Очередное интервью из цикла "Книга. Знание" о книгах, которые окружали с детства и о секретах написания хорошей научно-популярной книги - с докт. физ.-мат. наук, ведущим научным сотрудником ФИАН, переводчиком, членом жюри премии «Просветитель» Алексеем Семихатовым. Беседовала Наталия Демина. 2 февраля Алексей Михайлович выступит в цикле "Публичные лекции "Полит.ру" на тему: "Большой Адронный Коллайдер как инструмент развития математики".
Скажите, пожалуйста, какие книги произвели на вас наиболее сильное впечатление в детстве и юности?
Трудно отделить детство от юности и становление себя в одном качестве от становления себя в каком-то другом качестве. Первая книга детства – я балдел от «Войны и мира» Льва Толстого. В 5-м классе я весь год проболел, делать было особо нечего, и я прочитал роман от корки до корки. Рядом с ним были «Три мушкетера», «Сто лет одиночества» Габриеля Гарсия Маркеса, были, несомненно, какие-то еще, которые я сейчас не вспомню.
Тогда только-только начали появляться первые тома Пруста; не говорю, что прочитал все, последние выходили, когда я был уже взрослым. Но «По направлению к Свану» и, пожалуй, «У Германтов» было так же здорово, как «Три мушкетера». Казалось бы, нет двух более непохожих книг….
Были ли среди этих книг, которые вам понравились, научно-популярные книги?
Нравилось всё, что я не понимал. А поскольку я не понимал почти ничего, то мне нравилось более или менее всё. Непонятные тексты производили чарующее впечатление. Сначала всё, как у многих, началось с астрономии, потому что мы все видим звезды, потом перешло в область более физико-математическую.
Можете ли назвать научно-популярные книги, которые вы тогда читали, и вам было интересно?
Научно-популярные? Не могу. Яков Перельман, например, большого впечатления не произвел.
Книги, которые вы читали, вам приносили родители или вы сами их покупали?
Я их сам брал с полки, откуда мог достать. Марсель Пруст, например, был на самой нижней полке. Но «Трех мушкетеров», как и всем, мне, конечно, когда-то дали.
Как вам кажется, как надо поощрять ученых, чтобы они больше писали научно-популярных книг?
Деньгами.
А как это можно было бы организовать чисто технически?
Давать деньги.
А кто бы это мог сделать?
У кого есть деньги, и кто считает, что это важно. Осталось найти такого человека, который будет давать деньги, чтобы ученые писали хорошие научно-популярные книги. Единственное, что здесь важно, это слово «хорошие». Например, «Давай, мы тебе дадим денег, и ты напишешь хорошую популярную книгу». Потом выясняется, что она не очень хорошая, а «Вы мне уже деньги обещали, я уже на них рассчитываю». «Ладно, мы тебе дадим половину». Вот такого нужно избежать.
Надо правильно устанавливать критерии отбора, и, конечно, деньгами поощрять. Кстати, не только деньгами. Еще и славой, но насчет «славы» в нашей стране как-то не очень. Я имею ввиду слава за популяризацию знаний, осознание того, что знание может представлять ценность и интерес сам по себе.
Вы являетесь прекрасным переводчиком, перевели уже несколько научно-популярных книг. Может быть, вам уже известен секрет хорошей научно-популярной книги?
Я думаю, что единого секрета нет. Мне кажется, что об этом все думают и все стараются, но иногда получается, а иногда – нет. Люди, которые написали хорошие и даже блестящие книги, они же до или после этого написали не блестящие. Это совершенно нормальное явление, которое означает, что нужно стремиться выражать свои мысли лучшим возможным образом; иногда получается, иногда – нет.
Из тех книг, которые вы перевели за последнее время, какая кажется вам наиболее удачной?
Выбрать очень легко, потому что переведено очень мало. Это, несомненно, – «Простая одержимость» Джона Дербишира, редкая по своему сочетанию математических формул и общей доступности. Книга о математической проблеме и вообще, если угодно, об интеллектуальной культуре как таковой.
И последний вопрос. Скажите, пожалуйста, каков ваш секрет, когда вы приходите в книжный магазин, как отличить хорошую книгу от плохой? Есть какие-то маркеры или рецепты для другого читателя?
Я почти не хожу по книжным магазинам, поэтому у меня такого секрета нет.
