Почему, едва в компании незнакомый человек оказывается путешественником, вокруг него сразу образуется аура? «Я был там, я видел», - аргумент, которому трудно что-то противопоставить, даже если не совсем там, и не совсем то. Но ведь могло быть и так? Или уже именно то и случилось, просто мы еще не знаем, где и с кем?
Джеймс Кук (1728 – 1779) был честным путешественником. В своем дневнике описывал только то, что наблюдал de visu. В качестве доказательств возил на своих кораблях сотни выменянных и полученных в подарок вещей, амулетов, ожерелий и вееров. Многие из них показывают сейчас в Бонне, в Выставочном зале Германии, где идет выставка «Джеймс Кук и открытие южных морей».
Не то чтобы Кука любили – были люди на королевской службе и посимпатичнее его. Но Кука уважали. Из подручных бакалейщика в капитаны таких судов… Да еще выполнять такие задания Адмиралтейства!
Кук совершил три кругосветных плавания. Точнее говоря, не кругосветных, а просто длительных плавания. Очень длительных. С 1768 по 1771 год он посетил Таити, Новую Зеландию, Австралию и Батавию (сегодня Джакарта). В 1772-1775 годах был на Таити, острове Пасхи и Маркизовых островах, в Вануату, Тонге и Новой Каледонии. Третье, последнее путешествие, привело его в 1776-1779 годах опять на Таити, в Тонго, на тихоокеанское побережье Северной Америки и на Гавайи, которые Кук, собственно, открыл и где год спустя после открытия погиб. Обстоятельства его смерти так до конца и не выяснены, в отличие от факта каннибализма, учиненного с его телом. Но сегодня важнее другое: глагол «открыть» к эпохе Великих географических открытий теперь непременно употребляют с уточнением: «открыть для европейцев». Иначе стала бы Ее королевское высочество принцесса Тонго Салоте Пилолеву Туита писать приветствие к каталогу куковской выставки и тем более заканчивать ее загадочным приветствием «’Ofa atu»?
Не менее загадочными были, впрочем, и 2000 предметов, привезенных Куком. В XVIII веке этнология еще не существовала как самостоятельная наука, она была частью природоведения и философии, использовала их описательный язык. Музеи не испытывали особого интереса к неведомым экспонатам. И потому этнографическая коллекция, собранная в заморских странах, поставила перед современниками Кука нешуточные языковые проблемы: как это называть? Как описывать реальность, встающую за ними? Неудивительно, что первый полный каталог куковского собрания опубликовали лишь в 1978 году.
Кук, впрочем, и сам не всегда понимал, что вокруг говорят и что происходит. Очарованный и околдованный приемом на Гавайях, невиданным дружелюбием местных жителей, он так и не проник, видимо, в первоначальную природу этого гостеприимства. А ведь по стечению случая в нем признали полинезийского бога Лоно, чье пришествие ожидалось как раз в это время.
Но путешествия были сложными, гостеприимству обрадуешься без лишних вопросов. Месяцами блуждать по морским просторам, без ориентиров и видимых целей? В первый раз Кука отправили на поиски неведомой никому земли-гомункулуса, существовавшей лишь в воображении европейских ученых. Они считали, раз в Северном полушарии так много земли, то в Южном ей должно соответствовать не меньшее ее количество. Поиски этой Terra australis incognita дало, конечно, результаты, но другие, да и каков сам посыл!
Во время второго путешествия, длившегося более двух с лишним лет, команда провела на берегу лишь 6 месяцев. Остальное время – замкнутое пространство, мужская компания, выпивка, кости… Капитану и ученым, входящим в состав экспедиции, подавали все же вино (возможно, эта честь распространялась и на офицеров). В остальном, пишет в выставочном каталоге Бригитта Хаузер-Шойблин, жизнь на корабле была невыносима. Все болели. Как минимум половина матросов – венерическими болезнями, сам Кук мучался от цинги. Однажды доктор (на корабле работали два доктора, для офицеров и для матросов) сварил для Кука последнюю на корабле собаку, полученную в подарок на Таити. Иначе было не получить наваристого бульона, без которого капитан бы не излечился.
Собаку съели не зря. Заслуги соратников Кука перед наукой трудно вообразить. Астрономия, морское дело, ботаника, география… нелегко найти область, где бы не ступила нога куковской команды – на редкость профессиональной, надо сказать. Это адмиралтейство определяло, каких художников и ученых брать с собой Куку. С иллюстрациями первых издавались атласы путешествий и капитанские дневники. Выбором вторых определялся состав научных коллекций.
Сегодня они рассеяны по всему свету. Только из Англии на берега Рейна отправили сейчас свои экспонаты 15 собраний. Но самая важная часть куковского наследия, как ни удивительно, хранится в Германии, в Этнологическом институте университета Геттингена. Вообще в немецкоязычном мире сосредоточена половина всех коллекций. Хороша подборка в Вене. Куковские сокровища собирались в императорском кабинете натуралий с 1806 года, когда решающую закупку сделал сам Франц I. А бернский исторический музей обязан «своим» Куком художнику Джону Вебберу – тот был уроженцем города.
Любопытно, что трофеи куковских экспедиций хранятся и в России. Экспедиция Кука была на Камчатке. Сперва даже обдумывали, не зимовать ли там, но не решились – дорого. А позже растроганный приемом капитан Кларк (сам Кук к тому времени уже погиб) подарил властям 69 предметов. Их передали в Петербург Екатерине II. Время утрясло коллекцию до 39 учетных единиц, сегодня они хранятся в Кунсткамере, а на выставку в Бонн не приехали.
Зато на берегах Рейна показывают макеты кораблей и подзорную трубу Кука, многочисленные картины и образчики тотемов, принадлежности для погребальных церемоний и портреты воинов. О масках и амулетах говорить уже не приходится. А многочисленные карты, составленные во время плавания? Его команда первой закартографировала побережье Австралии, Новой Зеландии и южноморских островов (к слову, новозеландские туземцы встретили пришельцев на редкость неприветливо, еще не зная, что они доброжелательные новозеландцы). Становится понятно, почему Кук по-прежнему чтится в мире. В честь него назван город Куктаун в Австралии, напротив Большого барьерного рифа, есть и пролив, и залив, и острова Кука, и даже гора Кука (может, хоть гору в честь кого другого назвали).
Даже меломаны не могут представить сегодня своей жизни без его наследия. Папагено в «Волшебной флейте» по-прежнему вдохновляет полнооктавная пан-флейта: в свое время Моцарт поразился инструменту, что Кук привез с островов Новые Гибриды из второго кругосветного путешествия. Теперь она хранится в венском Музее этнографии под примечательным инвентарным номером – первый.
Как и Джон Франклин, и Витус Беринг, Кук числится среди великих путешественников человечества. Но почему-то он выделяется даже среди них. Дело ли тут в трагическом финале, экзотике и пестроте открытых мест или короткой фамилии? Или это такая особенность концептуалиста XVIII века – поступать как все, выглядеть избранным? Он был наемным работником и делал не больше, чем было оговорено контрактом. Но откуда такое везение в результатах? Неужели секрет лишь в фортуне, в унылом законе, когда одним фартит, другие собирают осколки? Сегодня, когда любой заморыш-миллионер может позволить себе полет в космос, трудно вообразить всю степень ажитации, что охватывала путешественника триста лет назад. Но чувствуется, что раньше она была намного сильнее. Ведь он рисковал неизвестностью.
Слушая Моцарта, вспоминайте Кука. Иначе стоило ли пропадать собаке?
Выставка в Бонне продлится до 28 феврале. Затем ее покажут в Этнографическом музее Вены (с 10 мая по 13 сентября) и Историческом музее Берна (с 7 октября по 13 февраля 2011 года).
Другие тексты автора:
