Премьера спектакля «Растратчики», ставшего второй постановкой на сцене московского Театра мюзикла, состоялась. И, хотя театр по площади — далеко не «Олимпийский», по масштабу событие большое.
В первую очередь, «Растратчики» по своей близости простому зрителю и одновременно художественной экспрессивности имеют шанс стать «народным» произведением. По трагическим причинам это в свое время не удалось «Норд-Осту», а прочие отечественные мюзиклы — те, что из новых — как правило, рассчитаны на более узкую аудиторию. Здесь же мы видим размах уровня, кроме шуток, «Юноны и Авось». Да, по «хитовости» мелодий новый спектакль не дотягивает до именитого предка, но он сделан доступным языком, а качество постановки во всех отношениях не хуже советских времен. А то и лучше.
Собственно, вкратце о самом мюзикле «Растратчики»: поставлен по повести советского классика Валентина Катаева (1926 г.). На дворе НЭП, в воздухе дух свободы, все повально пьют, танцуют и отжигают так, как будто чувствуют, что завтрашнего дня не будет. А также тратят и считают деньги, откуда, собственно, и название: главные герои в пьяном забытьи транжирят большую сумму казенных средств, потом раскаиваются, и следует вроде бы неожиданный, но на самом деле ожидаемый хэппи-энд. Тут же — любовь настоящая, любовь продажная, одесские урки (сам автор именно из этого города), лиговская шпана, еще живой дух купеческой Москвы и крестьянской провинции, пародирующая сама себя «гнилая интеллигенция» и пытающийся всё это себе подчинить новый строй. В общем, примерно о том же, что Ильф и Петров, но проще и без столь острого изящества. Плюс поистине бродвейский китч — ни в «Норд-Осте», ни тем более в советских рок-операх, его не было.
В специальной брошюрке, выпущенной к премьере, создатели мюзикла проводят параллели между эпохой НЭП и «лихими 90-ми». Очевидная попытка вызвать у зрителя ностальгический смех по десятилетию, которое многие еще хорошо помнят...
Смех в зале и правда стоял. Но 90-е, кажется, здесь не при чем. На самом деле, мир «Растратчиков» напоминает самое что ни на есть наше время. Глядя на образ, казалось бы, давнишней Москвы, думаешь: ведь мало что изменилось с тех пор. Та же повальная любовь к кабакам, разряженным девкам, шальным деньгам и кутежу; то же барство и холопство, и тут же — аналогичные нынешним казенные нравы. Мошенничество по-мелкому и по-крупному. И преображаются люди по-прежнему лишь на сцене.
Это подобие не позволяет назвать «Растратчиков» легким жанром, хотя по форме это комедия. Уверен, режиссер Марина Швыдкая и автор либретто Александр Шаврин задумали произведение более сложным и трагичным, чем оно кажется на первый взгляд. В финале все герои танцуют чарльстон, радуясь вроде бы пришедшей, наконец, свободе. Никто не знает, что скоро НЭПу придет конец, а свобода в России останется эфемерной и спустя 86 лет.
Хотя, думаю, многие зрители «двойного дна» в спектакле не увидели. И это скорее хорошо. Трагизма и депрессивности в современном русском искусстве и так с лихвой, а вот примеры обратного, к сожалению, можно пересчитать по пальцам. Свободный же человек не думает о свободе: ее нужно чувствовать, и искусство в этом хороший помощник. Отсюда вопрос: можно ли назвать «Растратчиков», да и вообще массовый жанр мюзикла, искусством?
С одной стороны, композитор и исполнитель главной роли Максим Леонидов (тот самый, экс-лидер знаменитой группы «Секрет») очень тонко показал все стилистическое многообразие музыкальных жанров той эпохи. Причем не только развлекательных: очень сильный номер — с хоровым пением крестьян, не лубочным в стиле советской самодеятельности, а настоящим, «корневым». Уверен, музыкальное исследование при подготовке спектакля проводилось не поверхностное.
Прекрасным получилось и воплощение: идеально спродюсированное и порой нетривиальное многоголосье, «живой» оркестр (хоть и обильно использующий синтезаторы в качестве замены части инструментов, но такая необходимость вызвана ограниченной площадью зала), вышибающие женскую слезу сентиментальные поп-номера.
Отличная хореография. Современный подход к освещению, декорациям — в стиле двадцатых была украшена не только сцена, но и весь театр. В частности, в фойе можно было полюбоваться на обложки журнала «Огонек» той эпохи с фотографиями работы Аркадия Шайхета и других мастеров. Это ли не искусство?
С другой стороны, Театр мюзикла, прекрасно оборудованный с эстетической и акустической точки зрения, еще пахнущий лаком свежезавезенной мебели, открылся не где-нибудь, а в знаменитой «Горбушке». Той самой, где некогда родилась Московская рок-лаборатория, а на протяжении 1990-х и почти всех 2000-х была культовая концертная площадка. Когда-то на первом этаже здания и в окрестном парке по выходным торговали компакт-дисками. В здании — фирменными, в парке — преимущественно контрафактными. При этом еще не придумали форматы mp3 и losless. Тогда не было не только торрентов с бесплатным контентом, но у многих даже и Интернета. Не было DVD. Вся меломанская жизнь крутилась вокруг «Горбушки». Самый первый фестиваль «Нашествие» тоже проходил именно здесь. И здесь же выступали взломавшие ненавистный «железный занавес» Ник Кейв, Дэвид Бирн и «Джетро Талл».
А в феврале 2012 года объединившаяся по такому поводу группа «Секрет» с тем самым Максимом Леонидовым сыграла на открытии «Театра мюзикла». Как в свое время мэр Лужков загнал «черный рынок» Горбушки в бывшие заводские корпуса, так и повзрослевшие рокеры сами же отпраздновали конец эпохи музыкальных вольностей в России. Хотя никто их при этом никуда не загонял.
И «Горбушки» теперь больше нет, потому что нет и былой народной любви к рок-н-роллу. Люди выбрали поп-формат и гламур. Впрочем, ностальгия — деструктивное чувство. В конце концов, историю ценят очень избирательно, а вкусы публики всегда определяются молодежью. Это нормально. То, что когда-то кому-то казалось шедевром, завтра ляжет на свалку истории, как с приходом бесплатных закачек были выброшены на помойку пиратские компакт-диски с «Горбушки». Ведь эволюция не знает благодарности, двигателем ее является исключительно прогресс. Его напор рано или поздно сметает всё старое и отжившее.
Но всё же и от эстетики никуда не деться, потребность в ней естественна. Поэтому красоте ничего не остается, кроме как искать компромиссы с прогрессом и дикими темпами современной жизни. Театр мюзикла такой компромисс предлагает. В конце концов, Максим Леонидов заявлял, что театр будет предоставлять площадку музыкантам под рок-концерты. Пока это случилось всего один раз, на упомянутом выступлении самого Леонидова, но вроде бы лукавить артисту незачем, так что остается верить.
Кроме того, в России уже давно, по крайней мере с 80-х годов, нет прослойки между низкокачественной ширпотребной эстрадой и качественной поп-музыкой. А таковая ведь нужна: рок-н-ролл даже в лучшие времена был по душе не всем. Почему мы восторгаемся, слушая Шаляпина, Утесова, Пресли и, скажем, Моцарта? Современные звезды, может, и провоцируют у тела желание потанцевать, но души не касаются вообще, поскольку скучны в своем однообразии и шаблонности. Старое массовое искусство было о добре и красоте. А нынешние тренды — о сексе, легкой жизни и деньгах. Но долго ли эти тренды проживут, не сметет ли беспощадное время и их? Кстати, именно о бессмысленности такого пути и поставлен спектакль «Растратчики».
