Еще и еще раз: жизнь совершенно бесстыдно подражает искусству, с каждым годом все больше и больше. Еще пара столетий, и люди будут читать свои судьбы в романах, видеть их в кино, слышать в операх, струнных квартетах и поп-песнях (преимущественно, в поп-песнях, конечно). Два последних европейских происшествия доказывают это окончательно и бесповоротно.
Суд французского города Экс-ан-Прованс приговорил 69-летнего адвоката Жан-Мориса Аньеле к двадцати годам тюрьмы за убийство его подружки 29-летней Агнес Ле Ру. Нет-нет, это совсем не та история, в которой пожилой богатый бонвиван содержит молодую красавицу и убивает ее в припадке ревности, неожиданно вернувшись с бизнес-конференции в Лос-Анжелесе и застав свою собственность в постели с неким суеверным красавцем. Отнюдь. Дело в том, что преступление совершено тридцать лет назад, в июне 1977 года, и преступнику было всего на десять лет больше, чем жертве. К тому же отношения собственности в этом случае совершенно иные. Несчастная Агнес была наследницей большого казино, а коварный Жан-Морис – известным на всей Ривьере плейбоем. Итак, перед нами сюжет уже из какого-то другого фильма, кажется, из того самого, где Майкл Кейн на французской Ривьере охмуряет богатых женщин своими безукоризненными манерами и сногсшибательно элегантными костюмами. Впрочем, тот фильм – комедия, да и мошенники (Кейн и присоединившийся к нему Стив Мартин) оказались одураченными потенциальной жертвой обмана. Здесь же все было значительно серьезнее, драматичнее и, в конце концов, банальнее. Тогда, в 1977 году, обсуждался вопрос о продаже казино, принадлежавшего семье Ле Ру. Мать Агнес не хотела расставаться с семейным бизнесом, хотя покупатель уже нашелся: один корсиканец предлагал довольно приятную сумму. Аньеле уговорил подружку выступить на семейном совете против матери; в конце концов, казино было продано и причитающиеся Агнес три миллиона франков перевели на ее совместный с любовником банковский счет. Сразу после этого женщина исчезла; ни живую, ни мертвую ее не смогли найти до сих пор. Подозрения, конечно же, сразу пали на Аньеле, но он предъявил алиби: в тот момент, когда исчезла Агнес, он прохлаждался с другой своей подружкой в Швейцарии. Дело против него пришлось закрыть – до тех пор, пока в 1999 году эта самая вторая подружка ривьерского светского льва не призналась матери Агнес Ле Ру, что соврала следствию. Дело против Жан-Мориса Аньеле открыли вновь. И вот, тридцать лет спустя после исчезновения мадмуазель Ле Ру и через восемь лет после возобновления следствия, почти семидесятилетний старик, которого прокурор назвал «одиноким, подлым и лживым хищником», приговорен, фактически, к пожизненному заключению. Я видел его фото – весьма импозантный месье. Того гляди, соблазнит надзирательницу в узилище и ускользнет по веревке из связанных простыней... Будет вам версия «Трех мушкетеров»... Но пока этого не произошло, пока Аньеле подает апелляции, а пресса со смаком обсуждает все перипетии громкого сюжета, поделюсь одним подозрением. Мне кажется, что все участники этой драмы оказались слишком большими поклонниками романов Патриции Хайсмит (особенно истории о мистере Рипли) и ранних фильмов Клода Шаброля. Все они будто сговорились разыграть перед публикой пьесу о больших деньгах, красивой жизни и о том неизбывном, всегда присутствующем, банальном, вечном, гностическом зле, точнее – Зле, которое действительно существует, а не просто являет собой вялое отсутствие добра.
А вот другая история, завершившаяся в эти дни. Тут уже иной кинематограф – немецкий и итальянский. Фассбиндер и Висконти. Коронер лондонского района Вестминстер выслушал патологоанатома профессора Себастьена Лукаса, доложившего об окончательных результатах вскрытия тела 44-летнего Готтфрида Алексанра Леопольда фон Бисмарк-Шёнхаузена, умершего в своей квартире в районе Челси 2 июля 2007 года. Причиной смерти официально объявлен сердечный приступ, вызванный наркотической зависимостью и передозировкой наркотиков. Профессор позволил себе выразить некоторое удивление: он сказал, что за свою карьеру патологоанатома никогда не встречал столь высокого содержания кокаина в человеческом теле. По его мнению, покойный в последние сутки жизни вкалывал себе кокаин ровно каждый час. То есть, 24 раза. Кроме этого, в крови найдены следы морфия. Печень фон Бисмарка была разрушена алкоголем, наркотиками, ВИЧ-инфекцией и гепатитами В и С. Мне кажется, представитель британской науки, основанной на позитивизме и несокрушимом здравом смысле, должен был испытывать некоторое недоумение по поводу столь барочной избыточности. Увы, пресса ничего не сообщает об этом, зато передает слова коронера, закрывающего дело о смерти Готфрида Алексанра Леопольда фон Бисмарк-Шёнхаузена: «Я думаю, это весьма прискорбная история. Безрассудное поведение и кокаин стали причиной этой смерти».
Между тем, покойный прожил, в некотором смысле, яркую жизнь. Все в ней есть произведение искусства – только не его, Готтфрида фон Бисмарка, искусства, а несокрушимых традиций европейского общества и европейского же декаданса, воспетого довоенной европейской литературой и послевоенным европейским кино. Сам Готтфрид не сделал ничего – он только бессознательно следовал известным моделям поведения, пропитавшим кровь его (и его социального круга) не меньше, чем кокаин с морфием и алкоголем.
Наш герой – пра-правнук того самого Отто фон Бисмарка, «железного канцлера», создателя Германской империи. Дьявольское хитроумие семейного фатума превратило его потомка в ухудшенный вариант коронованного безумца Людвига Баварского, правившего и свергнутого (и, быть может, убитого) в то самое время, когда «железный канцлер» собирал империю (куда входила Бавария) и управлял ею. Другой предок Готтфрида фон Бисмарка – его дед, тоже Отто, тот самый, который был послом Третьего Рейха в Лондоне, но потом поссорился с Риббентропом и был отозван. Еще один Бисмарк, в честь которого и назвали сиятельного наркомана, Готтфрид фон Бисмарк – участник антигитлеровского заговора 1944 года. И, в завершении семейной картины: старший брат нашего героя Карл-Эдуард фон Бисмарк - депутат бундестага. Сам Готтфрид родился в Бельгии, рос в семейном поместье недалеко от Гамбурга, ходил в школу в Германии и Швейцарии. Провел некоторое время на стажировке на Нью-Йоркской фондовой бирже, а затем его отправили учиться в Оксфорд, где молодой граф ярко проявил себя в самых разнообразных сферах: от учебы до участия в попойках и прочих мероприятиях разных закрытых студенческих сообществ, вроде Bullington Club или Piers Gaveston Society. Среди членов последнего Готтфрид, согласно свидетельствам современников, «отличался склонностью к латексу и хлыстам, которые он присовокуплял к своему одеянию андрогина и непременной губной помаде». В Оксфорде же, если верить не в меру чувствительным авторам популярных газет, произошло роковое событие его жизни. В 1986 году в комнате Готтфрида фон Бисмарка было найдено тело Оливии Ченнон, дочери тогдашнего британского министра-консерватора. Мисс Ченнон отмечала успешно сданные выпускные экзамены и, по такому случаю нечаянно приняла сверхдозу героина. Согласимся с биографами: смерть Оливии потрясла Готтфрида: он заявил, что жизнь его станет простой и праведной, а на похоронах граф рыдал как дитя. Из Оксфорда он вынужден был стремительно исчезнуть, родители поместили его в немецкую частную клинику, а затем – в немецкий университет. Тут как раз пала Берлинская стена и фон Бисмарк отправился обживать и обустраивать некогда фамильные земли. Несколько лет граф Готтфрид успешно руководил тамошней телекоммуникационной компанией, но потом вернулся в Лондон и зажил по-старому. Среди его чудачеств мне особенно нравится такая: фон Бисмарк создал фирму, которая возила западных туристов в Узбекистан.
И вот около года назад, в августе 2006-го, из квартиры графа выпал и разбился насмерть Энтони Кейзи, 41 года от роду. Формальных обвинений в адрес хозяина не воспоследовало, хотя газеты писали о некоей гомосексуальной оргии, апофеозом которой стал полет Кейзи с двадцатиметровой высоты. Полиция не нашла наркотики в квартире Готтфрида, зато была обнаружена многочисленная, как элегантно выразилась «Гардиан», «сексуальная параферналия», в том числе и латексная матросская шапочка. Все-таки наш герой был не из тех, кто легко меняет свои привычки... Местный коронер выразился не менее элегантно, чем газета: «Говоря попросту, под утро здесь происходила гомосексуальная оргия. Тем не менее, она осуществлялась в помещении, находящемся в частной собственности, и с согласия всех участников мужского пола».
Чуть меньше чем через год тело Готтфрида Алексанра Леопольда фон Бисмарк-Шёнхаузена было найдено в его собственной квартире. Поговаривали о самоубийстве, а отец покойного даже довольно наивно предположил, что причиной смерти стал эпилептический припадок. Потом пришел профессор Себастьен Лукас и поставил в этом деле точку. Поставим точку и мы. Перед нами – история жертвы социальных привычек британского высшего класса рубежа веков, и, в то же время, жертвы континентального кинематографа. Гомосексуализм Оксбриджа, клубы, распахнутые для “one of us”, кокаиновый Лондон, помноженные на «Людвига», «Гибель богов», «Китайскую рулетку», «В году тринадцати лун», да и вообще на все, что Фассбиндер снял, и чем жил. Если убрать всю эту, перефразируя «Гардиан» «социокультурную параферналию», то останется история несчастного больного, которого погубила пагубная привычка. Условный слесарь Сидоров с улицы Мончегорская, допившийся до роковой белочки, ничуть не хуже. Что еще раз доказывает: нам интересна не жизнь, нам интересно искусственное, интересно искусство.
