Сегодня, вопреки традиции, обойдемся без предисловий. Контекст, надеемся, понятным станет по ходу дела, а букв и без того придется потратить много, поскольку предлагается на этот раз художникам масштабное историческое полотно.
В центре композиции – царь. А как иначе. Это ведь Россия. Здесь всегда в центре композиции царь. Царь выходит на Красное крыльцо. Или нет. Нам понадобится фон, люди, а не стены. Так что – царь, просто царь. Шапка Мономаха с нефтяной вышкой, заменяющей морально устаревший крест, сияющая золотом одежда, - все как полагается.
Царь не стоит, впрочем, а движется. Нечто топчет. Допустим, ханский ярлык. Точнее, даже, хамский. Хамскую какую-то бумажку, которую стране подсунули странные люди, не разобравшиеся ни в смысле истории, ни в том, какую позицию им следовало бы во всей этой истории занять.
Документ – скомканный, разумеется, порвавшийся и запылившийся, - придется, пренебрегая реализмом, изобразить довольно крупно. Чтобы зритель смог прочитать на сгибах обрывки слов. Что-то, например, такое: «…слание …зидент… низац… ная эконо…»
Перед царем – жалкая кучка врагов. Кто-то в ужасе вскидывает руки, кто-то за голову хватается, кто-то – просто пучит в изумлении глаза. Отдельные фигуры узнаваемы – тут и вышедший в тираж политолог в круглых очках, и заблудившийся в России кантианец, и женщина-оппозиционер, поймавшая не тот мячик. Мячик, кстати, тоже можно изобразить. Это смешно. Ну и еще кучка бледных неопрятных юнцов, которые почему-то подумали, что их кто-то куда-то призывает. Что они сели в социальный лифт, а не упали в шахту.
Неприятное, в общем, зрелище. На то они и враги.
Зато за царем – народ. Здоровые, открытые, ликующие лица. Широкие плечи. Улыбки от уха до уха. Горящие верой глаза. Рабочий. С молотом. Молот показывает всем, что мы не позволим превратить АвтоВАЗ в отверточное производство. Корыта проще изготовлять из жести при помощи кувалды. Колхозница. С серпом. Тут, конечно, сложнее. Возможно, она просто угрожает врагам – и без того бесплодным – кастрацией. На понятном им псевдофилософском полуфранцузском жаргоне. Снисходя до их уровня, что ли. Работники госкорпораций, у которых большой потенциал. С крупными и загадочными, может быть, даже, бесполезными, но красивыми нанороботами в руках. Нашими нанороботами. Может, и великоваты, но зато – из фанеры без единого гвоздя. Чиновники, стыдливо плодящиеся по углам. Работники жилищно-коммунального хозяйства, украшенные гирляндами из долларов, ранее изъятых у компании нефтяников-убийц. Гирлянды – в виде рулонов туалетной бумаги, чтобы тон задать. Работники, работники, работники. Спасенные государством от ВТЭК инвалиды. Спасенные государством от сокращения сотрудники убыточных производств. Спасенные государством погорельцы и утопающие. Спасенные государством спасатели. Спасенные государством все. Прошедшие самую сложную фазу кризиса, победившие свиной грипп и даже здравый смысл.
Тысячеликий, добрый и привычный, словом, зверь – патернализм. Который, как мы читали где-то в интернете, надо оставить в прошлом и не тащить за собой в будущее. В какой-то такой статейке. «Россия берет?» «Россия дает?» Забыл. Не важно. Мало ли, что в интернете пишут.
Вокруг сияние. Сияние, понятно, исходит от царя. Народ, Луне подобно, светит отраженным светом.
И называется полотно – «Прямая линия премьер-министра с народом». Или «Разговор с Владимиром Путиным, продолжение». Или, чтобы отдельные представители элит догадались, о чем речь – «Царь обосновывает президенту, кто он и что он».
Как-то так.
