Публика, пришедшая на премию «Инновация», разделилась на трикатегории. Первая честно становиласьв очередь. Вторая или вбивалась клиномгде-то в середине, примыкая к знакомым,либо долго ходила вдоль и, в конце концов,растворялась в ее изгибах. Третья – те,кто по статусу или самоощущению не могприсоединиться к сообществу, стараясьне глядеть по сторонам, проходил сразувнутрь. Никто не возмущался. Очередьжила обычной жизнью арт-тусовки, общалась, перекидываясь необязательнымисловом другим со старыми знакомыми,рукопожатиями, поцелуями, и т.п. Всехобъединяло ожидание под мелким апрельскимдождем, продлившееся с 8-ми до 9-ти часоввечера...
Я к тому, что арт-тусовкавообще очень специфическое сообществопо всем показателям, состоит из оченьразных людей. Склеивает их вместе лишьстрасть к современному искусству, осущностных характеристиках которогоони постоянно спорят. Конечно, есть ибизнес, и слава, и деньги, и премия«Инновация», но без разговоров о сущностиискусства никуда. Вот казалось быофициальное мероприятие, светскоесобытие. Одни организуют (организаторы),другие отбирают (экспертный совет),третьи выбирают лучших (жюри), четвертыеноминируются (номинанты), пятые хлопают(журналисты). Могли бы, кажется договоритьсямежду собой, но это оказалось не такпросто. И полоса разногласий пролегалав этом году не внутри экспертного советаили жюри, где вполне естественноразделение голосов, но между экспертнымсоветом, жюри и номинантами с однойстороны и организаторами с другой.
Диагностируя состояние«Инновации - 2011» в первую очередь нужноотметить, что она все еще государственная,хотя из выступления гендиректора ГЦСИМихаила Миндлина стало ясно, чтостремительно переориентируется набизнес в лице спонсоров. Подтверждениемэтому стало увеличение вдвое дополнительныхпремий и призов от разных частных фондов.Однако не коммерческий поворот сталключевым в этом году. Важнейшее событие,на мой взгляд, можно определить какпротивостояние бюрократии и демократии.
Первое крыло арт сообщества подпитывалгосударственный статус ГЦСИ и онотребовало введения цензуры, второенастаивало на том, что в арт сообществепринято называть автономией искусства.Некоторые близкие к бизнесу членысообщества правда готовы ограничиватьего стерильными стенами галерей, музееви арт ярмарок. Но существует и болееширокое понимание автономии искусствакак зоны независимых, свободных жестаи высказывания, непредвзятого суждения,как правило, расходящегося с общественныммнением, официальной позицией иподвергающего критике авторитеты. Вэтом многие видят главную функциюавтономии искусства в частности и всегосовременного искусства 20 века в целом,обеспечивающих таким образом здоровье культурной среды в эпоху информации,массовых идеологий и тотальнойкоммерциализации.
«Мне приятно осознавать,что я присутствовала на «Инновации» висторический момент»; сказала мне ТаняВолкова, уступившая Юрию Аввакумову вноминации «кураторский проект». Основныепремии получили в этом году находящиесяпод судом арт активисты группы «Война»со ставшим хитом интернета «Х-й в пленуу ФСБ» (номинация «Произведениевизуального искусства») и Артем Лоскутовс «Монстрацией» (номинация «Региональныйпроект»). Такое награждения много стоит,хотя, конечно же, все не так уж и просто.
В процессе проведенияпремии с момента выдвижением экспертнымсоветом группы «Война» не прекращалосьпротивостояние бюрократических сил ипоборников автономии искусства. Ситуациясложилась драматическая. С одной стороныконечно ГЦСИ чувствовал у себя за плечамигруз ответственности госучреждения исилу зримых и незримых нитей связывающихГЦСИ с государством, с другой –необходимость реабилитации в глазахсообщества после неприятного инцидентас работами Авдея Тер Оганяна на выставкев Лувре. Ситуация, прямо скажем, нервная. Поэтому на сайтеГЦСИ стали появляться со всех сторонофициальные заявления и частные письма.Неожиданно оказалось, что номинантунужно дать свое письменное согласиена выдвижение (хотя меня как номинантаоб этом никто до последнего момента неспрашивал). Но именно этим формальнымповодом был мотивирован оргкомитетомпремии отказ «Войне» в участие. Посыпалисьотказы от номинантов в поддержку «Войны»,экспертный совет возмутился недовериемсо стороны организаторов премии к своемуэкспертному мнению, а жюри пригрозило,что просто напросто откажется жюрить,если «Войну» исключат из номинантов.
Вопрос в целом стоял скорее о нарушениирегламента премии, чем о манифестацииподдержки «Войны». Премии грозилбесславный конец. Но сначала появилосьзаявление о том, что на выставкеноминантов будет группа «Война», а потоми подтверждение ее участия в конкурсе.Все утряслось и это была тихая победаарт сообщества, маленького но независимогоавтономного народа над цензуройбюрократической системы. Ответ МихаилМиндлин все же последовал. Во вступительномслове к каталогу премии он упрекаетнекоторых представителей арт сообществав том, что они не соблюдают автономииискусства и чрезмерно увлекаютсяполитической актуальностью, пренебрегаяэстетическими качествами художественногопроизведения. Кажется, это несколько некорректное обвинение по отношению кжюри и экспертному совету, но каждый,даже официальное лицо может выражатьсвое личное мнение, если это личноемнение не оборачивается безоговорочнымприказом и указанием к действию.
В общем,вопрос в том, как определять автономиюискусства «Инновация» 2011 так и не решила,но поставила. Во всяком случае, выгляделаона вполне достойно. Невзирая на отказгосчиновников от искусства видеть вакции «Войны» эстетическое высказывание,жюри все же проголосовало за «Войну». Особенно эффектно и граждански осмысленнопобеда «Войны» выглядела на фоне тогокак представитель французскогопосольства вручал премию французскогоинститута и авиа линий Airfrance,стипендию на резиденцию в Париже МаксимуСвищеву за инсталляцию «Зал ожидания»,представленной в номинации «Новаягенерация». Правда, Свищев в своем видеоизрядно помял аэро лайнер, превративего в груду железа, но это было единственноеизображение самолета среди всехпредставленных на премию работ.
В заключении логичнобыло бы сказать, что премия «Инновация» оказалась именно такой, какой должнабыть по-настоящему авторитетная премия,продемонстрировала свою независимуюи профессиональную позицию, задалавектор на развитие искусства обладающегогражданской позицией.
Менее логичнозакончить статью рассуждениями обискусстве и арт сообществе. О невозможностиразделения этики и эстетики в художественномсообществе говорят много. Много обсуждаюттеоретические тексты Николя Буррио,бывшего как-то и куратором московскойбиеннале об «эстетики взаимодействия».Реже вспоминают об концептуальныхработах Ханса Хааке, в которых онразоблачает механизмы функционированияарт институций, что надо отметитьпремного способствовали становлениюпрозрачности этого функционирования.Мы совершенно не вспоминаем о том, чтотак называемы «западные художники», в число которых мы так стремимся попасть,не раз выдвигали свои требования музеями арт институциям и добивались ихпризнания. Наш разговор обычнозаканчивается тем, что мы поспорим настраницах прессы, о том, что называтьискусством, а что недостойно этоговысокого титула. Но почему-то никто необращает внимание, что у нас раздаются(причем с помпой и огромными затратамина шоу) только премии и трагически,фатально отсутствует в независимыхинституциях искусства хоть какая-тогрантовая программа.
Что те самыечистенькие и стирильненькие художники,о высоком эстетическом качестве работкоторых говорит гендиректор Миндлин,должны работать на рынок, а альтернативаему – только активизм. И практическиничего не делается для развитиянекоммерческого искусства, не толькочиновниками, но и самим арт сообществом.Но без развития сектора некоммерческогоискусства, который у нас отсутствует,к российскому искусству в международномарт сообществе будет соответственноеотношение как к игрушке крупного бизнеса,какие бы замечательные презентации мыни устраивали. И хорошо, когда премияможет стать поводом поговорить об этом.
