Зеленые и красные. Швабра и Насдак. Мы заблудились в сумрачном лесу. Боже, храни многополярников! Громы и молнии против бездуховных индусов. Социализм! хоть имя дико... Шутки чешских неоконов. Natura naturata. Апофеоза: Санта-Клаус – рыцарь свободы.
Ни слова о финансовом кризисе – только о том, как он отражается в сознании, персональном и общественном. Минувшая неделя стала аттракционом не только захватывающего дух наблюдения за триумфом красных цифр (предваряемых безнадежными минусами) над робкими крестоносными зелеными (они редко-редко появлялись на миг на сайтах агентств и мгновенно исчезали, как Чеширский Кот, только вот не до улыбок сейчас); эти семь дней явили нам совсем иной тип реакций и рефлексий над тем, что происходит. В Сети ходит тонкое наблюдение, что, мол, нынешние казни египетские отличаются от биржевых крахов девяностых и восьмидесятых (не говоря уже о предыдущих десятилетиях) тем, что теперь каждая уборщица следит за индексами Доу-Джонс и Никкей, о которых ее предшественница на метелочном посту и знать не знала. Иными словами, параллельно (никому не понятным, на самом деле) скачкам виртуальных цен на виртуальные бумаги, которые происходят в виртуальном пространстве, в сознании сотен миллионов людей тоже происходят скачки. И вот эти самые скачки вполне возможно анализировать; хотя бы немудреный инструментарий у нас, слава Богу, имеется.
То, что происходит на биржах, справедливо называют «паникой», но то, что разворачивалось в головах наблюдающих за этой паникой людей, таким словом не обозначишь. Недоумение, да. Непонимание, тоже да. Нервозность, пожалуй. Иногда страх – в основном у тех, кто имеет к рушащимся сферам не очень далекое отношение. И – самое главное – растерянность. «Растерянность» приходит тогда, когда человек «теряется», привычное окружение становится незнакомым, происходит коллапс понимания. Последнее же есть следствие кризиса (или даже катастрофы) привычной системы понятий, основанных на привычной системе ценностей. Человек теряется, когда не может описать то, что происходит - с ним или вокруг, неважно – привычными словами. Позволим себе небольшой обзор тех слов, которые говорились на минувшей, рискну сказать - «исторической», неделе.
Во-первых, продолжалась бессмысленная трепотня на тему, кто виноват. Российские начальники, окончательно впавшие в паранойю, уверяли себя и окружающую их страну, что во всем виноваты Штаты. Мол, кризис начался из-за их безответственной (преступной, нерадивой, опасной, опрометчивой – ненужное зачеркнуть) политики, и что теперь, слава Богу, миру явлена опасность «однополярного мира». Потому, помолившись, примемся за создание мира иного, где одним из сияющих полюсов силы, довольства и духовности станет Москва. Примерно в том же духе высказались и другие поборники суверенитета и морали – Ахмадинеджад и Чавес. Только иранец привычно добавил к своим рассуждениям изрядную долю критики бездуховного безбожного Запада; как нередко бывает в последние годы, в этом пункте с ним согласился и Бенедикт XVI. Понтифик прямо увязал ужимки и прыжки биржевых индексов с неправильной системой ценностей западного общества, позабывшего о ценностях иных, более тонких и не осязаемых грубо. Здесь, конечно, можно было бы вступить в полемику с почтенным теологом: о каких таких ценностях позабыли биржевые маклеры в Японии, Сингапуре, Мумбае и Южной Корее и что может быть более физически неосязаемым, чем курсы акций и финансовая система вообще? Насколько материальны разноцветные кривые на электронном экране?
Другой тип распространенных нынче разговоров – истории о том, что капитализм потерпел крах и грядет новое пришествие социализма. Логика такого рассуждения проста. «Капитализм» - это безгранично свободный рынок, не сдерживаемый никакими регуляциями; именно он привел к надуванию нынешнего финансового пузыря (кредитного, ипотечного – каждый использует первое подвернувшееся под руку словцо), который лопнул. Вместе с этим хлопком кончился и весь капитализм; прямо по Т.С. Элиоту -- не взрывом, но всхлипом безутешного брокера. Те же люди, которые стояли на страже капитализма – пресловутые «неоконы» с Бернанке ошую и Полсеном одесную – принялись проводить социалистическую политику, заваливать государственными деньгами провалы в рыночной финансовой сфере, спасать банки; все это вместо того, чтобы придерживаться принципа «кто не выплыл, тот утонил. И слава Богу!». Здесь тоже неувязочка выходит. Во-первых, кто же и когда – после Кейнса, «нового курса», «Пути Британии к социализму» и прочего - видел этот «свободный неограниченный рынок»? Во-вторых, может ли кто-то объяснить, что имеется в виду под «капитализмом» и «социализмом»? Первое – в смысле Маркса? Хайека? Тэтчер? Негри? Джорджа Буша-младшего? Чавеса? Второе – в формулировке Фурье? Того же Маркса? Ленина? Брежнева-Суслова? Шведских социал-демократов? Лейбористов? Того же Чавеса? Что имеется в виду – степень участия государства в экономике? Политика социальной инженерии? Промежуточная стадия перед переходом к коммунистическому обществу? Общество социальной справедливости? Наконец, возвращаясь к Ахмадинеджаду и Бенедикту XVI, идея безграничной конкуренции, свободного рынка, крайнего индивидуализма вовсе не безбожна и бездуховна. Ее отстаивали и отстаивают люди, которые ходят в церковь почаще, чем самые раздуховные российские патриоты, а следуют своей протестантской этике они несокрушимее, чем железобетонные ирландские католики. Не работают все эти слова, не работают. Прогнили.
Ну и, конечно, экономисты, финансовые эксперты и комментаторы. Мне их жалко. Действительно, как иначе можно относиться к людям, которые оказались ввергнутыми в страшнейшую эпистемологическую катастрофу. Таксономия экономического порядка, внутри которой они описывали все, что происходит, распадается – как рушатся иногда строительные леса, если какой-то злоумышленник развинтит скрепы в нескольких местах. Ретроспективно любой опытный экономист объяснит причины того, что происходит – ипотечная лихорадка, кредитная пирамида, финансовая глобализация, безответственность банков и обывателей... все это очевидно. Но вот анализировать в настоящем времени как-то уже не получается – меры, которые должны были дать один результат, приводят к совершенно другому (или вообще ни к какому не приводят), но если эти меры принципиально не принимаются, ситуация становится именно такой, как предсказывали эксперты, рекомендуя срочно принять их. Скажем, всеобщее понижение учетных ставок ситуации на мировых биржах не спасло, а когда Чешский центральный банк, указывая на этот опыт, отказался понижать ставку, пражская биржа рухнула в тот же день на 13 процентов. Я уже не говорю о рекомендациях и прогнозах. Если в первых царит хаос – предлагают все что угодно, от полной национализации банков до «оставить все как есть и очистить экономику от дурных денег, кредитов, банков и людей» - то во вторых почти полное единодушие: никто не знает, что будет.
Все это говорит только об одном – перед нами феномен, который мы не в состоянии описать в имеющихся понятиях. То есть, мы столкнулись с (пока) необъяснимым. Финансовая сфера ведет себя не как сфера человеческой деятельности, не как порождение человека, не как Культура, а как стихия, Природа. И здесь происходит очень странная вещь. Человечество тысячелетиями окультуривает Природу, приручает диких зверей, заставляет землю давать урожаи, добывает из ее недр полезные ископаемые. Это окультуривание порождает, конечно, неожиданные последствия, вроде Чернобыля или глобального потепления, но, так или иначе, мы можем их понять, объяснить другим и даже как-то контролировать окультуренную Природу. Одновременно, в результате деятельности человечества возникают сферы, которые порой совершенно невозможно ни объяснить, ни контролировать. Нынешняя мировая финансовая система – как раз такой заповедник рукотворной Природы; природа этой Природы совершенно иная и вот сейчас оказалось, что мы больше ни понимаем, ни управляем ею. Видимо, еще одним таким «карманом Природы» в тончайшей человеческой культуре сегодняшнего и завтрашнего дней станет сфера высоких технологий. Не хочется, конечно, персонифицировать (антропоморфизировать или даже «гностизировать») Природу, но есть большое искушение сказать, что она мстит человеку, который ее «покоряет», создавая «свои анклавы» внутри самых сокровенных владений Культуры.
Забавно – если вспомнить историю с падением пражской биржи – что чешский президент Вацлав Клаус, тот самый, который, по слухам, заставил Центробанк страны не снижать учетную ставку, в самый разгар кризиса прокатился по Соединенным Штатам, рекламируя свою книгу «Голубая, а не зеленая планета». В ней он уверяет, что никакого глобального потепления нет - это все выдумки социалистов и врагов свободы.
