Продолжаем публикацию цикла видеобесед с экспертами в различных сферах и общественными деятелями о том, каким, на их взгляд, стоит быть Президентскому центру Бориса Ельцина. Основание создания Центра – Федеральный закон «О центрах исторического наследия президентов Российской Федерации, прекративших исполнение своих полномочий». Место создания – Екатеринбург. Цикл является частью более широкого обсуждения концепции и задач Центра. Мы публикуем комментарий директора Екатеринбургского филиала Государственного центра современного искусства, преподавателя факультета искусствоведения и культурологии Уральского Государственного Университета Алисы Прудниковой.
Вы знаете, я уже немного знакома с планами центра Ельцина, как планируется его наполнять именно инфраструктурно, какие там предполагаются объекты, ну, во всяком случае принципиально: первое - архитектурные решения, вот этот конкурс, который проводился. Но меня сейчас очень смущает то, что касается в целом этой истории, то, что по идее нет пока концепции, что такое президентский центр.
То есть я так понимаю, что есть очень много примеров, как это делается в Америке, там, не знаю, в Казахстане, ещё где-нибудь, какие есть уже существующие штуки, но, честно говоря, – да, получается, что всё-таки у нас, как обычно, должен быть какой-то свой путь, и просто таким информационным центром, насколько я понимаю, большинство из них является, это было бы очень обидно, если б центр Ельцина был исключительно таким информационным центром.
Когда изначально начинала обсуждаться эта идея, то говорилось о том, что в принципе не должно быть в этой институции какой-то мавзолейности, должна быть активная живая жизнь. Вот это мне кажется, наверное, самой главной отправной точкой, потому что мы всё равно не создаём какую-то абстрактную аморфную новую институцию, мы понимаем, что есть уже существующий какой-то контекст, есть определённый бэкграунд, Екатеринбург со всем этим своим стремлением к альтернативной культуре и всё на свете, мне кажется, что сейчас огромный дефицит просто, если посмотреть, что мы имеем по предложению этому - культурному, медийному и так далее. У нас абсолютно отсутствует такая вещь, как какой-то в широком смысле слова коммуникационный центр, то есть это, как я понимаю, некое такое пространство, которое и не кафе, и не библиотека, и не медиацентр, и не выставочный зал, а желательно всё это вместе. Я недавно слышала на одной из конференций на Стрелке, здесь же в Москве, о том, что сейчас есть такое понятие – общественное одиночество, и, наверное, не я одна замечаю, когда сидят молодые люди где-то в общественных пространствах: в кафе, ещё где-нибудь с ноутбуком, работают, но им необходимо быть не дома. Да, а вот именно здесь. И я это на себе, честно говоря, испытываю, понимаю, что, например, смотря куда я могу деться со своим ноутбуком в Екатеринбурге, я не вижу себе никакого места, и по идее, если оставить за скобками уже идеологическую, как бы концептуальную сторону вопроса, а смотреть на то, чем фактически должен быть центр Ельцина, то мне кажется, что как раз он должен выполнять функцию альтернативы шопинг-центру, которых сейчас очень мало. То есть, например, та идея, которую я продвигаю с созданием и центра современного искусства, и арт-кластера, которые всё равно рано или поздно появятся, но сейчас если есть уже конкретный проект, уже существующая возможность, мне кажется, её надо развивать обязательно в этом направлении – это какой то единственно возможный живой вариант развития событий.
Мне кажется, что это может быть какой-то, во-первых, масштабный архив - исторический, литературный, и так далее и так далее, посвящённый конкретному периоду вот этого президентства, так скажем, мемориальная часть, которая так или иначе должна быть. А вторая часть – это опять-таки ещё одна вещь, которой очень не хватает сейчас в городе, – это какая-то интеллектуальная дискуссия, и если, например, так случится, что это будет именно дискуссионная площадка, это было бы здорово, то есть я имею в виду конкретные вещи, например, что каждый день ты можешь прийти и увидеть расписание: лекция такая-то, круглый стол, например, такой-то, или показ фильма с обсуждением, то есть это действительно очень большая деятельность, которая оставляет пространство для своего собственного мнения. Я очень испугалась, увидев на одной из первых презентаций, знаете, такой, полоса видео, где были поставлены картинки, ну, вот разные президенты, как они идут, чего-то там делают, вообще вот этого - властности в этом центре хотелось бы меньше всего.
Обязательно должно быть общественное пространство без еды, оно должно быть общественное – это должно быть то пространство, где ты просто приходишь общаться. Вот. То, что я говорю кафе – это может быть какой-то уникальный, например, информационный медиаресурс, то есть доступ к чему-то, к чему мы обычно ходим, когда мы в университете учимся; человек, закончивший университет, часто испытывает в этом какую-то потребность, необходимость, но для того, чтобы зайти в университет – нужно взять пропуск, нужно ещё что-то сделать, а вот тут ты можешь иметь доступ к каким-то другим вещам. Что ещё? Наверное, это какой-то выставочный зал, достаточно трансформируемый по своим возможностям. В городе огромное количество культурного предложения и очень мало площадок, где можно реализовать эти проекты, идеи и так далее. Просто, знаете, у меня есть в голове какие-то аналоги невероятно насыщенного, напичканного современной техникой с какими-нибудь раздвижными стенами, со светокоррекцией и так далее, чтоб можно было делать и видео-арт, и перформансы, и в то же время, например, показывать живопись, и фотографии, и всё на свете, ну, мы понимаем, что для каждого из этих жанров нужны свои совершенные условия по экспонированию. И вот такой зал-трансформер – нет ничего подобного в городе – это было бы очень важно опять-таки для каких-то периодических мероприятий.
Мне кажется, что здесь ещё большую роль может сыграть выбор партнёров в этом смысле, например, партнёром будет Центр фотографии и мультимедийный музей Ольги Свибловой, с кем мы будем сотрудничать, какую планку этих людей мы хотим туда притащить, например, что это будут за конференции, которые там будут, будет ли обсуждаться трудовой кодекс, например, или будет обсуждаться, не знаю, влияние Курицына на следующее поколение в литературе. Насколько это будет мультидисциплинарным – вот это, наверное, для меня пока остаётся главным моментом, что как-то отвечая за такую гуманитарную сферу, я понимаю, что, возможно, этот проект шире по своим возможностям, чем я его мыслю.
Я думаю, что, конечно, здесь идёт речь о том, что это должно стать таким местом, которое, несомненно, будет фактором туристической привлекательности города – к нам поедут, чтобы посетить Ганину Яму и чтобы сходить в центр Бориса Ельцина. Вопрос в том, насколько будет дана людям та информация, которая позволит им представить город шире, чем сейчас они это могут сделать – тогда это будет здорово и важно. Потому что, понимаете, было бы здорово, если это будут уникальные какие-то выставки, несомненно, пойдут на конференции, которые будут интересны, не знаю, профессорам одинаково: из Лондона, из Принстона, ещё откуда-нибудь. Несомненно, поедут на какие-нибудь серьёзные музыкальные перформансы, то есть это своя аудитория. Но вот тут, знаете, опять-таки Саша Шабуров когда-то говорил про своё искусство – то, что должно быть понятно и пионеру, и пенсионеру, вот тут наверняка какая-то такая должна быть создана атмосфера, толерантная к разным совершенно слоям общества, наверное, неправильно, если бы это была какая-то хипстерская тусовка, которая сидит и наслаждается от общественного одиночества. Неправильно, если всё там будет заполонено какими-то фанатичными тётеньками и дяденьками. То есть в принципе, наверное, нужно создавать такое место, где в этой вот программе найдутся предложения, интересные для каждой из этих групп. Как бы Экспо 2020, а какая аудитория у Экспо 2020, какая аудитория у музея какого-нибудь, какая аудитория у библиотеки? Наверное, это всё-таки в какой-то сфере именно некой городской институции, развёрнутой максимально а), на жителей и б) – привлекательный для человека, который приехал. А ещё было бы очень классно, если б она была развёрнута на иностранцев, которые приезжают в Екатеринбург, которые могли бы иметь все эти тексты, все эти возможности на английском языке. Вот тогда было бы здорово, потому что я очень часто сталкиваюсь с тем, что если мы и хотим что-то показать иностранцам, то это очень связано с тем, что, к сожалению, они не всё могут понять из того, что мы им предлагаем.
Наверное, в онлайне это скорее какой-то может быть формат тоже публикации, видеолекции, ещё чего-то, афишной, несомненно, информации, но невозможно будет, я думаю, скопировать всё это онлайн, потому что тогда мы станем просто библиотекой с pdf-книжками, а здесь очень важно, чтобы у людей был стимул туда всё-таки приехать и как-то развиртуализироваться с этим.
Ну, надо сказать о том, что вообще это здание построено в одном из самых приятных и красивых мест Екатеринбурга. И самое главное – это, что называется, вид из окна, то есть это действительно то, ради чего туда стоит прийти и что стоит увидеть. Сейчас пока проблема в том, что вся улица, на которой стоит центр Ельцина, и набережная - на неё, собственно, стало можно попасть только в последний год, - это не такая популярная прогулочная зона, где народ тусуется и так далее, скорее, это сейчас только приближается к тому, чтобы стать какой-то общественной зоной. И по идее, конечно, если посмотреть на стратегические планы, архитектурное строительство города, то, что это у воды, а сейчас архитекторы, приглашённые для того, чтобы работать над архитектурой Екатеринбурга, Хосе Асебильо, он полностью декларирует свою концепцию о том, что главное в городе – это выходы к воде. И, несомненно, над ними будет висеть очень серьёзная работа, по идее, это всё будет на таком ходу, то есть пока эта улица такого фешенебельного Hyatt, драмтеатра, у которого люди не каждый день таскаются, но около драмтеатра любят тусоваться молодёжные субкультуры, скейтеры, ещё кто-то, то есть они постоянно там. Агора там своеобразная есть, значит, они там тусуются. Ну, к месту нет вообще нет никаких претензий. Я бы даже не сообразила, где альтернативно это можно было бы поставить, потому что там напротив, как раз на другом берегу реки Исеть, стоит тот самый завод, о котором я мечтаю, чтобы там сделать арт-кластер, и вот, знаете, Екатеринбург достаточно шизоидный имеет ландшафт, где всё очень друг с другом соединено, вот эти 30-е годы - у нас же конструктивизм, вот это наследие, если вы посмотрите на набережную, на которую открывается вид, если там ничего не испортят, то это совершенно потрясающее, когда действительно ХХ-й век у тебя перед глазами - у тебя, пожалуйста, эти построенные церкви наши, наш ответ на все исторические события и покаяния, там стоит прекраснейший конструктивистский стадион в виде корабля, стадион «Динамо», вот этот завод великолепный и дальше уже здания 70-х годов постройки, и ещё даже конец ХIХ-го века, в общем, знаете, это действительно панорама города, и это может быть очень привлекательным местом.
Мне кажется, что самая важная вещь – действительно, я её уже проговорила – это возможность какого-то умного досуга; то, куда можно прийти, где будет интересно, просто удовлетворить эмоцию интересности - это на самом деле очень серьёзная и сложная задача, и ещё самое главное, это это не музей, не какой-то уже опробованный интересно функционирующий формат, который можно взять и сказать: о, давайте здесь попробуем сделать. Это какой-то очень серьёзный вызов к тому, что можно действительно сделать всё, что хочется. Мы находимся в ситуации достаточно уникальной, что нет каких-то ограничителей, и, может быть, ещё знаете чего не хватает, что там может быть – это какой-то сконцентрированной информации, аналитики о городе, которую постоянно для разных потребностей приходится как будто бы создавать заново. Я с этим столкнулась, когда мы готовили индустриальное биеннале современного искусства , и нам надо было делать такое гиды для гостей, для иностранцев, и если бы, допустим, был у нас такой центр, с которым можно было бы взаимодействовать, например, в его бы возможностях было составление презентационных программ, работа с туристами, знаете, умной, хорошей, концептуальной работы с тем, что есть в городе. Вот этого сейчас нет вообще – она вся какая-то поверхностная, и, честно говоря, была б я туристом и смотрела бы я на предложения, что предлагает Екатеринбург, я б как-то не рискнула. А вообще, по идее, да. Ну, я понимаю, насколько это можно развернуть по-другому и насколько можно эту работу вести, может быть, как раз силами центра Ельцина в том числе.
Мне бы не хотелось, наверное, какой-то директивности и какой-то, не знаю, линии партии в этом во всём. Мне бы, наверное, не хотелось такого нарочитого присутствия фигуры Ельцина в разных-разных активностях этого центра, то есть мне бы хотелось, чтобы это скорее было имя этой институции, нежели такое плотное содержание того, что там будет внутри.
Про функции, если ещё раз говорить, то, вы знаете, вообще, может быть, сделать - ну, возможен ли вообще в таких институциях такой поворот, как какая-то тематичность, но вообще это было бы уникально и для мира, такое предложение, когда создалась какая-то такая институция имени перехода, вообще какого-то анализа ситуации переходности во всех её смыслах. Мне ещё кажется, что так или иначе этот центр попадёт в поле всех вещей, связанных с брендом города, с имиджем Екатеринбурга, на внешний мир продвигаемым, и, честно говоря, мне близка одна из идей - по поводу того, что Екатеринбург – это город героев, и когда мы перечисляем людей, важных для определённого времени, мы говорим о каких-то, прежде всего, культурных героях, кто как-то ситуацию менял и делал. И для меня, может быть, идеология этого центра могла бы быть как раз продвижением идеи героев как таковых, и плюс ещё вот такой момент, который для меня кажется очень потенциально богатым в плане того, а что с этой вообще темой и идеей делать дальше. Так что не буду, наверное, как-то дальше фантазировать, потому что, честно говоря, у меня нет картины того, а как бы это ещё могло быть какой-то идеей сдобрено.
Может быть, логичнее поворот для центра Ельцина – это какая-то глобальная игра с визуальными образами – что такое Екатеринбург, вот этой, грубо говоря, сувенирной продукции, на самом деле такой имиджевой – различной, различной, различной. То есть куда ты бы мог прийти и, например, одеть всех гостей на свадьбе в футболки с Екатеринбургом.