Предыдущая часть закончилась утверждением о том, что в Красноярске нет никакой такой простоты, которая бы возникла, если бы жизнь в державе, тем более - в ее удаленных краях – полностью бы задавалась сеткой Первого канала. Конечно, это заявление касается не тех, кого не видел, а тех, кто был на фестивале и вокруг него. Второе утверждение состояло том, что КрЯКК-3 в принципе не имел никакого касательства к массовой литературе, представляя собой формат Нон-фикшна. Тут без вариантов - не имел.
Но, понятно, есть разница. Нон-фикшн все же в Москве, а КрЯКК - в Красноярске. Пусть даже формат и его наполнение совпадают, но это все равно определенный экспорт смыслов. Да, он правильный и хорошо, что востребованный, но сначала все-таки была произведена определенная централизованная схема, а потом она была отправлена пользователю – чтобы избежать тут слова "потребитель". Речь не о том, что товар был чисто привозным – там хватало и сибирских издательств, что уж говорить об авторах, но сам пакет "нон-фикшнского" формата был сделан в другом месте. А, коль скоро, он уходит в распространение, то формат оказывается, что ли, утвержденным. Что по определению не так, но – с другой-то стороны – не отправлять же в распространение демо-версию?
Еще один пункт различений: чуть ли не всем в Москве, не говоря уж о ЖЖ, известны торжественные успехи культурного строительства, производимого в г.Пермь. Вряд ли в той же мере известно про КрЯКК – похоже, все уверены, что именно Пермь являет собой чрезвычайно инновационный проект по части одухотвороения провинции. Между тем, тот же КРЯКК спокойно проводится уже в третий раз (ключевое слово – "спокойно"). В Москве они не особо пиарятся. Что логично, потому что адресность проекта конкретна – он рассчитан именно на Красноярск. Что, разумеется, вызывает более основательные чувства к проекту. Но это так, лирическое отступление.
Следующее лирическое отступление на тему различения сущностей. Премия "НОС" представлялась в марте в Москве. И вот, странное дело: и в Москве и на пресс-конференции в начале КрЯККа М.Прохорову пришлось отвечать на один и тот же вопрос, а именно - каковы, собственно, его личные культурные пристрастия и соответствуют ли они тому, что предлагает как "НОС", так и КрЯКК в целом? Вопросы были заданы как под копирку, Прохоров тоже отвечал одинаково: речь идет о деятельности Фонда, чью культурную политику определять не собирается, а его культурные пристрастия являются его личным делом.
Нюанс в том, что в Красноярске ответ выглядел не отвлеченным, но вполне внятным. В Москве же он воспринимался чуть ли не в юмористическом ключе на тему "знаем мы, какие там культурные пристрастия у олигархов". В Красноярске это контекст отсутствовал, и ответ имел в виду ровно то, что было сказано: причем тут личные культурные пристрастия, когда функция главы Фонда совершенно другая? Даже не так, что разница контекстов, скорее другое соотношение частного и общего: ну вот сложно в Красноярске с обобщенным понятием "олигарх", там поле деятельности вполне обозримое. Там как-то надо стоить жизнь, а не оперировать общениями. Вот, Фонд выделяет деньги на библиотеки – книги покупать, интернет проводить и т.п. Когда подобные заявления делаются в точке, вокруг которой мириады неидентифицированных библиотек - это одно заявление. А когда все эти библиотеки известны и суммы для каждой определены, то дело приобретает другой вид. Обобщения там не живут.
Вот как соотносятся эти процессы – централизованный и локальный? Там был Круглый стол на тему травелогов, иначе говоря - книг о путешествиях. А.Иличевский говорил о том, как все в стране стало быть разрозненным, никто не знает кто и живет в каком регионе. Уж и не знаю, как было не разрознено раньше, но Иличевский же не придумывает: раз так говорит, значит – так ощущает. Раньше хоть Рытхэу о чукчах писал, а теперь кто знает, как они там живут? Он считает, что надо отправлять писателей во все концы страны, чтобы они, наконец, рассказали, что там происходит. Так можно будет вернуть хоть какую-то связность пространству.
Понятно, что и тут ловушка. Высказывание писателя по поводу нового места, где он оказался, будет если и не наивным, то приблизительным. Опять же, будто этого места не существовало, пока писатель туда не приехал – и кому именно отправляются такие отчеты? Словом, все та же тема центробежности и центростремительности: сначала описания разрозненных мест собираются в центре, а потом, сведенные в пакет, отправляются обратно. Да, определенная связность возникает. Ну, наверное, иначе никак.
Надпись на рукоятке: "Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят." Это с 6-ой Красноярской биеннале, автор – Василий Слонов (Красноярск)
Ок, Иличевский предлагает связность совокупных описаний мест. КрЯКК привез, по сути, сводное описание системы отношений к чему угодно, в том числе – к местам. Так вот, по поводу связности. Ее выстраивают или она выстраивается? Вот определенный пакет, который привез фестиваль: очень большой. Причем, опять-таки, отвечающий реальности для тех, кто имеет отношение к производству и этих пакетов, и их элементов.
В какой мере этот совокупный мессидж воспринят там, где этого производства не происходит, но есть практически чистое потребление этих смыслов? Вряд ли полностью, но не делать же адаптированную версию на вывоз?
Вопрос, собственно, о том, позволяет ли такая методика восстанавливать или же просто создавать эту связность.
Скорее, это я тут несколько тревожусь за НЛО как таковое. С одной стороны они занимаются формированием этого пакета, а с другой – по мере участия в деятельности Фонда – работают одновременно и распространителями этого же пакета. Учитывая обстоятельства, это не принципиально противоречиво, но это все-таки разная работа (а в Фонде, к слову, людей не так уж и много). Этот момент, в частности, сказывается на премии НОС, о которой чуть позже.
К слову, для И.Прохоровой ситуация тоже не выглядит прозрачной. В одном случае она задала вполне жесткий вопрос на тему, а имеем ли мы вообще дело с одной русской литературой или их одновременно несколько? Набоков и Шолохов, скажем – это одна литература? Скорее, нет. А тогда как быть? Иметь дело с одной, приоритетной для себя или же пытаться достичь какого-то баланса. Понятно, как это вопрос решается в издательском случае, но не очень ясно, как быть в случае организации подобных мероприятий.
Во втором случае Прохорова задала вопрос о том, как обеспечить такую структуру восприятия, фильтрации и т.п. явлений, чтобы – например - те объемы информации и сущностей, которые были выданы на том же КрЯККе, расходились бы по своим естественным стратам. Вот в чем проблема: раз уж об этом говорит автор концепции КрЯККа, то, значит, это не вопрос организации самого пакета – под него все-таки уже требуется определенное структурированое сознание. А оно, в свою очередь, не возникнет без навыка отношений с такими пакетами. При этом – в пакете все еще и меняется: что-то уходит, какие-то тренды лезут наверх.
Но это общий вопрос. Вот, сидим мы в Полит.ру и только тем и занимаемся, что вычленяем потенциальные тренды из совокупности политики, социалки, науки, культуры и т.п. Сам читатель никогда так себя вести не будет: у него нет на это времени, да и соответствующих навыков. Ему предъявляется пакет, кейс. Все они именные - от такого-то издательства, от такого то медиа-проекта. Больше эти издательства и проекты не делают ничего, этого хватает выше крыши. А если делают меньше, то это не проект, а ерунда.
То есть: на свете всего полно. Это все разводится по частным версиям. Откуда тогда связность? Спрос, разумеется, все собой не свяжет, он тут ничего системно оценить не может, этим надо заниматься специально.
Безусловно, предыдущее рассуждение является чрезвычайно преждевременным, поскольку сначала нужны все-таки механизмы связности. Тот же интернет – с 10 процентами по российским библиотекам, в том числе и в Красноряской области. Прохоров да, обещает там исправить, но он же не тотальный такой, чтобы во всем крае интернет улучшить. Интернет там медленный, кстати. Даже в бизнес-центре, где проходил фестиваль.
Но на мероприятиях народу много, книги покупаются, мало того – отношения покупателей с издательствами переходят в частные: они уже просто заказывают к следующей ярмарке конкретные книги. По мэйлу заказы шлют, им привозят. Понятно, что так же, своим ходом, и утверждается сама привезенная структура – в головах тем, кого это касается. Дело медленное, но если происходит, то и будет происходить.
Ну вот да, интернет бы, да надежную почту и все бы наладилось. Вот только тогда бы и следовало говорить о создании пакетов и структуризации сознания. С другой стороны, тогда уже будет поздно.
Это и есть механический оркестр Mecanium Пьера Бастьена, выступавшего с Айги на "Музейной ночи" 7 ноября
И о "НОСе". Именно "НОС" предъявляет эту раздвоенность ситуации лучше всего. Он просто по своему статусу раздвоен. Если диспут (по крайней мере, обсуждение и публичное представление мнений жюри) происходит в Москве – это диспут на месте производства. Там предполагаются одни критерии. Когда то же, с теми же членами жюри происходит в Красноярске, то это уже другая позиция: это место пользователей. Там уже не про то, что именно может стать важным и, типа, начинается вот такой тренд, но уже объяснение по факту: вот такой тренд, который важный, а важный он потому-то. Здесь очень сложно раздвоиться, чтобы в Москве так, а в Красноярске иначе.
Кроме того, жюри так и не решило, что именно подразумевается под буквой "С" в слове "НОС", имея в виду Новую словесность или Новую социальность. Это разные истории, причем тут нельзя связать словесность с Москвой, а социальность - с Красноярском. Та же непонятка с номинированием: издательства присылают, жюри отбирает. В такой схеме простор выбора трендов у жюри сильно ограничен выбором, сделанным издательствами. И, значит, какие тренды тут будут утверждаться? Издательские?
В общем, для меня именно эта раздвоенность и оказалась самым сильным достижением КрЯККа. И эта часть предъявлена, и та. И они тут даже вместе в своем, хм, диалектическом единстве, причем обе – проявлены очень сильно. И где ж еще так бывало?
