Несколько месяцев назад, а точнее — 1 июля этого года, общество «Радонеж» провело круглый стол под названием «Свобода и достоинство личности: православный и либеральный взгляды». Некоторые выступления участников этого мероприятия, а в особенности — интервью митрополита Кирилла, данное им по итогам круглого стола радиостанции «Радонеж», наделали много шуму. Митрополит, в частности, похоронил без отпевания «так называемое правозащитное движение», заявив, что оно себя скомпрометировало, что «наиболее известные так называемые правозащитные организации, действующие в общенациональном масштабе», занимаются тем, что «профессионально борются с Русской Православной Церковью», и что они «не любят Россию» («это еще очень мягкое выражение», добавил владыка Кирилл; надо понимать, что более адекватным выражением было бы «ненавидят Россию»).
Лейтмотивом многих выступлений на этом круглом столе было утверждение о коренном различии между «православным» и «либеральным» подходами к правам человека. По мнению «радонежцев» (я буду называть их так, потому что знаю многих православных и даже весьма церковных людей, которые вовсе не разделяют их взглядов, а гораздо ближе по своему мировоззрению к «либералам»), православие понимает свободу как «свободу от греха», а либеральное мировоззрение — как «свободу греха». Далее следовали вполне фантастические картины современной правозащитной деятельности «либерального» толка, которая будто бы направлена в основном на защиту прав геев и лесбиянок…
Не обошлось и без дежурных (и ставших, кажется, обязательными после майского послания Президента Путина Федеральному собранию) упоминаний о западных грантах и, соответственно, политическом заказе, выполняемом правозащитниками. Дешевая одесская мудрость «кто вас ужинает, тот вас и танцует» в устах Президента Российской Федерации не кажется чем-то удивительным и необычным: это — нормальный уровень мышления современного политика. А вот услыхать подобное от образованных и интеллигентных людей — священнослужителей и мирян, — было, действительно, странно и неожиданно. Но я не об этом.
Среди всего наговоренного «радонежцами» на их круглом столе мелькнула одна здравая и вполне симпатичная мысль: между людьми, придерживающимися разных взглядов на права человека, возможен и желателен диалог. И пусть эта мысль не очень вязалась с обвинениями «либералов» в прямом служении мировому злу и в патологической ненависти к России и православию — сама по себе она заслуживала внимания.
И вот, во исполнение этой идеи митрополита Кирилла и его единомышленников, две вполне либеральные московские общественные структуры — информационно-аналитический Центр «СОВА» и организация ЮРИКС («Юристы за конституционные права и свободы») — учинили на минувшей неделе двухдневную конференцию «Свобода совести и светскость государства: проблемы и решения», пригласив «радонежцев» к участию в ней. Те довольно живо откликнулись: на конференцию пришли такие видные представители этого течения как священники о.Всеволод (Чаплин) и о.Владимир (Вигилянский), председатель «Радонежа» Евгений Никифоров и другие сторонники и сочувственники митрополита Кирилла (сам Кирилл, правда, не пришел; что ж, действительно, на все правозащитные тусовки ходить — митрополитов не напасешься). Собственно, каждая из рассматривавшихся тем, — равноправие религиозных объединений, «деструктивные» религиозные течения, соотношение между религиозным и светским образованием, проблема «радикального» ислама и так далее, — подавалась с двух сторон, двумя докладчиками, «либералом» и «радонежцем». Впервые, кажется, оппоненты могли высказать друг другу в лицо все, что они думают друг о друге: о слугах Князя мира сего, продавшихся безбожному Западу, с одной стороны, и о мракобесах в рясах и без оных, стремящихся превратить Православие в новую государственную идеологию, — с другой.
И высказали. В конце концов — именно это.
А так все хорошо начиналось. Осторожно-осторожно, уважительно-уважительно, чтобы, не дай Бог, не обидеть собеседника, высказывали как те, так и другие свои заветные друг к другу претензии (честно говоря, зал, в основном — либерально-правозащитный, особой толерантности по отношению к инакомыслию не проявил; отдельные правозащитники выражали свое несогласие с «радонежцами» весьма эмоционально, «и это еще мягко сказано», как выражается в подобных случаях владыка Кирилл, но я говорю не о зале, а о выступавших). Почти все выступления оппонентов-содокладчиков были направлены друг к другу не лоб в лоб, а «по касательной»; и, по-моему, это происходило не столько от непривычки к полемике, сколько от деликатности чувств. Конечно, с обеих сторон имели место и вороватые взгляды под стол, дабы выяснить длину хвоста собеседника, а также степень раздвоенности его копыт; но взгляды эти бросались украдкой, так что никому обидно не становилось. Лепота и благорастворение воздухов.
Что же взорвало мирную дискуссию?
Автор этих строк выступал на конференции — естественно, в качестве представителя «либерального» лагеря. Но, будучи неисправимым очернителем всего живого и прогрессивного, исподтишка подглядывал не только за идеологическим противником, но и за братьями по разуму — правозащитниками. И видел, что накаляло оба стана, вокруг чего на самом деле вскипели, в конце концов, страсти. При том, с обеих сторон — вокруг одного и того же.
Во-первых, ни те, ни другие внутренне не готовы были вносить коррективы в сложившуюся у них стройную картину мироздания. Когда «правозащитники» говорили «клерикалам», что они вовсе не враги России и Православной Церкви, не агенты влияния, послушно исполняющие все повеления заокеанских хозяев, мондиалистов, атлантистов и прочих нехороших англоязычных людей, — «клерикалы», кося глазом, вежливо помалкивали (до поры до времени), явно не желая обижать хозяев поля и столь же явно не веря не единому их слову. Когда «клерикалы», как на духу, клялись, что они вовсе не покушаются на светский характер российской государственности, глазом косить начинали «правозащитники» — и тоже не верили ни одному слову (признаться, я и сам не очень в это поверил — ну, так я и не говорю, что я чем-то лучше и толерантнее своих единомышленников; просто иногда забавно бывает посмотреть на себя со стороны).
Во-вторых, и это самое занятное, каждая сторона, оценивая нынешнее положение вещей, почитает себя безнадежно проигравшей.
Либералы (надоело ставить кавычки) глубоко убеждены в том, что нынче, в эпоху победоносного путинизма, Русская Православная Церковь УЖЕ играет роль идеологической инстанции, УЖЕ срослась с правящей элитой и стала ее органической частью, УЖЕ глубоко внедрилась в государственный механизм вообще и в системы народного образования в частности. Высказанное радонежцами предположение, что в борьбе с клерикализацией школы они, либералы, сумели одержать победу, до глубины души изумило и оскорбило «победителей».
Радонежцы изначально чувствовали себя на этой конференции первыми христианами на арене римского цирка, были вполне готовы ко львам и страшно возмутились даже не тем, что им приписываются злостные (с чьей-то точки зрения — благие) намерения, а тем, что их обвинили в «успешности». С их точки зрения, православие — молитвами либералов и прочих служителей мирового зла — превратилось в России в гонимую и угнетенную конфессию. Вот, даже курс «Основы православной культуры», который совсем уже было удалось пробить в качестве учебного предмета в средней школе, изгнан из нее интригами правозащитников, сайентологов и западно-ориентированного истеблишмента.
Покойный Бернард Шоу, послушав тех и других, непременно разразился бы каким-нибудь классическим парадоксом. Например: «Российское общество — это общество, безнадежно разобщенное единством своих ценностных установок». В данном случае спорящих разъединили аж две общие нравственные (но вовсе не мировоззренческие) максимы. Первая: «человек должен во что бы то ни стало сохранять верность собственным взглядам». И вторая: «быть победителем — позорно».
Да и как могло быть иначе, если спорили между собой московские интеллигенты, с общим прошлым, общими знакомыми, когдатошними общими врагами и нынешними общими знакомыми?
* * *
А при чем здесь конфликт между клерикальным (не обязательно религиозным!) и секулярным (не обязательно светским и атеистическим!) отношением к правам человека?
Такой конфликт, несомненно, существует, и обсудить его было бы крайне интересно. Кажется, на конференции «Свобода совести и светскость государства» не очень удалось сделать это на достойном уровне. Что ж, достоинство первого блина в том и состоит, что он — первый.
Что же до собственно божественных материй, то почти все участники конференции тщательно избегали соскальзывания в богословские споры. И это правильно. Когда автор этих заметок, готовясь к дискуссии, скачивал с сайта «Радонежа» выступления участников июльского круглого стола, мой политкорректный компьютер почему-то счел нужным прибавлять к каждому скачанному тексту предупреждение следующего содержания:
«ОШИБКА! НЕДОПУСТИМЫЙ ОБЪЕКТ ГИПЕРССЫЛКИ».
По-моему, это тоже правильно.
