Не за горами то время, когда мы стройными рядами потянемся в теплые страны отдохнуть, подлечиться, просто развеяться после всерьез затянувшейся зимы. Самые нетерпеливые уже успели открыть отпускной сезон, обзавестись на зависть коллегам бронзовым загаром и запастись яркими впечатлениями. Наш курортный инстинкт имеет весьма богатое и местами захватывающее прошлое: оказывается, поездка на воды, а позднее и посещение морского побережья были обязательными пунктами в ежегодной программе состоятельного европейца триста, если не четыреста, лет назад.
Институт курорта возникает, когда у определенной категории граждан появляется свободное время и лишние деньги. Большинство курортов (от латинского ‘curare’ – ‘лечить’) располагалось вблизи целебных источников и потому были самым непосредственным образом связаны с идеей здоровья, его поправления и укрепления. Собственно, с этого и началась история городка Байи, известного своими серными источниками и располагавшегося неподалеку от Неаполя. Поначалу Байи служили пристанищем для римлян, страдавших различными недугами, но вскоре стали модным местом, где отдыхали и развлекались богатые и знаменитые. Здесь проводили время Цезарь, Помпей и Нерон, которые выстроили себе в Байях роскошные виллы. Далеко не каждый мог позволить себе столь блестящую компанию – Байи превратились в эксклюзивный курорт, доступный лишь для самых сливок римского общества. Однако с началом гражданских войн курортная жизнь затихла … на несколько веков.
Возрождение курортов происходит в XVI столетии, когда в разных уголках Европы начинают развиваться курортные города, вроде Бата в Англии, Висбадена в Германии и Тиволи в Италии. Причем, речь здесь идет, прежде всего, о внутриматериковых курортах, поскольку даже Великобритания, будучи островным государством, казалось, долгое время находилась в неведении относительно свойств морской воды, окружавшей ее со всех сторон, и удивительным образом ухитрилась избежать настоящей встречи с морем вплоть до XVIII века.
Начиная со второй половины XVII столетия Англию охватила настоящая минеральная лихорадка, когда на территории королевства за пятьдесят лет было открыто больше ста источников.
Современник недоумевал: «Раз в пять лет обязательно услышишь об очередных новых курортах, которые вдруг появляются и становятся модными. Ума не приложу, как можно заполнить их хотя бы наполовину! Откуда взять столько людей с деньгами и свободным временем?» Оказалось, что даже Лондон может похвастаться несколькими источниками в Барнете, Излингтоне, Далвиче и Стретэме, которые, в отличие от таких фешенебельных курортов, как Бат и Эпсом, служили местом отдыха и лечения для публики поскромнее. Эта явная сегментация рынка не ускользнула от внимательного взгляда Дефо, который заметил, что в то время как «аристократы, богатейшие коммерсанты и состоятельные горожане ездят в Танбридж и Эпсом, простые люди в основном отправляются в Далвич и Стретэм».
Еще на заре туристической индустрии была выведена формула успеха, три составляющих которой необходимы для того, чтобы провинциальный городок превратился в процветающий курорт. Прежде всего, требовалось признание среди представителей медицинской профессии, которые обычно выражали свое одобрение в жанре трактата, где подробно описывались чудесные свойства местной минеральной воды. К слову сказать, сами доктора предпочитали селиться в непосредственной близости от разрекламированных ими источников, чтобы быть рядом с привлеченными активной пропагандой толпами пациентов, страдающих от того или иного недуга. Если верить медикам, ванны, а также употребление указанных вод вовнутрь, не только способствовало очищению крови, улучшению пищеварения, избавлению от подагры и астмы, но служило поистине незаменимым средством против ипохондрии и различных меланхолических состояний. Считалось также, что воды способствуют зачатию ребенка, поэтому доктора усиленно рекомендовали посещение источников женщинам, страдавшим от бесплодия. Лечебные ванны принимались в специальных водоемах, своеобразных крытых бассейнах, причем больные погружались в воду в специальной одежде: дамы надевали полотняные кофты и юбки, а также плетеные шляпы, в которые они прятали носовой платок, чтобы утирать пот с лица.
Второй немаловажной составляющей успеха курорта являлось покровительство двора, которое было просто необходимо для привлечения состоятельной клиентуры. Обычно знаком расположения королевской фамилии служил визит одного из ее представителей. Так, например, в Англии ближе к концу XVII столетия королевская чета почтила своим посещением Бат, Танбридж Уэллс и Эпсом, что, безусловно, повысило престиж этих городов, сделав их невероятно популярными среди модной столичной публики. Уже тогда три самых известных курорта Англии были «больше известны своими удовольствиями, а не лечением». Действительно, количество посетителей, приезжавших в Бат в поисках развлечений, значительно превышало количество больных, прибывавших туда для поправления здоровья. По верному замечанию современника, светские модники наведывались сюда «исключительно ради собственного удовольствия», тем более, что в те времена в Бате, «знаменитом центре светских увеселений», можно было найти развлечения на любой вкус от музыки и танцев до театральных представлений и променадов.
Наконец, третьим условием процветания города-курорта являлась предприимчивость местных жителей. Так, например, жители Бата, по достоинству оценив экономические выгоды своего положения, сразу же приняли решение о начале строительных работ, призванных улучшить архитектурный облик города. Уже через несколько лет в городе, по праву считавшемся моделью классического города-курорта, были построены театр, бальные комнаты, вложены деньги в освещение улиц и проведены дорогостоящие ремонтные работы на дороге, ведущей из Лондона в Бат. Вместе с потоками посетителей, хлынувших в обновленный город, неуклонно росли цены на местную недвижимость: чтобы снять здесь мало-мальски приличное жилье, приезжим приходилось раскошелиться. Современник вспоминал о своем опыте посещения приморского городка Брайтлмстон, который, опять-таки не без участия модного лондонского доктора Ричарда Рассела, написавшего диссертацию о пользе морской воды, ближе к концу XVIII столетия превратился в блистательный Брайтон, самое модное и престижное место отдыха во всем королевстве. Если во время первого визита нашего туриста достойно принимали за весьма умеренную плату, то спустя несколько лет местные жители научились ценить (и весьма высоко) выгодное положение своего городка: в результате цены на жилье выросли в несколько раз - с 7 до 20 фунтов в неделю (20 фунтов на сегодняшний день равняются примерно 400 фунтам стерлингов).
Внутриматериковые курорты по сути ничем не отличались от современных spa, в то время как морские курорты не укладываются в наши представления о пляжном отдыхе: там не купались и не загорали. Загар в те времена рассматривался как отличительная черта человека, работающего на свежем воздухе, соответственно, бледность выступала символом праздности и неучастия в физическом труде. Поэтому светские дамы всячески старались избегать контакта с «неприятным солнцем», опасаясь, что загар не позволит им показаться на людях. Собственно «купание» не имело в те времена ничего общего с удовольствием и представляло собой весьма мучительную процедуру, когда специально обученный человек несколько раз окунал купальщика с головой в воду. Должно быть, особенно неприятной эта манипуляция была для женщин, которые принимали морские ванны в длинных фланелевых рубахах, купальных костюмах образца XVIII века. Доктора рекомендовали своим пациентам не только «купаться» в морской воде, но и принимать ее вовнутрь. Для тех, кто не мог доехать до моря самостоятельно, целебную морскую воду разливали по бутылкам и привозили для продажи в Лондон. Даже в меню столичных таверн можно было встретить морскую воду: отведав стаканчик-другой, занятой горожанин получал возможность, борясь с приступом тошноты, заочно побывать где-нибудь на побережье и убедиться в правоте докторов, утверждавших, что «море лечит, успокаивает, придает сил и бодрости».
