2 февраля 2004 года поступило сообщение о взрыве у квартиры журналистки Елены Трегубовой, автора книги "Байки кремлевского диггера". По сообщениям информационных агентств, журналистка так описала случившееся: "Я остановилась у зеркала, и в это время произошел взрыв. Это было как землетрясение".
Книгу Трегубовой я прочитал всего за несколько дней до случившегося в Москве и, делая выписки из нее, подумал, как, наверное, и многие тысячи других читателей, что отвага этой молодой женщины будет вознаграждена дважды: сначала грязной хулой, а потом когда-нибудь высокой хвалой.
Хулой за то, что Трегубова написала и опубликовала слишком достоверный личный отчет об увиденном, услышанном и пережитом, чтобы отныне кто-нибудь когда-нибудь при описании последних дней Ельцина и воцарения Путина смог бы обойтись без этой книги. Что бы ни говорили критики Трегубовой, придирающиеся к каким-то литературным недостаткам книги, именно предельная откровенность и безжалостность автора, в первую очередь – к себе самой, делает "Байки диггера" зеркалом-неразбивайкой. Теперь всю политическую обойму, описанную Трегубовой, можно менять, как засыпавшихся агентов. Кроме тех, кто ушел до выхода книги в свет.
Не успел, как говорится, развеяться дым от взрыва у квартиры Трегубовой, как в интернете появились статьи, авторы которых пустились объяснять, что единственным лицом, заинтересованным в нанесении ущерба журналистке, является-де она сама. Авторы пасквилей не стесняются разоблачать свое слабоумие такими, например, аргументами: "Трегубова вынуждена теперь привлекать к себе внимание, ведь после та-а-а-кой плохой книги ее никто не возьмет на работу".
Между тем, Трегубова в двух предложениях, если, конечно, они верно процитированы информационными агентствами, в очередной раз продемонстрировала три свои главные качества как журналистки: она точно описала впечатление гражданского человека от прогремевшего рядом относительно несильного взрыва; она не постеснялась буквально передать это ощущение коллегам. И – главное – Трегубова заявила, что не склонна связывать этот взрыв со своей нашумевшей книгой. Иными словами, в отличие от некоторых авторов, готовых из зависти и лизоблюдства приписать более талантливой коллеге низменные побуждения, автор "Баек диггера" великодушно дала шанс своим многочисленным недругам одуматься от крепнущей в их мозгах неправедной мысли: "Это так оставить нельзя". "Байками" она потрясла своих героев, и если бы те могли устроить ей настоящее землетрясение, обязательно бы устроили.
Вопрос о личной причастности президента России ко всем так называемым силовым действиям, которые официально происходят в стране, даже и ставить неудобно. Глава государства каждый вечер приходит в дома к своим согражданам с передачей "Время". Входя в каждый дом, он просто и по-свойски говорит несколько фраз о том о сем. Подобно стародавнему Лене Голубкову, В.В.Путин внушает согражданам мысль о том, что уже все в порядке, а скоро будет еще лучше. Эти сеансы государственной психотерапии сопровождаются, правда, в реальности войной и террором, закрытием независимых СМИ, оживлением деятельности служб госбезопасности. Но населению внушается мысль, что это гораздо лучше всякого другого развития, что вот этот вот простой, как мы с вами, человек, этот скромный и заботящийся обо всех и каждом Владимир Владимирович принял на себя ответственность за всех нас, и теперь мы можем быть спокойны. Такой – не подведет, с ним – как за каменной стеной.
Иными словами, ответственным за взрыв у квартиры Елены Трегубовой президент назначил сам себя. Конечно, не без помощи многочисленных холуев – от создателей трогательного сайта для малышек-путят до взрослых дяденек из ОРТ, но – сам. А нешуточный гнев президента Путина вызвала, ибо, как говорил товарищ Сталин, не могла не вызвать, вот эта характеристика, данная бывшему офицеру КГБ Еленой Трегубовой. Приведу этот пассаж целиком:
"Меня искренне впечатлило, насколько Путин - блестящий коммуникатор. Хотя все его профессиональные приемы общения с собеседником были довольно хрестоматийны и без труда читаемы, тем не менее, исполнение было виртуозным. Не знаю, как – мимикой ли, интонацией, взглядами, - но в процессе разговора он заставил меня подсознательно чувствовать, как будто он - человек одного со мной круга и интересов. Хотя ровно никаких логических причин полагать так не было. Наоборот, все факты свидетельствовали, что он абсолютно противоположный мне человек.
Я поняла, что он просто гениальный "отражатель", что он, как зеркало, копирует собеседника, чтобы заставить тебя поверить, что он – такой же, свой. Впоследствии мне приходилось неоднократно наблюдать этот его феноменальный дар во время встреч с лидерами других государств, которых он хотел расположить к себе. Это поражает даже на некоторых нынешних официальных фотографиях, где удачно схвачен момент – вместо, скажем, российского и американского президентов там вдруг сидят и улыбаются друг другу два Буша. Или два Шредера. На какой-то короткий миг Путин умудряется с пугающей точностью копировать мимику, прищур глаз, изгиб шеи, двойной подбородок и даже черты лица своего визави и буквально мимикрирует под него. Причем делает это так ловко, что его собеседник этого явно не замечает, а просто ловит кайф".
Елена Трегубова выдала страшную государственную тайну. Она показала то самое устройство, которое Путин пытается теперь применить в масштабах всей страны. Самое замечательное, что ему это пока удается. В самом деле, ну почему то, что можно проделать с Шредером или Бушем, нельзя проделать со средним российским телезрителем, точнее – со всеми российскими телезрителями? Можно. А раз можно, то и нужно.
Слишком многим очень хотелось бы все-таки избавиться и от Трегубовой. Не исключено, что одна часть путинских витязей охраняет мятежную журналистку от другой части тех же витязей – ну, скажем, преданные без лести удерживают от непоправимых действий тех, кто предан из корыстных соображений. Этой кухни мы, надо надеяться, никогда не узнаем за минованием спроса на блюда, которые готовят её повара.
Елена Трегубова, конечно, не беззащитная овечка. Человек, опасно приблизившийся к Кремлю, она нарисовала коллективный портрет, из персонажей которого можно составить маленький "эскадрон смерти". Главная угроза московской журналистке и исходит от ее собирательного персонажа – от того жлоба, который чувствует себя победителем еще и потому, что "под него", по слову Трегубовой, "мимикрирует" главный телевизионный герой эпохи. На протяжении всей книги Трегубова описывает поиск за кремлевскими стенами нежлобской отдушины. Не получилось. Жлоб продолжает "ловить кайф". Остановит ли его суеверный страх перед разбитым зеркалом? Вряд ли. Поэтому – берегите Елену Трегубову, а не ее персонажей!
