Вот и завершился XXVII ММКФ, который, казалось, начался только вчера, а для некоторых, можно сказать, не начинался вовсе. Он пролетел не то что незаметно, но с меньшим блеском, чем в прошлом году, - может быть, потому, что из светского мероприятия постепенно стал превращаться в кино-событие. Что одновременно и хорошо, и плохо.
1
Нынешний фестиваль получился несколько «беззвездным», особенно по сравнению с прошлым и позапрошлым, когда Москву посетили Джек Николсон, Софи Марсо, Джина Лоллобриджида, Макс фон Зюдов, Квентин Тарантино, Дэвид Кэррадайн, Лоуренс Бендер, Харви Вайнштейн, Эмир Кустурица, Изабель Аджани, Мэрил Стрип…
В этом году звезды мирового масштаба, посетившие фестиваль, приехали не развлекать публику, а работать. Братья Дарденны привезли фильм «Дитя» и вручали приз за лучшую режиссерскую работу, Жанна Моро представляла фильм Франсуа Озона «Время прощания», в котором сыграла роль бабушки, и получала приз имени Константина Станиславского «за достижение вершин актерского мастерства», Ани Жирардо представляла фильм Михаэля Ханеке «Скрытое», где тоже сыграла роль бабушки. И только Дэрил Ханну – Эль Драйвер из фильма «Убить Билла» - специально выписали из Америки, чтобы она вручила приз за лучшую мужскую роль.
Недостаток звездных имен на фестивале искупался звездностью картин. В одной только «Российской программе» было столько блокбастеров – рыночных и «интеллектуальных», - что зрители, ошалев от такой халявы, как выразился продюсер Сергей Члиянц, не знали, куда ломиться: то ли на «Статского советника», то ли на «Турецкий гамбит», то ли на «Настройщика».
Как всегда, самой красивой программой фестиваля оказались «Восемь с половиной фильмов» Петра Шепотинника, показ которых возобновился после двухлетнего перерыва. На XXVII ММКФ она смотрелась особенно выигрышно, может быть, потому, что обычно она отвлекала журналистов от светских событий и оттягивала «звездность» у фестиваля, а в этом году, наоборот, придавала ему звездности. Ведь и двукратные Каннские победители Жан-Пьер и Люк Дарденны приехали именно к Шепотиннику, а не вообще на фестиваль: они представляли свой фильм, показанный в программе «Восемь с половиной…».
Впрочем, в конкурсе кинодебютов «Перспективы» тоже были картины, достойные «взрослого» фестиваля. Это и японские «Семеро невинных», и французская лента «Пока не поздно», и австралийский «Вдовец», и даже русская «Пыль», заслужившая диплом от Гильдии киноведов и кинокритиков России. Однако председатель жюри «Перспектив», словацкий бунтарь и гений Юрай Якубиско, распорядился иначе: награду получил фильм о том, «Как девушки Гарсия провели лето» - о сексуальной революции в отдельно взятом американском городке. Тема, близкая словацкому режиссеру, который в программе «Гала-премьеры» представил свой фильм «После соития» - о том, как пятеро женщин и четверо мужчин занимаются сексом крест-накрест, задом наперед и во всех прочих комбинациях.
В остальном, организаторы Московского кинофестиваля сделали именно то, о чем шутливо предупреждал Кирилл Разлогов на пресс-конференции перед началом XXVII ММКФ: взяли Каннский конкурс этого года и сделали его своим.
Картины кино-знаменитостей, показанные в этом году в Каннах, но еще не вышедшие в широкий прокат, рассеялись по внеконкурсным программам Московского кинофестиваля: в «Гала-премьерах» были «каннские» Триер, Ханеке, Озон и Вендерс, а в «Восьми с половиной…» - Гас Ван Сент и Дарденны. Это повысило общую планку фестиваля – как обычно, внеконкурсную.
Впрочем, нельзя сказать, что конкурс в этом году был так уж плох. Местами он был даже лучше, чем в прошлые «звездные» годы. Перед церемонией закрытия кинофестиваля Никита Михалков сказал, что если Канны берут «именами», то Москва будет отныне брать «картинами». В реальности это означает, что зрителю будут предлагать фильмы режиссеров с неизвестными именами и без всякой предварительной рекламы: мол, выбирайте. И как тут выбирать?
Можно, конечно, ходить на все подряд – просто из любви к кинематографу. Но на такое, видимо, способны только профессиональные ценители и эксперты. Любой другой человек согласится мучиться полтора часа перед экраном и искать высокие смыслы в картине лауреата Берлинского или Каннского фестиваля, но вот вдумчиво смотреть фильм никому неизвестного иностранца – нет уж, увольте.
Эта тенденция – превращение Московского кинофестиваля в мероприятие для избранных и специалистов – пока еще только зарождается, но уже выглядит угрожающе. По сравнению с блеском двух предыдущих фестивалей этот смотрится несколько странно. Общее ощущение ММКФ как «экспертной инстанции», а фактически – кинематографического междусобойчика для профессионалов – выразил на церемонии закрытия Владимир Наумов, сказав: «Нынешний фестиваль отказался от блеска и бижутерии – и, может быть, от некоторых драгоценных камней – и ушел вглубь. Его интересует все новое в кинематографе».
Новый киноязык, интеллектуальное кино, отказ от приглашения знаменитостей и выбор национального своеобразия в противовес голливудской глобализации – вполне похвальные цели, но только не для ММКФ, который заявлен как самое массовое кино-мероприятие страны. Да, Канны берут именами и не всегда – картинами. Но вопрос в том, что важнее для публики: картины? Все равно никто, кроме журналистов, не успевает посмотреть все 250 фестивальных фильмов за 10 дней. Да и журналисты, к слову сказать, ходят только на те фильмы, которые обещают стать «новостным поводом» - то есть чаще всего на те самые имена.
2
На каждом кинофестивале встречаются три большие группы потребителей кино, каждая из которых имеет свое мнение и каждую из которых в итоге надо удовлетворить: широкая непрофессиональная публика, критики и кинематографическая общественность. Поэтому вокруг основных призов, которых все равно на всех не хватает, появляется множество маленьких, «специальных».
В этом году пропасть между суждениями этих трех потребительских групп была видна как никогда. Приз зрительских симпатий, который определяется голосованием зрителей после сеанса в кинотеатре «Пушкинский», с большим отрывом присудили фильму «Чамсскраббер» американского режиссера с русскими корнями Арье Посина. Очень спорное и откровенное слабое в художественном отношении кино – этакий гибрид постсоветской комедии абсурда вроде «Ширли-Мырли» и тонкой, но слишком сложной «Красоты по-американски» - понравилось зрителям за динамизм, обилие звезд и непритязательные молодежные гэги.
К общественному мнению присоединилась Федерация киноклубов, наградившая насквозь коммерческий «Чамсскраббер» в конкурсной программе – и совершенно анти-коммерческое кино Светланы Проскуриной «Удаленный доступ».
Кинокритики в лице Гильдии киноведов России и ФИПРЕССИ остались равнодушны к «Чамсскрабберу» и наградили целый набор всевозможного интеллектуально-экспериментального кино. Гильдия демонстративно отметила дипломами «Балканкан» Дарко Митревского (с формулировкой «талантливому сыну Синематеки – в тот самый момент, когда единственный в России Музей Кино выбрасывают на улицу»), сложную и нагруженную мифологией «Фарфоровую куклу» венгра Петера Гардоша и «Пыль» Сергея Лобана, а главный приз отдала «Хроникам обыкновенного безумия» звезды чешской «новой волны» Петра Зеленки.
Жюри международной критики ФИПРЕССИ назвала двух фаворитов нынешнего конкурса: «Космос как предчувствие» Алексея Учителя и «Гитару-монголоид» Рубена Остлунда. При этом, как отметила председатель жюри ФИПРЕССИ Сузанна Арутюнян, выбор фактически нужно было сделать между профессионально сделанным качественным кино в исполнении Учителя – и художественным риском, провокацией и экспериментом в киноязыке в исполнении никому неизвестного норвежца Остлунда. И кинокритики выбрали второе.
В отличие от жюри основного конкурса во главе с Валентином Черных, которое художественному эксперименту предпочло как раз «хорошо сделанное кино».
Если призы за лучшую мужскую и женскую роли, за режиссерскую работу, а также специальный приз жюри отражает реальное положение дел в конкурсной программе, то «единогласная» победа фильма Учителя выглядит почти социальным заявлением. Особенно если учесть, что уже второй год на ММКФ побеждает российская картина о советском прошлом (на XXVI ММКФ гран-при получил фильм Дмитрия Месхиева «Свои» - о начале великой отечественной войны).
При общей политизированности конкурса, на котором были фильмы о войне в Иране, о турецко-болгарском и палестино-израильском конфликтах, победа российского фильма о рождении советского космоса, конечно, вполне закономерна. Однако с точки зрения чистых кинематографических критериев, о которых говорил, например, Александр Роднянский, в конкурсе были и более достойные картины.
Нынешний ММКФ – в еще большей степени, чем прошлый – показывает, что кинофестиваль у нас, как и вообще любое крупное событие, выливается в попытки разобраться с собственным историческим прошлым – к сожалению, в последнее время исключительно советским. Фильм «Свои» - о начале героической для советского народа войны. Фильм «Космос как предчувствие» - о начале героической для советского народа эпохе полетов в космос. В этом смысле Алексей Учитель, получая приз, был совершенно прав, сказав, что «побеждает наше кино».
На этом фоне и фильм закрытия – комедия «Красотки» Седрика Клапиша, которая в оригинале называется «Матрешки» и заканчивается пьяной русской свадьбой на речном трамвайчике, плывущем по Неве, - выглядит органично. Московский кинофестиваль из международного превращается в чисто русский – с российскими победителями, российским председателем жюри и несколькими призами, врученными заочно, потому что иностранные режиссеры (Винтерберг, Зеленка и Остлунд) уехали еще до закрытия.
Но шоу продолжается и не собирается от этого умирать. К 2008 году, к столетию игрового кино в России (а не в мире, что характерно), Никита Михалков обещает построить новый Фестивальный центр. Что, конечно, ставит Московский кинофестиваль в странное положение на фоне происходящего сейчас с Музеем Кино, но одновременно обещает и много интересного. А там посмотрим.