Чтобы не множить предисловия, отошлем желающих освежить в памяти нехитрую нашу идею, к предыдущему выпуску, и сразу перейдем к делу. То есть к описанию сюжета картины, достойного прекрасной эпохи нашей.
Такой ли уж, впрочем, прекрасной? Вот, например, разучились мы любить аллегории. Как будто зря толпы мудрецов, начиная чуть ли не со святого Августина, во всем искали смысл сперва аллегорический, а уж потом - три прочих. Как будто мы предков умнее... Как будто... Да что там. Никогда не поздно возвращать утраченные ценности, в связи с чем и предлагаем мы художникам вариант полотна аллегорического.
И простите нас, гладкий господин Академизм! Много можно было бы придумать сюжетов в вашем духе, ну, допустим "Российская Фемида не выдает своих граждан", где аллегория Правосудия краем тоги прикрывала бы Лугового, ядовито улыбающегося, от жадных лап скотланд-ярдских бульдогов... "Явление Суверенной Демократии отроку Владиславу"... Да. Но для сегодняшней темы понадобится, скорее, мелочное фламандское безумие, не гладкость, но грубость, некогда названная мужицкой.
Время чумы, потому что, как учат нас классики, для пира вполне пригодно, но требует определенного состояния рассудка.
Итак, наша тема: "Свиной Грипп изгоняет Мировой Кризис с телеэкранов". Что-то вроде битвы Поста и Масленицы, но чуть более трагичное. Ведь созерцатели того сражения знали, - через год все повторится с неизбежностью. А мы сейчас как бы что ли в долгосрочных прогнозах сомневаемся.
Фоном, разумеется, - телевизор. Собственно, корпус говорящего ящика вполне может заменить роскошный багет, - дань времени, и вообще, разве ж мы против здорового концептуализма. Правая половина полотна - локус победителя - занята, естественно, Свиным Гриппом. Это мужчина, бледный до синевы, в шляпе-сомбреро. Он тощ, больничная пижама вольно на нем болтается, он почти человек, когда б не пятачок вместо носа. Глаза запали и не выражают ничего. Он медленно спускается вниз по ступеням здания, напоминающего смутно ацтекскую пирамиду.
Сложнее со свитой, а какой без свиты правитель? Беда в том, что никто, кроме термодатчиков в аэропортах, не знает, как выглядит больной свиным гриппом человек. А термодатчики - они какие-то неразговорчивые. Но, с другой стороны, это открывает простор фантазии. Подойдут любые, в принципе, калеки. Чем больше язв и меньше конечностей, - тем лучше. Кстати, знаете, у них там в Америке принято, если верить "Симпсонам" и сериалу "Скорая помощь", облачать больных в такие, что ли, халатики, которые на спине держатся на двух всего тесемках. Юная, допустим, страдалица, ползущая на четвереньках за повелителем, да при правильном ракурсе+ Удивительно красноречивая деталь получиться может. Майкл Джексон вот еще хорошо впишется. Возможно, он был первым пророком Свиного Гриппа, еще до явления нового владыки. Предтечей, мы бы даже сказали.
Здесь же, в свите Свиного Гриппа - врачи, как из Мольера повылезщие, с клистирами, термометрами и прочим положенным, и с радостным блеском в глазах, - уж они-то точно теперь победят свой личный финансовый кризис, причем не только на телеэкране. И тут же - болельщики футбольного клуба "Спартак Москва", в шарфах и боевой раскраске. Не знаем даже, почему, но, чувствуем, изобразить их стоит.
А слева у нас - Финансовый Кризис. Он же Мировой, он же Экономический. Это мужчина средних лет, в приличном пиджаке с протертыми на локтях рукавами. На скучном лице, собравшем все несуществующие в природе индивидуальные признаки всех менеджеров среднего звена, - изумление. Еще бы - ведь только вчера властвовал он безраздельно в информационном царстве, и вдруг - явился из какой-то малозаметной страны третьего мира самозванец, и отнял все. Финансовый Кризис не верит в свое поражение, он простирает длань к биржевым индексам, кивает на то, что так недавно занимало воображение всех, имеющих телевизоры. За его спиной - закрытые заводы и толпы безработных. Но бегут даже верные. Тащит куда-то в нору мешок с бонусом похожий на крысу топ-менеджер. Жгут костры из акций биржевые брокеры. Катит бочку с подешевевшей нефтью странный человек в техасской шляпе и ненецкой малице. Они еще с рядом, но уже надели малодушно марлевые повязки. Смерть потому что страшнее нищеты, особенно если в нищету никто не успел поверить всерьез.
И царство Кризиса начинает размываться, исчезать, проваливаться в тот страшный мир, куда уходит все, что перестало быть информационным поводом.
И еще важное. Грипп - он яркий, а кризис - он серый. Догадайтесь, почему.
А зачем, спросит нас пытливый читатель, вообще нужна такая картина? А мы ответим: может быть, затем, чтобы люди немного меньше боялись того и другого. "Главное - не бояться", - как заметил по сходному поводу, заикаясь, герой известного некогда анекдота.
