Куда деваются герои, понять решительно невозможно. Почему одних помнят долго, а других забывают уже наутро? Про одного говорят – вот настоящий герой, но редко когда про кого скажут – он был ненастоящим. А почему? Он сам обманывал или мы рады были обмануться? Или вот теннисистка Курникова – она была героиней, и если да, то чего?
Выставка «Герои» в Олимпийском музее в Лозанне посвящена святая святых спорта – его чемпионам. Неважно, каким – по автогонкам, гольфу или прыжкам в воду. Главное, чтобы первый.
Культ первых зародился еще в античной Греции, где профили олимпиоников каждый город чеканил на своих монетах. Те, кому удавалось победить сразу в нескольких дисциплинах, становились практически идолами, как Леонид Родосский, выигравший 12 (!) золотых медалей в беге, причем не только в классических дисциплинах, но и с полным боевым облачением гоплита. Его и на руках носили, и статуи при жизни ставили, и был бы ЦК партии «Единый Родос», наверняка бы Леонида туда приняли – хотя бы в пику «Справедливому Родосу» (тут словоупотребление «в пику» следует понимать не в спортивном значении).
С античности и начинается выставка, включающая в себя не только изображения чемпионов всех времен и народов, но и спортивные снаряды, от древних копий до футбольных мячей и боксерских перчаток. Олимпиада, здесь, конечно, прежде всего, не зря же античная ее история насчитывает почти тысячелетие, с 776 года до н.э. по 393 год н.э. Но не забыт и неолимпийский спорт. Особый раздел посвящен первому человеку, взошедшему на Эверест, шерпу Норгэю Тенцингу.
Выставка поневоле напоминает, насколько относительна слава. Вот боготворили в начале века французскую теннисистку Сюзан Ленглен, но кто помнит ее бесчисленные победы сегодня? Разве что во франкофонном мире? А так – словно и не было пяти выигранных Уимблдонов подряд. Но когда речь заходит о послевоенном времени, имена героев еще что-то будят в сознании. Даже хочется запеть: «…ля-ля-ля-ля … героев спорта… Нам победа как воздух нужна…» Особенно если спортсмен вышел за границы профессии и делает что-то ради детей, став, например, послом доброй воли ЮНЕСКО. Так поступили Пеле, Зидан и наша Мария Шарапова. Шараповой, правда, в отличие от футболистов, на лозаннской выставке нет. Русских здесь вообще нет, если не считать, конечно, стенда, посвященного Сергею Бубке, но и он, подходя к делу буквоедски, представляет все же Украину, а не Россию.
Конечно, спорт – интернациональное явление, первый признак всемирной победы глобализма (не от того ли особое внимание кураторов сфокусировано на спортивной обуви – тут уже бизнес общепланетных масштабов, спонсоры нешуточных размеров). Но, поскольку спортсмены на тех же Олимпиадах по-прежнему выступают под национальными флагами, да и в футбол играют не только международные бюджеты суперклубов, но и отдельные страны, так и хочется стать патриотом хотя бы в Лозанне. И поискать глазами не Третьяка, так Куца, не Брумеля, так Гарри Каспарова. Все зря. Вместо них натыкаешься на американцев, французов и разных прочих шведов. В этой ситуации уже и Надю Команечи готов принять как родную – несмотря на жуткую обиду на ее успехи со стороны всей советской гимнастики 70-х.
Спорт как жертва политики – особый сюжет лозаннского проекта. Тут и чешские истории, будь то демонстративный «расстрел из клюшки» на чемпионате мира по хоккею 1968 года (легко догадаться, кто в кого «стрелял») или судьба олимпийского чемпиона-бегуна Эмиля Затопека. Стоило этому «чешскому локомотиву» - спортивные журналисты не особо напрягаются в поиске метафор - поддержать «пражскую весну», как последовало не только исключение из партии, но и лишение звания «заслуженный мастер спорта», и потеря работы. В итоге пошел трудиться на урановые рудники.
Тут и олимпийские перипетии. Из-за холодной войны и мировых конфликтов олимпиады если не отменялись вовсе, так проводились по скукоженной программе. А знаменитое скрытое противостояние между Гитлером и американским легкоатлетом Джесси Оуэном? Как напоминает экспозиция, фюрер отказался вручать ему медаль, поскольку Оуэн был чернокожим, и это как-то не вязалось с нацистскими теориями о превосходстве одних рас над другими. (Позднее, вернувшись домой, Оуэн зарабатывал на жизнь тем, что бегал наперегонки с лошадьми и мотоциклами: чем не вторая серия Берлина-1936?).
Вряд ли этим же предпочтением одних наций другим объясняется отсутствие русских имен на лозаннской выставке, хотя подсознательного в таком выборе все же хватает. Получается, что спорт на самом деле далеко не такой интернациональный. У всех у нас в итоге оказываются свои чемпионы, и они не всегда очень хорошо сочетаются друг с другом. Приходится ли удивляться отсутствию на выставке оборотной стороны (олимпийской) медали?
Помимо парадной биографии, предназначенной для биографических справочников и спортивных функционеров, многие герои обладают вторым, непарадным жизнеописанием. Здесь копятся проблемы с полицией, вождение автомобиля в пьяном виде, пристрастие спортсменов-миллионеров к клептомании, не говоря уже о главном увлечении наших дней – повсеместном употреблении допинга. Неудивительно, что светская хроника и желтая пресса с начала ХХ века взяла спортсменов под свою опеку. А кому еще, собственно, они интересны? Они ведь множатся с той же скоростью, что и наблюдающие за ними массы. И если раньше Канетти испытывал ужас перед размерами и гулом толпы, идущей на стадион, то сейчас впору бояться бьющихся за рекорды спортсменов, так их стало много. Только выучишь пару дюжин имен, как список уже устарел.
Зато сегодня средства, которые во всем мире тратятся на борьбу с допингом, вполне сопоставимы с годовыми спортивными бюджетами дюжины африканских стран. Но очень хочется чистоты в спорте – и потому так страшно объявить кого-нибудь героем наших дней. Только сотворишь себе и миру кумира, а он возьми и откажись от теста. Интересно, что бы в этом случае делали в античной Греции? Перевыпускали бы монеты с его профилем? Объявляли бы прежние фальшивыми?
Тут-то, на выходе, и возникает самая любопытная коллизия выставки: а что, собственно, является содержанием героя? Успешно созданный имидж? Его, героя, победная страница? Жизнь до и после? Или тайны, которые приоткрываются годы спустя? Может, есть что-то порочное в самом феномене героя, причем не только героя спортивного, в стремлении возвеличить и обессмертить за деяния, достойные в лучшем случае строчки в сводке новостей? Двухминутной телетрансляции? Кто те люди, что навязывают нам стандарты героизма, определяя тем самым заголовки новостей и содержание прайм-тайма?
И при этом - спорт как вид эскапизма честнее многого другого, даже несмотря на вечные истории с допингом. В конце концов, те, кто его употребляют, они ведь не только денег хотят, но и славы, стремятся понравиться тем, кто жаждет героев. И потому не могут уже остановиться. Уйдя из спорта, приходят в большую политику. Одни, как Гарри Каспаров – в ту, где невозможно победить, если играть честно, другие, как Хоркина, Плющенко и Кабаева – туда, где не проигрывают никогда.
Спорт сам по себе допинг. Я знаю профессоров, нешуточно серьезных людей, часами изучающих статистику в газете «Спорт-экспресс». Мало ли у кого какие мании? Стремление взять автограф у спортсмена выглядит более понятным и в чем-то даже симпатичным желанием, чем стремление увесить квартиру фотографиями национального лидера, заставить полки его брошюрами и тем самым полностью удовлетворить свой интерес к реальности. Последняя же любого готова водить за нос.
Я вот, выходя с выставки, не удержался и спросил гида: а что все-таки так мало русского? У вас тут вообще наши работают? – «Русские? Конечно, работают! У нас зам Рогге грузин, он прекрасно говорит по-русски…»
Выставка в Лозанне открыта до 13 сентября 2009 года.
