Решительное «да»высшему образованию
Думаю, для большинства людей моего поколения (а мне сейчас51 год) вопрос, получать или не получать высшее образование, толком не стоял.Не говоря уж об освобождении от армии (для мальчиков) или массовом эффекте (всепоступали – и я поступал). Но мало ли что мы делали по неразумности – а потоммогли бы сожалеть. Нет, институт не идет по этому ведомству. Так вышло, что ямного общался с людьми, коренным образом сменившими специальность: медиками,архитекторами, физиками, химиками, превратившимися в литераторов, журналистов,киношников. Кому – казалось бы – как не им мысленно отвергать первоеобразование, ограниченно или вовсе не востребованное в последующей жизни?.. Нонет. Чаще всего в рамках некорректного, но любимого народом виртуальногоэксперимента «если бы я жил еще раз, что бы сделал иначе?» человек бережносохраняет студенческие годы. Давайте бегло перечислим достоинства высшегообразования как такового, не особо упирая на собственно образовательныйкомпонент и вообще на деловую часть.
Студенчество – превосходная рамка для юности и молодости.Юноше или девушке идет быть студентом. Компания сверстников, необходимаяпропорция занятости и беспечности – в 50 это не так весело и приятно, как в 20.
Институт – место, где завязываются дружбы и любови. Этоместо, где даже в умеренно несвободную эпоху идет свободное общение.
При всей вовлеченности добросовестного студента в учебныйпроцесс, вуз – все же длящаяся пастернаковская минута свободы, возможность оглядеться, попробовать и определитьжизненную стратегию на ближайшие годы все же не из 17 лет и суетливогоокончания школы, а из более сильной позиции.
Институт – это мягкое, постепенное перетекание во взрослуюжизнь, во многом тренировочное, репетиционное. Наверное, некоторые предпочитаютшоковые жесткие варианты; не буду спорить – это дело вкуса.
В институте студент встречает достойных представителейстаршего поколения, получает работающие образы зрелости и старости и не боитсявзрослеть. Думаю, это одна из главных функций высшего образования.
Наверное, я о чем-то забыл. Например, о воспитаниижелудочно-кишечного тракта институтской столовой, опыте счастливой нищеты,опыте общежития – в широком и узком смысле. Но направление мысли понятно. Этоне значит, что, например, завод или скотоводческая ферма не дают полезногоопыта. Полагаю, дают. Но вынужден говорить о хорошо мне известном.
Еще одно соображение. Об институте в целом и отдельныхнаправлениях его образования следует судить только по студентам-отличникам.Всем знаком образ разгильдяя и тунеядца, с усилием переползающего с двух натри. Представим себе двух таких – Васю и Филю. Вася все-таки не вынес этихсизифовых унижений и отвалил после третьего курса. Филя освоил несколькоуниверсальных приемов типа списывания в туалете и добрался-таки до диплома. Встатистических материалах Вася и Филя будут жестко разведены по разнымкатегориям. По сути, это одна и та же ситуация. Представьте себе, что вамоперацию делает хирург, сдавший соответствующий экзамен на «4». Правда, как-тозябко становится?
Давайте проговорим очевидные вещи. Пусть у нас естьблистательный автомобиль, способный разогнаться до 200 км/час, вписывающийся всумасшедшие виражи, штурмующий горы и реки. Но если его владелец ездит толькодо супермаркета и назад, да еще и не быстрее сорока, все эти конструктивныепрелести машины останутся вещью в себе. Любая, самая гениальная, лекция будетдовольно тусклой, если проиграть ее на галерке в крестики-нолики, и уж совсемневзрачной, если ее прогулять. Система вуза – это сумма возможностей. Какговорит мой товарищ Виталий Пуханов, у хорошегоученика всегда хорошие учителя. Троечный диплом – брезгливый компромиссмежду студентом и вузом. Никакое знание, кроме полного и блестящего, неконвертируется в жизнь. Весь образовательный смысл вуза – в передаче опытапреподавателей горстке отличников. Остальное – гарнир (см. выше).
Поэтому статистика – сколько выпускников института идут тудаи сюда – должна быть хорошо расшифрована. Например, на мехмате МГУ все на моейпамяти было хорошо. Из математики утекало 90% выпускников, но оставались 10%лучших. А проблемой МФТИ всегда было то, что именно лучшие мигрировали за границу и в банки. Так же, как впедагогических университетах лучшиеотказывались идти в школу.
Формула успеха
Начнем с банальности – под успехом разные люди понимаютнемного разные вещи. Есть внутреннийуспех, иначе называемый гармониейили даже попросту счастьем. Когдачеловек постепенно, по веточке, свил свое индивидуальное гнездо, скоординировалпривычки, вкусы, обязанности, заработки, маршруты и т.д. в сложно действующуюсистему, подходящую и удобную именно ему. (Я уж не говорю о совершенноэксклюзивных жене и детях). При этом соседу эта система может показатьсягиблой. Одни любят быть начальниками, другие – одиночками. Одни любят работатьв коллективе, другие – дома и ненормированно.
Успех в полном и четком смысле слова – немного другое. Онподразумевает внятный общий знаменатель, некоторую просто устроенную линейнуюшкалу, простой критерий. Очень хорошее и удобное мерило успеха – деньги. Не вденьгах счастье. ОК. Но вряд ли можно сказать, что не в деньгах успех. Потомутак и бесит многих Григорий Перельман – он вызывает когнитивный диссонанс.
Можно говорить о корреляции образования и успеха – еслиокончательно упростить, то о среднем заработке выпускников того или иногоинститута. Если уж опасаться примитивизации, то можно учесть другие слагаемыезримого успеха – приметы научной карьеры, количество детей на душу выпускника.О счастье, вероятно, можно как-то судить по опросам и наблюдениям. Думаю, счастье важнее успеха. И на этот счетчетыре небольшие мысли.
Во-первых, как правило, каждый получает примерно то, чегохочет, – ну, кроме трагических исключений. Уточню. Представьте себе, чтодвадцатилетние ребята по кругу перечисляют, чего бы хотели получить от жизни. Апотом Некто берет эти списки и в каждом вычеркивает все, кроме первого пункта.Вот это ты (почти наверняка) и получишь к 35. Ты, Надя, начала с детей – у тебябудут отличные дети. А ты, Наташа, начала с денег – у тебя будут отличныеденьги. А вот дальше факультативно. В этом смысле есть в жизни счастье.
Во-вторых, счастье одного не предполагает несчастья других.Скорее, наоборот. В принципе, все могут быть счастливы. Точнее, почему-то немогут, но непонятно почему. Успех же – именно за счет соревновательногоэлемента – предполагает наличие неуспеха. В том-то и смысл Рублевки или доходав миллиард долларов, что это отнюдь не для всех.
В-третьих, психологами доказано, что человеку нужно что-тосверх необходимого. То есть несчастен и унижен пенсионер, которому не хватаетна кефир, лекарства и оплату счетов. Но если скрупулезно высчитать и разложитьего пенсию на кефир, лекарства и оплату счетов, он продолжит страдать именно отэтой унизительной точности. Ему понадобится что-тоеще – то ли поездка в Питер на два дня, то ли килограмм пастилы. В этосмысле фундаментальное образование превосходно играет роль чего-то еще сверхнеобходимого – и тем как раз необходимо. С точки зрения утилитарности, можнобыло бы обойтись курсами: брокеров, адвокатов по гражданским искам,парикмахеров и т.п.
В-четвертых – и это, по-моему, самое важное, – мы можемпредставить себе успешного отморозка. У кого есть телевизор – и представлять ненадо, примеров тому полно. Но счастливогоотморозка лично я представить себе не могу. Успех – чистый функционал;первой может прийти лошадь без седока. Счастье – довольно тонкое и глубокоепереживание. Оно предполагает некое качество субъекта, как бы приподнимает егодо себя.
Думаю, едва ли не важнейшая цель человека – стать собой.Здесь счастье смыкается с судьбой. Это связано не с типовой, а с индивидуальнойстратегией, с некоторой архитектурой в пустоте. Может быть, возможна глубокая перестройканекоторых вузов со стратегии успеха на стратегию жизнетворчества, на раскрытиепространства возможностей. Мне кажется, МГУ времен моей молодости был в этомотношении ориентирован довольно правильно.
