Поэт и писатель Анатолий Найман написал крайне необычную и любопытную книгу. Автор «Рассказов о Анне Ахматовой», романов «Б. Б. и другие», «Все и каждый», «Каблуков», сборников стихов и рассказов посвятил свое очередное произведение знаменитому нью-йоркскому русскому ресторану «Самовар».
Книга, наполовину состоящая из авторского текста, на другую состоит из фотографий и автографов, которые годами собирались у хозяина «Самовара» - Романа Каплана. Дело в том, что его партнерами по «ресторанно-самоварному бизнесу» были два гения – Михаил Барышников и Иосиф Бродский. Понятно, что при такой расстановке сил ресторан «Самовар» не мог не стать культурным центром русского Нью-Йорка и уникальным фактом русской культуры. Прежде всего, по тому кругу общения, что в нем существовал и существует до сих пор, по тому количеству знаменитостей, что в нем перебывали и еще пребудут. Как написал в одном из альбомов артист Валентин Гафт: «Страниц касался этих Бродский / и Евтушенко, что Евгений. / Да, в этой жизни идиотской / Полно дурацких совпадений».
Воспользовавшись выходом книги, Игорь Шевелев побеседовал с автором «Романа с самоваром» писателем и поэтом Анатолием Найманом.
Анатолий Генрихович, в чем, как говорится, «информационный повод» появления книги «Роман с самоваром»?
Ресторану «Русский самовар» в этом году исполняется 20 лет. Конечно, это очень хороший ресторан. Но при том, что в Нью-Йорке около двадцати тысяч таких или подобных ему ресторанов, вряд ли самый лучший. Не в том дело. Главное, что это – явление русской культуры. Мало того, что туда приходит множество самого разного народа, собственно американцев, он за 20 лет превратился в своего рода русский клуб, куда считает своим долгом прийти и вся эмиграция, и все прилетающие в Нью-Йорк из России визитеры.
Немного об истории его появления…
Двадцать лет назад три человека – бывший ленинградец и наш по тем временам близкий друг Роман Каплан, а также Иосиф Бродский и Михаил Барышников вложили деньги и купили ресторан на 52-й улице около Бродвея. За Капланом была сама идея, он поговорил с Барышниковым, с которым близко дружил, а Бродскому как раз подвалила Нобелевская премия. Получилось такое «заведение», как они сами его называли.
То есть выгодное вложение денег?
Все это в последнюю очередь может рассматриваться как бизнес. Поскольку все трое - исключительно плохие бизнесмены и далекие от менеджмента люди. Биография Иосифа Бродского известна, - он никак не проявил себя в деловой сфере. У Михаила Барышникова сейчас есть свой фонд, свой театр, он кажется более деловым человеком. Но мы знаем, что он, как какой-нибудь граф Монте-Кристо, бежал во время гастролей Кировского театра в Канаде. Несложно представить, какова авантюрная составляющая у этой троицы.
Роман Каплан известен менее первых двух…
Что касается Каплана, то сначала он эмигрировал в Израиль, где, кстати, тоже создал ресторан под тем же названием, который довольно быстро разворовали его же сотрудники. Ресторан - явление текучее и преходящее. Поэтому бизнес дело десятое. На первом месте стояло осуществление мечты.
Какой же?
Представьте поколение людей, кончивших школу в год смерти Сталина или около того. Я, например, кончил школу именно в 1953 году. Бродский через год школу бросил. Когда из школы выходят такие абсолютно беспривязные или, как любила говорить Ахматова, «беспастушные» молодые существа, которые ничего никому не должны, и им никто не должен, - то они начинают устраивать жизнь с нуля, как если бы до них ничего не было. В это время в Ленинграде в атмосфере легкого политического потепления середины 50-х стали образовываться какие-то ресторанчики. Мы довольно интенсивно ходили в один из них – под названием «Восточный». Там нам верили. Там, если не хватало расплатиться, можно было оставить официантам в залог часы. Там играл на скрипке цыган Степа - маленького росточка замечательный скрипач старого закала. И на все это проецировалось наше представление об асоциальной жизни, так замечательно описанной в романе Хемингуэя «Фиеста».
Главной книге всех «потерянных поколений»?
Да, я пишу в «Романе с самоваром», что ресторан отчасти был осуществлением той мечты, где люди ходят по Парижу, переходя из одного кафе в другое, из одного ресторана - в следующий. Такие «депатрианты», как тогда говорили, то есть люди, не принадлежащие действительности, предлагаемой им извне. И где-то в глубине души маячило не формулированное: «Вот бы и нам так!» И вот это – «Нам бы так» - осуществилось.
То есть, как водится в России и примкнувшей к ней Америке, это чисто литературная история?
Да, и по закону симметрии история началась с книги, с «Фиесты», и заканчивается книгой, которая называется «Роман с самоваром». Роман Каплан, хозяин «Самовара», уже некоторое время подбивал меня написать ее. У Романа накопилось очень альбомов, связанных с множеством людей, побывавших в его ресторане. Какое имя не назови, этот человек обязательно там отметился.
Кто, например?
От бывших министров до нынешних. Например, бывший министр иностранных дел Игорь Иванов и нынешний – Сергей Лавров. Был будущий министр спорта Вячеслав Фетисов в бытность свою звездой заокеанского хоккея. И все они там бывали на основании дружбы с хозяином ресторана, точнее, с владельцами его – Бродским и Барышниковым. Были Ростропович с Вишневской, Наталья Гутман, Женя Кисин, Владимир Фельцман, пианист Александр Слободяник. Это музыканты. Художники, пришедшие в искусство в конце 50-х – начале 60-х годов, чьими картинами увешаны стены ресторана. Знаменитые фотографы. Там были Дмитрий Хворостовский и Лайза Минелли, Темирканов и Гергиев. Все писатели, - Анатолий Рыбаков, Битов, Аксенов, Жванецкий. Все поэты, начиная с Беллы Ахмадулиной и кончая вашим покорным слугой. И все оставляли свой след, - в виде ли фотографий, записей в альбомах.
Такая новая «Чукоккала»?
Да, но это, кстати, меня и смущало долгое время. Я не хотел писать книгу, состоящую из механического собрания материалов, хотя, может, и очень интересных. Подобная книга не имела бы сюжета, будучи художественным документом эпохи. А потом мне пришла в голову мысль, которую те, кто прочтут эту книгу, может быть, поймут. Она формулируется в самых первых главах «Романа с самоваром». И книга стала – книгой. У нее есть сюжет, есть развитие. При этом сюжет развивается на тех записях, что остались в альбомах, на фотографиях, которые были сделаны.
Книга сама по себе очень уютная и производит впечатление чего-то домашнего, родственного.
Да, вы правы. Дух того, что искусство вообще-то дело домашнее, интимно близкое – это замечательная тема. Домашность искусства – важная компонента окружающего нас мира. Есть искусство исключительно выставочное, как, например, у Сальвадора Дали. А есть искусство исключительно домашнее, как у Шагала. И мы видим, как на фотографиях соединены одновременно люди предельно публичные и приватные, - Ростропович и Окуджава, Никита Михалков и Алексей Герман, Михаил Шемякин и ныне покойный, прекрасный художник Юра Красный, Эрнст Неизвестный и Церетели. Такие вот замкнутые этой книгой полюса.
На фото: Иосиф Бродский с женой и дочерью
