Дина Годер: разговоры с Александром Татарским.
Разговор первый.
- Сейчас все только и говорят о том, что российская анимация на подъеме. Вероятно, поэтому стали заметнее ее проблемы. Например, та, что связана с производством полнометражного анимационного кино, а еще без конца приходится слышать о том, что студиям для производства мультфильмов не хватает подготовленных кадров и так далее…
- Я даже не могу вас поддержать в том, что анимация на подъеме. Год назад мог бы – ее действительно становилось все больше благодаря разумной и грамотной поддержке службы кинематографии, которую мы привыкли называть Госкино. Но в этом году, как сказано в «Белой гвардии» - «за ночь положение в армии и государстве резко переменилось». Благодаря пресловутому закону о конкурсе полностью парализована работа министерства культуры и службы кинематографии в него входящей. Практически остановилось производство мультфильмов за бюджетный счет. Как говорил Черномырдин, «хотели, как лучше, а получилось как всегда». Закон связал руки министерству культуры, придумав новые правила получения денег от государства. Журналисты странные люди: ленивый только не написал, что новые акцизы на алкоголь внесли сумятицу в его продажу, а ведь с искусством произошло абсолютно то же самое. Но ВСЕ молчат - водка конечно же оказалась важнее.
- Объясните, пожалуйста.
- Искусство приравняли к услугам государству. Мы теперь оказываем государству услуги и участвуем в тендере на получение заказа на удовлетворение нужд государства в области чего-то там. Мы нужду удовлетворяем. Игровое кино, очевидно, большую нужду, а мультипликация – малую. Но, чтобы эту нужду справить в этом году, мы даже сейчас деньги не получили, а уже сентябрь заканчивается. Как должна жить студия, которая весь свой план построила на том, что она работает с государством? Как она должна жить почти год, не получая ни копейки денег? Союзмультфильм поступил просто – они уволили весь свой персонал. Практически закрылись. А мы не закрылись, но как мы живем – отдельный разговор. Благостное состояние, когда государство выступало меценатом по отношению к мультипликации (и не только к ней), вдруг резко закончилось. Я всегда говорил, что опасна ситуация, когда все студии оказались в полной зависимости от государства. Упадет цена на нефть, государство не сможет финансировать нас хотя бы так, как оно это делает сейчас, и мультипликация отощает, как младенец, отлученный от груди и еще не умеющий кушать сам. Но я и в страшном сне не предполагал, что это произойдет так скоро! Я забыл, где я живу: выращивать урожай может любая развитая страна, если это не Сахара. Это не фокус. Это только в детстве нас учили, что нужна битва за урожай, а на самом деле он и так растет. Трудиться надо, но он растет. А вот добиться, чтобы в стране, где мировые запасы чернозема, не было пшеницы, нужен особый коммунистический талант. Помню, как мне в 60-м году выдавали в школе по одной булочке на завтрак. Так что финансировать мультипликацию при таких ценах на нефть, - не фокус, но, чтобы при этих же ценах ее перестали финансировать, - вот это талант господина Грефа или того, кто это придумал. Все студии стоят – вы в Суздале это увидите (в начале года Суздале происходит ежегодный российский фестиваль анимационного кино, где показывают все отечественные мультфильмы, сделанные за прошедший год – Д.Г.) Почему вы об этом не знаете?
- Никто не говорил. Все говорят только, что сейчас стала очень сложная система конкурсов.
- Дело не в том, что она сложная, сложностей мы не боимся. Она идиотская. Придумали следующее: культуру приравняли к закупке перловой каши для армии. Если армии нужна перловая каша, объявляется тендер, и выигрывает тот, кто предлагает лучшие условия. Кашу так покупать можно и нужно, наверное. Другое дело, что мы с вами знаем, что кто больше взятку даст, у того кашу и купят и тендер окажется для отвода глаз. Но формально – да. Но в кино же не может так быть! Приходит Толстой и говорит: «Я хочу снимать «Войну и мир»». Ему говорят: «Замечательно, мы читали сценарий, нам очень нравится. Но тут Достоевский ходит и тоже хочет снимать «Войну и мир», причем дешевле». Толстой: «А причем здесь Достоевкий? Это же моя идея, у нас есть закон об авторском праве…» Ему отвечают : «Это нас не волнует, если будут нарушения авторского права, так вы с ним судитесь. А мы должны сделать тендер». То есть формально, если вы, Дина, сейчас скажете, что тоже хотите снимать «Войну и мир» и предложите дешевле, то, как минимум, Лазарука (начальник Управления кинематографии Федерального агентства по культуре и кинематографии – Д.Г.) потом спросят, почему он поручил эту работу Толстому, а не вам?
- А что кто-то претендует?
- Претендуют все и на всё, но не в этом дело. Как вообще можно объявить тендер на мою идею? Я придумал кино, скажем «Беременный городовой», а у меня берут идею и говорят: а теперь пусть все пишут такой сценарий? Мало того, Госкино обязали все это публиковать в интернете. Мы живем в большой стране, где существует масса графоманов, и как только стала появляться информация в интернете, графоман пошел косяком. Раньше они не совались в Госкино, а теперь в Госкино должны читать тонны всякой макулатуры и на эту фигню что-то отвечать. А ведь если кому-то, кто тоже решит делать «Гору самоцветов», откажут потому, что студия «Пилот» более опытная, то он, как ему и прописано в новом постановлении, имеет право обратиться в суд. И в течение года, до того, как суд решит, правильно нам дали грант или нет, все остановится. Придумано как будто специально так, чтобы все парализовать.
- Но это ведь не только анимации касается?
- Чего хотите – игрового кино, театра, фестивалей, музеев. Мне на днях музейный работник рассказывал. Им из Пушкинского музея надо куда-то везти картины. К примеру, в Мюнхен. Они обращаются к перевозчику, который занимается перевозкой картин – там специальные машины, температура, грузчики, ответственность и так далее. Но музею тоже теперь надо устроить тендер. И может прийти перевозчик и сказать: я вообще-то селедку вожу с Дальнего Востока, но у меня вдвое дешевле, а фура большая, туда столько картин можно засунуть. И музейщиков спросят, как минимум: а почему вы выбрали такого дорогого перевозчика? Тот кто придумал этот закон не думает о том, что это картины, мультфильмы. Он думает: дешевле - дороже, целесообразно - нецелесообразно. Швыдкой должен был проводить празднование юбилея Кремля, так ему надо было, что ли объявлять тендер, нет ли у нас другого Кремля помоложе, чтобы празднование было подешевле? Все доведено до абсурда. Но, кроме абсурда, это повлекло за собой еще и полную замену документов. То есть все договора, подписанные в прошлом году, отменили. Подписанные договора! Как можно работать с таким безответственным государством? И получилось, как у Бендера на Черноморской киностудии: немого кино уже нет, а звукового еще нет. Сначала отменили все старое, а потом 5 или 6 месяцев утверждали новое. Наконец, все сделали, мы заполнили весь этот бред, вот такие стопки бумаг, но все завернули. Оказывается, что Госкино не учло: надо поменять все экспертное жюри. Опять вернули. Уже сентябрь, а мы ничего не делаем. Мы должны были 20 сказок в этом году снять, но мы ни на одну еще не получили денег, все только договариваемся. И так работает все, рухнули съемки, графики, договоренности с актерами… Так у всех, кто полностью зависит от бюджета..
- То есть, вы думаете, что система тендеров вообще в культуре невозможна?
- Почему же. Если Госкино объявляет конкурс: хотим ко дню милиции снять фильм «Милиционер над пропастью». Тогда все напишут свои заявки и из них выберут лучшую. Это может быть, если идея исходит от государства.
- И что же теперь делать?
- Не знаю. Если вы будете спрашивать Голутву (заместитель главы Федерального агентства по культуре и кинематографии, бывший председатель Госкино- Д. Г.), он вам расскажет то же самое. Он говорит: «кино может вновь откатиться в полосу застоя». Дожили до того, что я плачу по старому Госкино. С ним-то можно было работать. Так что первая беда – не дураки и дороги, первая - это волокита. Стало все в шесть раз хуже, бумаг в миллион раз больше, появился еще один контролирующий орган, то есть все еще где-то перепроверяется, я уже путаюсь, где именно. А вторая проблема – это спасибо вам, журналистам, которые дружно, взахлеб стали писать: этот фильм принес столько миллионов, а этот столько, только ленивый не пишет о бюджете, бокс-офисе и т.д. В Минэкономразвития все это потом с интересом читают. Журналисты понять не могут, чего они пишут, часто ввиду профессиональной малограмотности. А пишут они, например: «Такой-то фильм собрал пять миллионов долларов…». Ты об этом пишешь, потому, что ты это сам узнал или тебе это продюсер сказал? Знаете, как девяностолетний дедушка приходит к сексопатологу и жалуется, что на женщин не стоит у него. – Ну, это нормально, вам ведь 90 лет. – А вот моему соседу 92 и он говорит, что еще запросто может – Так и вы говорите тоже… Так вот, если кто-то из продюсеров говорит, что он пять миллионов собрал, это не значит, что об этом надо сразу писать. Профессия журналиста в том и состоит, чтобы проверить, это реально или нет. Это первое. А второе – наш прокат устроен так, что ровно половину денег забирает показчик, кинотеатр. Если фильм, который стоил пять миллионов долларов по словам Добрунова (продюсер полнометражного анимационного фильма «Князь Владимир» - Д.Г), собрал пять миллионов, то студия получает два с половиной миллиона, то есть фильм убыточный наполовину. Но ведь не пишут, что он убыточный, а пишут, что он собрал пять миллионов! И в минэкономразвития ощущение, что вот мы поддерживали кино, помогли ему в переходный период и теперь оно встало на ноги, миллионы пошли! А это абсолютно не так. Может быть, 2-3 фильма – «Дозор», «Девятая рота» превысили расходы бешеной раскруткой, хотя там еще сколько в рекламу вложено. Но все остальное – убыточно. По расчетам того же Лазарука и Голутвы мультипликацию еще 4-5 лет нужно поддерживать. Потом, может быть, если в стране ничего не изменится, она научится в какой-то части быть безубыточной. А, скажем, студенческие, дебютные, детские фильмы останутся убыточными, они во всем мире такие. Но уже сделали вывод: все, сработала политика партии и государства!
- Разве вообще уже решено не давать денег?
- Нет, пока не решено. Но, как вы понимаете, каждый день у нас все дорожает. А сметы не пересматриваются много лет . И даже при официальной инфляции 10 % в год за пять лет эти сметы уменьшились на 50%. А кино – это производство, расходы растут. То есть общие суммы, выделяемые на кино, давно уже уменьшаются. На те же деньги пять лет назад можно было снять вдвое больше. Я боюсь, что пик подъема, который вы видели на прошлом Суздале, мы уже перевалили. Теперь может начаться спад.
- И нет никакой надежды, что ситуация изменится?
- Не знаю, мы еще не научились зарабатывать деньги по ряду причин. И не факт, что вообще это можно сейчас сделать в нашей стране. Это же зависит не только от производителей мультфильмов, но и напрямую от числа кинотеатров. Сегодня качество фильма не сильно влияет на прокат. Любой мультфильм прокатывается на такую сумму, сколько есть посадочных мест в кинотеатрах. Мы еще не достигли потолка спроса. «Титаник» собрал много меньше, чем «Князь Владимир» не потому, что он был хуже, а потому, что он вышел раньше, когда кинотеатров было меньше. Эта система достаточно быстро развивается. Но сейчас есть тысяча кинотеатров, а нужно три тысячи. При трех тысячах хороший полнометражный фильм окупится и будет прибыльным в нашей стране. Теперь надо посчитать, когда построят эти три тысячи кинотеатров, а это будет через несколько лет – не два и не три. Значит, пока анимация еще должна пользоваться поддержкой государства. Так что при том, что случилось, я даже не уверен, что нам нужны новые аниматоры, которых не хватает и которых мы сейчас тщательно готовим. То есть год назад я бы сказал, что очень нужны. А сейчас… Нужны, конечно, и мы учим. Это я так уж в полемическом задоре. Но в общем ситуация абсолютно не благостная. Вот, например, студия Тенгиза Семенова должна была сделать в этом году двенадцать фильмов, а сделает четыре, мы из двадцати – снимем одиннадцать. А это уже на пределе рентабельности.
фото Наташи Четвериковой
