1. Основной вопрос двух предыдущих недель: как все это называть? Это не публицистический вопрос, а технологический. Но интересна не внутриотраслевая технологичность, а то, как события оформляются в общественном обиходе. Понятно, что речь о всех этим финансово-экономических делах с падением бирж и ответными маневрами то ли макроэкономического, то ли ситуационного свойства. Из официальных определений все еще имеется "остров стабильности" (Д.Медведев: "Наш рынок - островок стабильности в океане финансовых страстей") и данное определение не отменялось. Еще раз, тут никакой публицистичности, а естественное желание иметь определение ситуации. Вот есть такая точка, как ее назвать? Дело бытовое.
Если нет прямого определения, то надо смотреть косвенные. На ТВ Медведева как-то спросили: "Ваш рынок упал за полгода на 50%, что вы собираетесь делать?" Ответ: "... А что? Так бывает! Это нормально! Мы развивающийся рынок, а значит у нас естественно большая волатильность рынка. ... Но самое главное, это обеспечение юридической защиты права собственности. Я уверен, что именно это главное... а все остальное уже не важно". Таким образом, у собственников появляются некие виды на счастливое будущее, хотя это и не вполне даже косвенное определение.
Есть другие слова Медведева, объяснявшего российские сложности влиянием США. "Мы не можем изменить ситуацию на американском рынке, пусть американцы сами разбираются в своей ипотечной системе. Хотя, если говорить по-простому, они, конечно, подставили почти всех". "Подставили" – уже кое-что. Вообще, в этой статье даются ссылки на довольно странные издания, это делается из желания посмотреть на то, как ситуация оформлена не в профильных или, типа, интеллектуальных СМИ, а в массовых и бесхитростных.
В качестве компенсатора вышеупомянутой "подставы" появилось выражение "подложить подушку" ("Российской экономике подложили подушку"): "У российской экономики хватит запаса прочности, чтобы преодолеть мировой кризис, уверен премьер-министр РФ Владимир Путин. "У нас нет сомнений, что те подушки безопасности, которые были созданы в российской экономике в последние годы, сработают", - сказал Путин во время встречи с президентом Азербайджана".
С другой стороны, в среду первый вице-премьер РФ И.Шувалов от дефиниций отказался: "Если вас интересует, что происходит сейчас, то надо успокоиться и слушать заявления властей… Работа идет планомерная, нормальная. Надо успокоиться и исходить из того, что правительство и другие власти знают, что делать. Решение эти продуманные, планомерные, правительство и банк России знают, что делать".
Кто б сказал, что это несвоевременный призыв? Но отсутствие тех же дефиниций отрицательно сказывается на психике лиц, приближенных к лицам, готовящим решения. Когда в среду Кудрин отменил выступление в Госдуме, то там – по сообщениям очевидца было так: "В кулуарах депутаты паниковали вместе с рынками. В интервью они убеждали корреспондента "Газеты.Ru" в том, что все нормально, а неофициально рекомендовали забирать деньги из банков. Призрак финансового кризиса буквально витал на Охотном Ряду… Один из депутатов, которого вполне можно отнести к крупным российским предпринимателям, на условиях анонимности и вовсе посоветовал скорее снимать деньги с банковских депозитов".
Как известно, все уже закончилось хорошо, в пятницу рынок решил строго расти, да так что остановил торги уже по причине чрезмерного энтузиазма покупателей. Все стало быть хорошо, но вопрос о том, что это было, остался висеть. И это может испортить будущее, ведь если не понятно, что именно происходило, то в понедельник как раз что-нибудь и произойдет.
2. Нюанс: в предыдущем пункте тема рассматривалась совершенно изолированно. То есть, в чисто российском контексте. Ну, в варианте "Россия – мировые рынки", где Россия – безвинно страдающий субъект, "они всех подставили". Есть даже более энергичное выражение той же идеи, "Владимир Путин: "Они испортили - они пускай и улучшают!". Это интервью Путина "Фигаро", в основном он рассуждал о том, кто испортил отношения России и США, а вот что по поводу финансов: "… У нас не было кризиса с ликвидностью, не было ипотечного кризиса - такого, какой был на некоторых европейских и американских площадках. У нас его не было, мы его избежали. А у вас были. И до сих пор продолжаются. У нас его нет и, надеюсь, не будет. И залогом моей уверенности являются показатели развития российской экономики и здравый смысл при проведении экономической политики".
Но в то же время существовала другая тема: пост-осетинская ситуация и ее влияние на рынки. Лично Медведев сосчитал так: "По моим оценкам, 75% коррекции нынешних российских фондовых индексов связано с последствиями международного финансового кризиса, и 25% - это наши внутренние проблемы, в том числе и последствия войны на Кавказе". Это было на встрече с политологами из международного клуба "Валдай", 12 сентября, и основное внимание также (как и у Путина) было обращено на эти 75% ("подставили"). Позже, на встрече с бизнесменами, он обратил внимание и на следующий аспект взаимодействий с Западом: "Мы не дадим себя истощить, как когда-то Советский Союз": "Президент заверил бизнесменов, что Запад не сможет давить на Россию экономическими санкциями". "Бизнесмены, в числе которых было немало олигархов, разговором с Медведевым остались довольны" – сообщило издание.
Так что в какой-то форме тема санкций и прочего охлаждения отношений с Западом присутствует, но не в слишком заметном виде. Есть еще одна тема, присутствующая в столь же тихом варианте. Нефть, цены на которую за с июля по сентябрь упали на $40 за баррель. Эта тема преподносится в таком виде: "Мировые цены на нефть могут опуститься ниже прогнозируемых на 2008 год 112 долларов за баррель, однако это никак не скажется на сбалансированности федерального бюджета России".
Но главная проблема все та же: как все это называется в сумме? В отсутствие корректно найденных слов (не финансовый кризис, а что тогда? К тому же "островок стабильности" - слишком аутично для Великой Державы) начнутся проблемы. Например, вот уже и сетования: ("Закат тучных лет"): "Руководству страны следует готовить граждан к тому, что эпоха всевозрастающего благоденствия подходит к концу. В противном случае навес завышенных ожиданий обрушится на власть в виде неуправляемого возвращения народных масс в политику. Государство продолжает демонстрировать, что ничего принципиально не меняется. Все стабильно, несмотря на временные трудности… Следует ли и впредь действовать в прежней логике? Или применительно к внутреннему состоянию России тоже придется зафиксировать конец некоторых иллюзий и констатировать, что после пикирующего сентября Россия должна стать и стала другой, а будущее всевозрастающего благоденствия нам вовсе не гарантировано? Такая перемена экономической повестки жизни страны, несомненно, представляет серьезную и политическую, и социальную проблему".
Мораль автора: "Судя по всему, ситуация близка к той, которую принято описывать известной формулой: "если процесс нельзя остановить, то его лучше возглавить"". Вот это ровно о том же: как все это называть? А если не назвать, то - как возглавишь?
3. Вся эта история была любопытно окружена другими делами. Самым масштабным и, в общем, смешным стало открытие выставок И.Кабакова, прежде всего - в проекте Жуковой-Абрамовича, в "Гараже". Новый центр современного искусства в Марьиной Роще, то да се. Определенная ирония в том, что столь олигархическое мероприятие – а это было именно оно – происходило во времена проблем с рынками. Есть в этом что-то ностальгично-дефолтное. Второй веселый момент связан с тем, что в качестве главного мэтра современного и актуального искусства выбран г-н Кабаков. В третьих, олигархи и современное искусство тут еще не вся программа: это, заодно, происходило триумфальное возвращение Великого Художника на Родину. Сразу три выставки, все глобально-тотальные. Между тем, на родину Кабаков уже возвращался. В 2003-ем на Крымском валу была весьма обширная выставка. Это, значит, был другой Кабаков – тот еще проходил по разряду искусства, а теперь дело в государственно-олигархическом варианте. Ничего удивительного, в последнее время даже у сотрудников АП обнаружилась тяга к современному искусству. На фоне того же кризиса во всем этом имеется нежное декадентское очарование, не говоря уже о государственной составляющей: данный акт публичного возвеличивания Кабакова напоминает триумфальное возвращение на Родину писателя Солженицына. Разве что пока обошлось без проезда на поезде по всей России. Удивительно повторяются схемы – вне зависимости и от их смысла, и от контекста, в который их впердоливают.
Тут же и веселый личный нюанс. Кабаков дал интервью Деготь. Там интересно:
"До сих пор вся история культуры делалась интровертами, но на смену им пришли другие существа, которые говорят, что ко всему надо относиться с точки зрения внешнего существования. Интроверт держится на трех важных вещах - память, фантазия и рефлексия. Последняя дает ему способность оценивать явление в ряду других. Экстраверт не обладает ни одним из этих свойств. У него есть сегодняшняя акция, которая не подвержена никакой рефлексии, поскольку речь идет о т.н. коммуникации. Он не думает ни о завтрашнем дне, ни о прошлом. Это совершенно другая антропологическая фигура. В культуре сегодня доминирует экстравертная модель, но как долго это будет, никто не знает. Будет, пока существует понятие успеха. Экстраверт не может ждать, у него нет на это ни концепции, ни сил. Пока будет успех - неважно, коммерческий, звездный или медиальный - экстраверт будет командовать парадом. Как только наступит безуспешная эпоха - это будет время интровертов".
Вот как это? Кабаков представляет себя интровертом, в то время как весь этот набор мероприятий не оставляет ему никакого шанса им быть. Кто ж он тут, как не экстраверт в особо крупных размерах, учитывая и его тотально раскручиваемую успешность? Любопытно, осознает ли он сам то, что в данный момент занимается превращением себя в какую-то общедоступную институцию?
4. И еще по поводу повторяющихся схем. В Тамбовской области прошли торжества по случаю 85-летия Зои Космодемьянской. Была и теоретическая часть, хотя это и сложно представить. На "Круглом столе" по данной теме (проходил в администрации области) выступил историк, профессор Тамбовского государственного университета имени Г. Державина В.Дьячков. Он и призвал Русскую православную церковь канонизировать данную героиню. Церковные люди уже осторожно возразили, что "основной признак святости - отказ от мирского во имя служения Царю Небесному". И, в качестве извинения, что ли, добавили, что "в советской мифологии Зоя и без того давно стала канонической фигурой". Так что они мифологии все же разделяют. Но этот подход не возобладал, потому что более прагматически отказ был сформулирован с.н.с. Тамбовского областного краеведческого музея Л.Кононовой: "В случае с Зоей Космодемьянской был момент "везения", который навсегда внес имя этой девушки в бессмертие. Поэтому дополнительное религиозное увековечивание было бы излишним". То есть, и так с нее хватит, а не в том дело, что Царь Небесный. Разумеется, как это могут быть две мифологии на одной государственной территории? Вот так интересно ведет себя надстройка в обстоятельствах подвижек базиса. Она оказывается решительно однородной и, в общем, прекрасной в этом качестве. В самом деле, какое же расслоение духовного пространства может быть у ментальной общности размером в 150 миллионов, не ведающей ни сословных, ни индивидуальных (ну, если послушать руководство) различий?
