Живопись, как учит нас история искусств, процветает, по преимуществу, при дворах. И мы здесь в виду, конечно, имеем не дворы в спальных районах, украшенные незамысловатыми граффити (хотя мысль интересная, стоит, наверное, и к ней как-нибудь вернуться), а места обитания монархов. Ван Дейк, Рафаэль Санти, Веласкес, Боровиковский и прочие, - все они добились успеха во дворцах императоров и королей. Ну, в крайнем случае, герцогов. Да что далеко ходить – даже и в отечестве в лихие девяностые художники, не желавшие голодать, тянулись вереницей на поклон к маркграфу Гельману.
Россия – на такие мысли наводят, по крайней мере, публикуемые в сети интернет фотоснимки дач отдельных госслужащих, - государство уже, как минимум, сословное, а значит, в потенции, монархическое. И появление придворных художников – вопрос ближайшего времени. А мы, по обыкновению время опережая, предложим им достойные сюжеты.
Монархи, как известно, делятся на просвещенных и не особенно. Просвещенные открывают приюты и академии, непросвещенные коснеют в пороках. Нам тут, конечно, повезло, и подтверждением тому – не льстивый патриотизм, а дела вполне конкретные. До академий пока не дошло, кажется, но библиотеку на днях открыли не без высочайшего участия, а следом – еще и партийную Школу российской политики при МГУ планируют.
Партия, разумеется, школу будет курировать правильная. То есть правящая. И это, как нам представляется, тема, вполне достойная кисти придворного живописца. Пестовать юные умы, смотреть, как золотом наливаются робкие эти колосья, - представима ли затея прекраснее?
Проще всего было бы изобразить нечто парадное, в душном классицистическом стиле, - монарх, а то и два, в пурпуре и горностаях, сияющие мрамором коридоры училища, студенты с глазами горящими. Но мы живем в эпоху, которая, говорят, требует искренности, и даже простоты, пусть наигранной, а значит мы пойдем другим путем. Хотя горящие глаза будут. Как без этого.
Раз уж мы тут о науках заговорили, то не грех припомнить: матерью учения народ наш зовет повторенье. Что ж, и в живописи не грех иногда повторять пройденное.
Кто не знает, например, художника Богданова-Бельского? Да никто его не знает, скажем честно, предположительно потому, что не при дворе подвизался. Зато одну его картину граждане, окончившие среднюю школу, помнят наверняка. «Устный счет» называется. Она во всех почти учебниках не раз репродуцировалась. Ну, та, где крестьянские дети с напряжением решают задачку перед доской, а в углу сидит и смотрит на них влюбленно скромный учитель. Некто Рачинский, если это кому-то важно.
Вот эту композицию, с учетом, конечно, современных реалий, мы и предлагаем повторить. Оборванные дети перед доской, учитель рядом. Почему, спросите, оборванные? Ответим сразу серией встречных вопросов: а кто, по-вашему, эти предполагаемые студенты Школы российской политики? До поступления, как отмечено выше, партийные активисты из глубинки, после, предположительно, - отцы наши чиновники, властители, то есть, и в каком-то смысле судии. То-то.
А доводилось ли вам читать налоговые декларации действующих отцов отечества, в изобилии недавно опубликованные? Бедны наши родители, как церковные мыши. Все для народа, тут не до наживы. И вполне естественно будет предположить, что ученики, только рвущиеся еще к кормилу (чуть было не вырвалось – к кормушке, бесы попутали) должны быть еще беднее. Отсюда и лохмотья. Опорки. Армячки кучерские. Зипуны отцовские, матерями перешитые. Благородная, в общем, бедность.
Кто они, эти дети? Тут у художника два пути, и мы ему выбор не навязываем, но просто обозначим альтернативы. Можно, допустим, просмотреть перед началом работы фото с митингов МГЕР или движения «Наши». Там ярких типажей достаточно. А можно позволить себе немного поиграть, придав детям черты узнаваемые. Даже любимые.
На первом плане, например, изобразить коренастого подростка кавказской, как принято выражаться, национальности. Слегка заросшего щетиной. Благо, и в оригинале центр композиции занимает брюнет. Задумчивого. В драном френче от Джорджио Армани. Можно даже с пистолетом Стечкина. Чего стесняться. Чуть поодаль, справа – наоборот, для контраста, блондина. Отчаянно напоминающего некоего телеведущего, каковой теперь раскаялся, снял очки и стал идеологом (тут гибнут сразу два зайца – во-первых, молодежи делаем намек на достойную карьеру, во-вторых, Богданов-Бельский, будучи немного провидцем, уже и так нарисовал на интересующем нас месте Демидова И, посмотрите сами, если не верите, то есть оригинальная такая получается цитата).
Ну и так далее. Детей на картине одиннадцать, героев хватит. Тем более, они там в основном к зрителю спиной.
Куда интереснее фигура учителя. Тут дело ответственное. Проще всего было бы, конечно, монарха намалевать, однако царское ли это дело – педагогика? Учитель, нам кажется, должен быть рангом пониже, но не без достоинства. Костюм – изысканно-скромный, на лице – бесконечная к детям любовь и даже добрая улыбка. То ли простоватая, скажем так, саратовская, то ли с хитринкой, что ли, горская.
Но в любом случае, выражение лица должно быть суверенно-демократическим.
А на доске, вместо простенькой задачки позапрошлого столетия, такой, допустим, пример:
«План Путина минус Мировой финансовый кризис помножить на предполагаемую отставку Нургалиева и разделить на стратегию двадцать двадцать равно». И толстый толстый знак вопроса.
И вот еще что: для того, чтоб любители могли поискать между оригиналом и копией отличия, в углу можно изобразить, как нерадивого какого-нибудь студиозуса секут за фальсификацию истории.
А что, за проделки отвечать надобно.
