Только что завершило работу ежегодное собрание Президиума Российской Академии образования, на котором, помимо обычных выборов в члены Академии, состоялась еще и острейшая дискуссия по основных проблемам современной школы. Однако ее участники, (среди которых были и Президент РАО Николай Никандров, и зампредседателя Комитета ГД РФ по образованию Олег Смолин и многие другие) не стали касаться одной из самых болезненных тем в комплексе – реформы сельских школ. А между тем две трети российских школ сегодня находятся в деревнях. Но положение их особенно незавидное. Многие подлежат закрытию, а те, что выживают, стремительно теряют качество обучения. Сельских учителей лишили всех льгот, вплоть до последней, – освобождения от армии. Подробнее о бедственном положении школ в деревнях и о том, что предпринимается для их спасения, Ольга Орлова беседовала с руководителем Центра социально-педагогических технологий Института социально-педагогических проблем сельской школы Российской академии образования, кандидатом педагогических наук Галиной Ивановной Репринцевой.
Галина Ивановна, с чем связано выделение сельской проблематики в общем комплексе проблем образования?
На фоне реформ последнего десятилетия сельская тема выглядит особенно болезненной – как в сфере экономики вообще, так и в образовании в частности. Выживет или нет село? Выживет или нет сельская семья? Признаться, у специалистов нет ответа на эти вопросы. Мы не знаем, есть ли будущее у сельского социума в новой России. С начала 90-х такие понятия как «сельский житель», «сельская школа» наполнились иными, не совсем привычными нам, смыслами. А вопросы образования, как наиболее тонкие и динамичные, встали исключительно остро. Система школьного образования на селе пошатнулась и стала разрушаться под воздействием противоречивых политических, экономических и социально-педагогических факторов развития страны в целом.
В чем конкретно это выражается?
У выпускников сельских школ были отняты реальные и равные возможности получения образования - высшего, среднего, специального. Стала разрушаться система ПТУ, где именно и готовились специалисты сельских профессий. Дети не овладевают необходимыми ремеслами. Кроме того, напомню, что до середины 90-х годов около трети деревенских детей поступали в вузы. Сейчас возможность поступления селян в институты заметно уменьшилась: во-первых, их лишили прежних льгот при сдаче экзаменов, а во-вторых, по очевидным причинам, для этих детей закрыта возможность платного высшего образования. Оплатить обучение своих детей в вузе деревенские родители, разумеется, не способны, а кредиты на образование у нас пока не особенно распространены. Пробиться в настоящий качественный вуз из деревни могут только суперталантливые дети. Поэтому очень многие из тех, кто просто способен учиться, остаются неподготовленными к высшему образованию.
Почему в России сельских школ больше, чем городских, а детей в них учится всего до 30 процентов от всех учеников?
Это зависит от специфики района и концентрации населения и детей. Допустим, в центральной России доля сельских школ достигает 40 процентов, а в Амурской области - более 85 процентов. Другое дело, что многие из них - малокомплектные школы. Именно с такими школами и связаны главные проблемы, которые находятся сейчас в центре внимания. С одной стороны поддержание этих школ стоит страшно дорого – на одного сельского ученика денег тратится в 10-20 раз (в зависимости от региона) больше, чем на городского. С другой стороны, не найден механизм перевода детей на новую систему обучения в укрупненных интернатах. Доставка и перевозка детей чрезвычайна сложна в наших условиях - нет дорог, нет инфраструктуры, нет транспорта. В условиях дальних переездов почти невозможно обеспечить безопасность детей при передвижении. Ведь в сельских районах огромные расстояния, которые не охраняются и не контролируются муниципальной властью. И другая проблема, связанная с закрытием малокомплектных школ, заключается в отчуждении ребенка от семьи.
Опишите последствия. Что вас больше всего в этом явлении тревожит?
Мне кажется, такие ситуации, прежде всего, надо рассматривать с учетом интересов ребенка. И в таком случае переезд в интернат - это глубинный стресс для детей. Иногда он на первый взгляд незаметен, но с течением времени ребенок становится неуправляемым, капризным, депрессивным, и с годами его психическая нестабильность усиливается. Разлучаясь с родителями, ребенок не только не чувствует эмоционального тепла, но и разрывает межпоколенческие, внутрисемейный отношения. В деревне воспитание всегда строилось при участии всех родственников вплоть до прадедушек и прабабушек. Общинный характер воспитания будет прерван.
В такой ситуации есть ли шанс выжить у сельской семьи?
Вообще она сохраняется благодаря своим консервативным устоям. К сожалению, современная сельская семья она уже давно немногочисленна. Сейчас в ней те же тенденции, что и в городской: дети стремятся оторваться от родителей. Для выживания сельской семьи это, конечно, опасно. Без этой связи полноценное воспитание жизнеспособного ребенка в деревне не возможно. Особенность сельской семьи в том, что ребенок научается обустраивать свою жизнь, преобразовывать то пространство, в котором он находится, где бы он не был. Поэтому обычно созидательное начало в нем довольно сильно развито. Сельская семья переживает разрушение детско-родительских отношений. В связи с этим на селе появились психологи, социальные педагоги. Потребности в них колоссальные. Это тоже свидетельствует о кризисе в селе и о попытках их преодоления.
До сих пор во многих деревнях при знакомстве спрашивают не «как твоя фамилия», а «ты чей?». Городской ребенок ощущает принадлежность к небольшой семье: мама-папа. В деревне, конечно, он - часть огромного социума с корнями.
Да, отдельно надо сказать про связи с братьями и сестрами, которые на селе ощущаются тоже намного сильнее, чем в городе. В деревне они, как правило, еще и экономически взаимосвязаны, поддерживая друг друга. Очень часто именно от братьев и сестер сельский житель перенимает чувство стабильности, защищенности. И совсем отдельный разговор - бабушки и дедушки, лишенные внуков. Многие из них не хотят отдавать детей в интернаты, потому что понимают, что нарушатся связи внутри взрослых. Нет естественного связующего звена. Есть еще и третья сторона: родители, лишенные детей, быстро спиваются. В процессе интервью на вопрос о причинах пьянства большинство родителей отвечали «от тоски, оттого, что ребенок не вернется больше в деревню домой». То есть родители лишаются главного фактора, сдерживающего от разрушения нравственного начала в семье. Фактически у них уже ни перед кем нет обязанностей.
А насколько вообще распространен детский алкоголизм на селе?
По нашим данным и по данным исследования, проведенного академиком Галиной Силласте, около 20 процентов детей с 6-8 лет пробуют в семье или в компании вино и водку. Это одно из средств самоутверждения и взросления.
Верно ли, что в деревне очень много безнадзорных детей?
Мы специально занимались этим вопросом. И, как это не печально, большинство сельских родителей отвечали, что лишь в общем плане знают, где их дети. Детально – с кем, где конкретно – ответить они не могли. Ведь сейчас родители часто подрабатывают в городе, а бабушки и дедушки заняты натуральным хозяйством.
То есть в такой ситуации сельская школа это чуть ли не единственный инструмент социализации детей. В городе школа значит многое, но не все. Семья и детские учреждения городскому ребенку могут компенсировать то, что недодает школа.
Да, у городского ребенка школа не определяет мир целиком. А на селе, если школа и семья не создают картину мира, то ее уже ничего не создает. Это точки пересечения всех социо-культурных связей. Во многих случаях сельская школа вообще задает перспективу существования села. Если в селе сильная школа, если она пополняется детьми, то будущее у села есть. Как только школа закрывается, деревня умирает.
Печальная народная примета нашего времени.
Абсолютно верно. Как только родители понимают, что детей негде учить, они покидают деревню. Как только школа закрывается, нарушаются воспитательные функции семьи, ведь воспитывать ребенка возможно только вместе со школой. Школа всегда поддерживала деревенскую семью, будучи одновременно культурным и просветительным центром. Туда идут не только с вопросами воспитания, но и с юридическими, с социальными вопросами. Школа защищает сельскую семью, просто потому что там работают грамотные люди, которые имеют выход в просвещенный мир. А как только школу закрывают, родители в растерянности: к кому идти за советом?
Сегодня для городского ребенка учитель – человек не статусный, на него не хочется быть похожим. Какова роль учителя на селе?
Образ сельского учителя – это особый разговор. Во-первых, это квалифицированные специалисты. Большинство из них – люди с высшим специальным образованием – педагогическим, экономическим и психологическим. Современный сельский учитель вопреки всему чрезвычайно стремится профессионально расти, он готов при малейшей возможности повышать квалификацию на курсах, семинарах, конференциях.
Глава НФПК Елена Соболева в своем интервью говорила о том, что средний учитель по России – это женщина 52 лет. На селе также?
Да, по большей части это женщины в пределах от 30-60 лет. Если есть мужчина в школе, то это опора для всей деревни. Он формирует и для мальчиков, и для девочек образы, приближенные к идеальным, отца и мужчины. Уважительное отношение к учителю в целом на селе сохранилось до сих пор – и у детей, и у взрослых. Родители понимают, в каком тяжелом положении оказался педагоги, лишенные льгот.
Когда и как это произошло?
В процессе реформ 90-х годов учителей постепенно лишили льготного получения жилья в деревне, льгот, связанных с отоплением, подвоз дров, угля, с ремонтом дома. А для них это крайне важно, так как им некогда себя в этом смысле обеспечивать - они с утра до вечера в школе. Ведь многие сельские школы работают в две смены. Но вот на днях у сельских педагогов отняли самую, на мой взгляд, важную льготу. Прежде городских молодых людей, которые шли в сельские школы, освобождали от армии. Тысячи школ по стране таким образом получали лучшие кадры – мужчин, закончивших вузы. Теперь школы в деревни не только потеряют прежние кадры, но и новых, разумеется, не приобретут. И я не устаю говорить о том, что это вопрос, связанный с национальной безопасностью нашего государства. Даже для самой армии было бы разумнее, чтобы эти люди остались на селе. Ведь они смогут воспитать социально адаптированных призывников. Современный молодой учитель – образец мужского отношения к жизни.
Для мальчиков это очень серьезная потеря. Ведь они не будут подготовлены к армии, а мы знаем, что именно сельская молодежь составляет основу призыва.
Недавно я была свидетелем такого разговора. В одной из сельских школ отработал три года учитель физики, который приезжал туда каждый день из города. И вдруг он узнает, что его лишили освобождения от армии. Он пользовался огромным авторитетом у всех сельчан. И те стали его упрашивать: «Неужели ты уедешь!?» А он отвечает: «Я вынужден. Моя мать сказала, что она не может содержать меня на свою пенсию. Ведь у меня и так зарплата 3 тысячи рублей, а теперь еще и в армию заберут. Я уже договорился уйти в коммерческую структуру». Но потому он добавил, что если бы у него была хоть малейшая возможность получить часть домика в деревне и не уходить в армию, он бы переехал в село и мать перевез. А теперь что? То есть село реально потеряет мужчин. И как только это происходит, дети оказываются обедненными мужскими моделями поведения, мужским отношением к жизни.
Ваш институт был создан как раз с целью исследовать, описывать и помогать решать проблемы сельского образования. Как на практике вы работаете с селом?
Наш институт был преобразован в институт социальной педагогики сельской школы два года назад. Конечно, мы опираемся на специалистов в регионах: сами к ним приезжаем, и они два раза в год приезжают к нам на конференции и сессии. Нам удалось провести около 19 мониторингов по разным темам. Сердцевиной является взаимодействие со специалистами и практиками из регионов. У нас есть 42 экспериментальной площадки. Сейчас на селе вопреки всем трудностям, о которых мы говорили, создалась система социально-педагогической поддержки. Часто без нее селяне просто не могут выжить. Во многих регионах можно наблюдать попытки найти свою модель поддержки села. Во главе этих экспериментов стоят очень толковые местные управленцы. Многие из этих форм прорабатываются в нашем институте.
Какие из них наиболее активные и распространенные?
Например, социально-педагогический патронаж по месту жительства, индивидуальный патронаж, консультативные пункты, письма поддержки, организации сельских праздников, благотворительные акции. То есть, это самые разные действия, связанные с потребностями того или иного села. В этой системе участвуют специалисты разных направлений, готовые помогать сегодняшней российской деревне.
См. также наши интервью с Марией Амелиной и с Еленой Соболевой.