На одиночестве голом,
На ступенях лестницы к смерти
Имя твое пишу.
Поль Элюар
У него был только самодельный нож, а у охранника - автомат, у него - нож, сделанный тайком в заточной из обломка пилы, а у охранника - автомат, и охранник наверняка пустил бы его в дело - это Автандила они пытались взять живым, но не вышло - поэтому он посчитал вполне честным немного высунуться из-за камня и бросить этот нож в охранника, стараясь попасть.
Все получилось как-то слишком просто, не как в жизни, а как в игре - он даже вспомнил игру, где надо было бросать ножи - "Долина царей", нож летит, попадает или не попадает, покрутится-покрутится и воткнется в пол, можно взять снова. Но этот нож он брать не стал, он был весь в кровищи, а вместо него подобрал автомат. Патронов в магазине почти не осталось, все охранник расстрелял по ним.
Видимо, он взял слишком низко, пробираться было трудно, даже почти невозможно - все заросло колючкой. Эта колючка достала его еще на лесоповале - ни листьев, ни цветов, только стебли с шипами, живая колючая проволока - мало ее в лагере, он злился, пока не обнаружил, что пока кончики стеблей не одеревенели, они съедобны - с голодухи он пробовал все в лесу, что можно было жевать. Он показал Володьке и спросил - как называется? Володька обрадовался и сказал - а-а, это называется съедобная колючка. Тогда он пристал к Профессору. Проф посмотрел и ответил - сассапарель. Между жизнью и литературой проскочила искра. Он спросил - а почему не пахнет? Проф удивился - а почему она должна пахнуть? Его эрудиция за определенные рамки не выходила.
Некоторое время он утешал себя тем, что охранники сюда точно не сунутся, а он пройдет - исцарапается, но пройдет, но тут заросли уперлись в уступ скалы, и пришлось выходить на тропу. По тропе можно было идти быстрее, но здесь надо смотреть и вперед, и назад - хорошо еще не во все стороны сразу - но и это придется, если он дойдет до лугов. До лугов? На лесовозной дороге наверняка патрули. Значит, запад и восток исключены, остается только перевал.
Да, а Автандил бы наверняка знал, куда пробиваться, не может быть, чтобы такой человек не был связан с Сопротивлением, хотя он и не говорил, но это и охранники по-своему чувствовали, поэтому и хотели живым взять, но и Автандил понимал, не дался им Автандил живым, он мертвый теперь, мертвый, но по эту сторону запретки, по эту сторону, но мертвый. А Проф живой, но по ту. А он сам по эту, и живой, а что дальше?
А Проф выслушал их план и сказал - у вас один шанс из пяти. Так и вышло, хотя Проф и говорил, что нельзя так считать, что это просто поговорка у него такая - один шанс из пяти - просто он думает, что рисковать не стоит, как-нибудь все утрясется, и вообще их ведет не разум, а примитивный инстинкт - инстинкт свободы.
Вдоль долины, метров двести ниже него, на восток прошел вертолет - из лагеря, цвета охраны, и это было плохо - это значило, что на луга днем не сунешься, но это было и хорошо, если бы вертолет уже был наверху, на тропе его могла ждать засада, или в кольцо бы зажали, а так некоторое время можно смотреть только назад, а значит, можно устроить привал - ненадолго, пусть ноги отдохнут, вот там, тропа идет вниз, к ручью, а потом вверх, здоровый кусок хорошо просматривается, если за тем упавшим стволом залечь. Теперь пусть дыхание немного успокоится. Успокоилось, может и охранник появиться. Охранник появился.
Вот так - за Автандилом бы пустили, наверное, целый батальон, а за ним - по одному. Желтый мундир, четкая черная полоса - целиться удобно, тот, кто придумал для охранников такую форму, наверное, вообще не думал, что в них будут целиться, он хотел, чтобы охрану боялись. Но тут был непредусмотренный эффект, он, может быть, и вообще бы не смог стрелять, если бы они были не в форме, а так, все одинаковые, будто бы взаимозаменяемые даже, действующие, как по программе, без свободы воли, они и людьми ему не казались. Два выстрела, охранник падает, но и магазин пуст. Автомат бросить, хорошо, что эхо, остальные, если слышали, не сразу поймут откуда, но все же ходу.
Тропа шла вдоль склона, слой земли, наверное, был совсем тонкий, корни буков шли под самой поверхностью, и при бурях буки падали, как доминошки, приходилось то и дело перелезать через завалы. Странно, подумал он, пока в его действиях было не больше свободы, чем в лагере - все действия были единственными. Может, кому-то там он тоже кажется автоматом, просто гефтлингом, зека, одним из многих: не может бежать - работает, может - бежит, можно рассчитать, когда и куда. А куда, собственно? До перевала ясно, а дальше?
Удачно, что он не стал задерживаться, вот и третий охранник, снова один, снова его не замечает, но что же делать, нет ни ножа, ни автомата. Что делать с третьим охранником, на этом уровне, в этой игре? В этой игре на этом уровне на третьего охранника надо свалить дерево. Вот это.
Тропа поднималась вверх серпантином, а ствол застрял на уступе, и если камень вынуть, дождаться, когда охранник подойдет, и навалиться плечом изо всех сил, это будет даже надежнее, чем из автомата - наверняка тот, кто все это придумал, это и имел в виду. Так. Сейчас ему начислят очки, а может быть, и пустят на следующий уровень. Думать про это было можно. Думать про то, что у него мало шансов, что ему некуда, в сущности бежать, непонятно, что делать после перевала - даже если он доберется до перевала - было нельзя.
Буки справа расступились, открылась поляна, в первый момент показалось - деревня, нет, какая же здесь деревня - пасека. Автандил про нее рассказывал - прошлым летом, лагерь только ставили, охранники шастали по лесу и возжелали меду. Дедок, хозяин, сделал вид, что не понимает. Охранники решили было справиться без него, но с позором бежали - пчел оказалось больше. На следующий день охранники приехали брать реванш с огнеметом, но на пасеке не было уже ни деда, ни пчел, ни меда. Автандил рассказывал с таким хитрым видом, будто сам руководил боем со стороны пчел и последующим отлетом из-под носа у огнеметчиков. Теперь пасека стояла пустая.
Пасека стояла пустая, но четвертый охранник этого не знал, и когда вышел на край поляны, долго стоял в нерешительности. Конечно, приказ был - проверить, но если пчелы? Этот охранник повел себя не как автомат, он пошел по тропе дальше, и непонятно, можно было бы выстрелить в такого, похожего на человека? Если бы было из чего, конечно.
То, что удалось спрятаться за ульями, было удачно, но теперь надо сходить с тропы. Хорошо, что здесь лес был уже редким - относительно, конечно - и колючки почти не росли. Скоро начнет темнеть, посветлу не выбраться из лесу потерять сутки. Через лес нельзя идти ночью - шею свернешь. Через луга нельзя идти днем - засекут с вертолета. Опять все предельно однозначно - до перевала.
Где-то внизу прошел вертолет. Охранники, которые искали его на тропе, тоже, видимо, вернулись обратно, или прошли вперед - до хребтика и вниз, в соседнюю долину, к посту у переправы. Солнце уже зашло, даже снежники у вершин были в тени, когда он добрался до верхней границы леса. На противоположном склоне долины стояли отдельные пихты, виднелись пятна нерастаявшего снега и ручейки. Над соседним с юга хребтом всходила луна. Графика в этой игре была отличная.
Он набрал немного хвороста - если не на видном месте, можно будет ночью и костерок сделать, жаль, зажевать нечего, только кипяток вот в этой консервной банке согреть, чтобы не задрыгнуть. При луне идти легко, сначала на восток, постепенно поднимаясь все выше, потом покажется перевал, и дальше почти прямо - без вариантов. Как там в книжке? "Четырехкилометровое плато Хрустальное заканчивается на северо-востоке взлетом сланцевого жандарма (3650 м); еще один жандарм замыкает плато с северо-запада". Таких жандармов он не опасался.
Когда рассвело, он был уже на седловине. Ветер дул в спину, через перевал летели бабочки - обыкновенные крапивницы, много-много, почти у самой земли. Можно было подумать, что их просто несет на север ветром - но в других местах бабочек не попадалось. Может, Профессор и знал про эти перелеты бабочек. Может, - он сказал бы, что они летят с юга на север каждый год - именно в это время и именно в этом месте. А может быть, он сказал бы, что бабочек просто гонит сильным ветром, и они погибнут на северном склоне среди снежников.
Здесь кончалась заданность. Он сказал себе - чтобы согрелись ноги, но на самом-то деле это была просто мальчишеская выходка, так, чтобы было бы видно с вертолета - но на самом-то деле охранники вряд ли сунутся на вертолете за перевал, значит, ага, вот оно, чтобы видно было тому, кто все это придумал, на краю снежника, уже на северном склоне, хотя и до начала спуска, крупно-крупно, он вытоптал, перепрыгивая от буквы к букве - "СВОБОДА" - тут над хребтом появилось солнце - и пошел дальше.
20.06.1990
