бояков, продюсер, организатор фестиваля «Золотая маска»: Вырыпаев, по-моему, единственный сказал что-то внятное и дельное. Прежде всего, совершенно не заявлена тема встречи. Нам ведущий собрания в стиле статьи из гламурного журнала зачитал несколько рассуждений о том, что молодые и модные ребята чего-то хотят. Ни анализа, ни статистики. Послушайте, мы с вами находимся в государственном учреждении. Здесь люди занимаются культурой как системой. Такие встречи нужно готовить, анализировать ситуацию, говорить об аудитории современной культуры и т.д.
«Репертуарные театры открыты для всех молодых и талантливых», - говорит Федя. Федя, это не так! Репертуарные театры совершенно закрыты, и средний возраст московских худруков больше 60 лет. Нужно говорить о том, как обеспечить смену, как способствовать диалогу поколений. Говорить о молодежной культуре в терминах катастрофы очень легко. Мы все это можем сделать в зависимости от риторических данных более или менее ярко.
(Апплодисменты)
Павлов-Андреевич: Боюсь, что мы так не продвинемся.
Майя Кобахидзе, начальник управления современного искусства ФАКК: Мы пригласили вас, чтобы увидеть, какие у нас могут быть точки соприкосновения в реализации ваших же программ, какая вам может быть помощь от нас.
Вырыпаев: Только не мешайте.
Кобахидзе: Мы хотим вас услышать, мы хотим с вами говорить. И никаких подвохов у нас нет. Если вы считает, что разговаривать не надо – пожалуйста, уходите. Мы хотели от вас услышать, чего нам не хватает, для того чтобы поддерживать то новое искусство, которым вы занимаетесь.
Алексей Агранович, кинопродюсер: Майя, я вам хочу сказать, что здесь сидят в основном успешные люди. К счастью, они уже не очень зависят от государства. А то, что зависит от государства... От государства зависит, что Мише Козыреву два года запрещают проводить фестиваль «Нашествие» в Москве, и 50 тысяч человек со всей страны едут в Тверскую губернию, губернатор которой нашел возможность помочь. Режиссер Илья Хржановский, сделавший фильм, который получает награды заграницей, здесь с трудом получил прокатное удостоверение. Вот в чем проблема! Вот, что действительно опасно – запрет на профессию. Единственная к вам просьба, чтобы государство не вводило запрет на профессию, чтобы позволяло людям существовать. А если вам интересно, что реально происходит с тысячами людей за этими стенами, далеко от Москвы, то не к вам сюда мы должны приходить, а вы должны поехать и узнать, как они живут. А у нас все – тьфу-тьфу – пока все хорошо.
Сергей Кузнецов, писатель, кинокритик: Я бы хотел бы продолжить предыдущего оратора и сказать несколько вещей, связанных с тем, чего бы мы хотели от государства. Действительно, мы, прежде всего, хотели бы, чтобы нам всем не мешали. Я смешным образом добавлю себя к вышеназванным Козареву и Хржановскому. У меня была книжка, которую аккуратно арестовал Госнаркоконтроль. Для меня Госнаркоконтроль – представитель государства. К кому я должен обращаться? К Федеральному агентству, к Министерству, куда? Меня, честно говоря, не очень волнует дальнейшая судьба книжки, я ее написал и все. Но я получил много писем, и все они были на тему: «Боже, в какой стране мы живем!» Мне их получать было гораздо неприятнее, чем знать, что мою книжку изымают из магазинов. Хотелось бы, чтобы были какие-то механизмы, при которых творческие люди могли бы взаимодействовать с Федеральным Агентством, защищая свои права от других подразделений государства, будь то местная власть или другие органы государства…
Павлов-Андриевич: Я хотел бы уберечь вас от одной грубой ошибки. Здесь не диалог с государством, здесь есть, прежде всего, дискуссия внутри нас самих. Государство нам предложило эту встречу, но мы должны прежде всего договориться внутри нас самих.
Голоса из зала: А что мы тогда здесь делаем?
Павлов-Андреевич: Мы не знакомы друг с другом. И очень правильно, наконец, познакомиться.
(Общий шум в зале).
Ольга Мухина, драматург: Я вам хочу радостно сообщить, что я провела эксперимент, взяв 15 интервью с интересными, яркими молодыми людьми. Я не изобрела героя нашего времени, но выделила его из документальной среды – одного сделала ди-джеем, а другого ви-джеем. У меня в руках оказался гениальнейший сценарий о молодежной культуре. И с чем я столкнулась? Я так долго писала, думала, что все так ждут каких-то молодежных проектов. Я вложила в этот текст весь свой опыт одиннадцати лет работы в шоу-бизнесе…
Павлов-Андреевич: Олечка, если мы сейчас начнем рассказывать о своих проектах…
Мухина: А я как раз вижу в этом цель встречи. Я приглашаю к сотрудничеству ди-джеев...
Михаил Козырев, продюсер: А я приглашаю всех валить отсюда. Я испытываю ужасное чувство стыда за такую чудовищную потерю времени. Во-вторых, чем меньше государство имеет отношение к явлению, именуемому культурой – тем лучше! Это моя позиция. (Аплодисменты). В-третьих, у меня полное ощущение, что все то, что здесь происходит, связано с паническим страхом перед оранжевым цветом, и это абсолютно точно – заказ. Заказ, чтобы нас всех собрать и поработать с нами. На прошлой неделе рок музыкантов собирали в Кремле и выясняли, как работать с рок-культурой. Сегодня здесь собирают деятелей искусства и предлагают им познакомиться между собой, наконец! Если, Федя, у тебя есть яркое желание этот вопрос исследовать, и у вас (к Майе Кобахидзе) есть яркое желание нам помочь, то в этом зале должны сидеть Эрнст, Добродеев, генеральный продюсер «Культуры», радиостанции «Маяк». Это им нужно объяснять, что имеющиеся у них в руках ресурсы бездарно расходуются на тиражируемую по всей стране пошлость. Нам в этом отношении ничего объяснять не надо.
Павлов-Андреевич: Миша, не все так нулево, как ты говоришь. Но, впрочем, каждый решает для себя. Если есть желающие продолжить и эту линию разговора – пожалуйста. Я признаюсь, что мы лишь одна из PR-компаний, которая работает с Федеральным агентством на разных проектах, вот и все, и никакого политического заказа у нас не было: мы хотели собрать вас, познакомиться.
(Группа людей покидает собрание. Собрание продолжается).
Публикацию подготовила Алена Карась.
