Надо напрячься и хорошенько вспомнить, как это было. Значит, я садился за огромную радиолу. Ее переднюю стенку, помнится, затягивала такая шероховатая желтая материя, прикрывавшая динамик. И включал ручку. Материя сразу начинала вибрировать от чудовищного воя, доносившегося из динамика. Это была глушилка. На 25-метровой частоте ревело, а на 19-метровой завывало. Я как-то для себя различал эти кошмарные звуки. Позднее, когда появилась «Спидола», с ней можно было ходить по квартире, как с орущим младенцем, качать и поворачивать ее туда-сюда, или выставлять антенну в окно, или, наконец, вообще уехать куда-нибудь за город, где глушение ослабевало. Но с громоздкой радиолой делать было нечего. Шел год какой-нибудь семидесятый и мне было четырнадцать лет. Я совсем не знал, одинок ли я в этом занятии, или много нас таких, кто ловит сквозь завывания неторопливый баритон «Анатолия Максимовича».
Многие ли теперь помнят этого зануду, этого недалекого и благонамеренного, как он сам себя называл, «наблюдателя» с Би-би-си «Анатолия Максимовича Гольдберга» (всегда только с именем-отчеством)? Именно тогда, в 70-м, Галич написал: «По глобусу, как школьник, /Ищу в эфире путь: /Товарищ мистер Гольдберг, Скажи хоть что-нибудь!.. /..Молчит товарищ Гольдберг,/ Не слышно Би-би-си, /И только песня Сольвейг/ Гремит по всей Руси!» Как объяснить молодым поколениям, чем на протяжении полутора десятилетий, был так чарующе привлекателен этот комичный «наблюдатель»? Наверно, своей абсолютной «несоветскостью» и вне-советскостью. Почти все остальные дикторы «голосов» были эмигрантами отсюда, из СССР, а Гольдберг, единственный – был дореволюционным.
Но вернемся к моим радио-мучениям. Про «Свободу» нечего было и мечтать, почти всегда (хотя случались и проблески) безнадежными оказывались "Би-би-си" и Немецкая Волна. Иногда, следуя прихотям «политики разрядки», власть переставала глушить наивно-бодряческий Голос Америки, но чаще приходилось слушать неинтересное Радио Канады или какой-нибудь совсем уж экзотический Ватикан. Даже они казались опьяняюще прекрасными, в сравнении… с чем? Неужели же с советским радио? Да, теперь я думаю, что западные «голоса» потому играли столь гигантскую роль в жизни интеллигенции, что и само радио было тогда куда важнее, чем теперь. Ведь в те же годы я каждое воскресенье, что бы ни случилось, ровно в 9.15 как штык включал уже нашу, обычную «радиоточку», чтобы прослушать очередной выпуск… боже праведный, эту веселенькую начальную коду я помню так, будто это все было вчера…передачи «С добрым утром!» Она была юмористическая. Там был Вицин с его неподражаемым голосом, по-моему, персонаж назывался «архивариус». Что еще было, уже повыветрилось, но что-то смешное. И под конец (этого ждали, затаив дыхание) иногда выступал Сам Райкин. Финальные титры «редактор Гунна Голуб, вела передачу Людмила Новожилова» - впечатались в память намертво, и как все, что из детства, совершенно не рефлектировались. Теперь напечатал и впервые задумался – действительно «Гунна Голуб», или это мне тогда так слышалось?
Но конечно же, это была единственная такая передача, а в остальном радио оставалось столь же зевотно-скучным, как газеты и телевизор, и даже более если это только возможно. И однако оно отовсюду звучало. То есть, разумеется, оно орало из громкоговорителей в пионерских лагерях, турбазах, домах отдыха, а в праздники и просто на улицах. Снова сошлюсь на Галича: «А над нами с утра, а над нами с утра, /Как кричит воронье на пожарище, /Голосят рупора, голосят рупора/ – С добрым утром, вставайте, товарищи!/ А потом, досыпая, мы едем в метро, /В электричке, в трамвае, в автобусе, /И орут, выворачивая нутро, /Рупора о победах и доблести». Но самое удивительное, что не только на улице, не только в учреждениях, а и просто в квартирах "радиоточка" все время что-то лопотала. Обычно еле-еле, вполголоса, но мурлыкала. Это была пуповина, соединявшая подданного непосредственно с Властью. Когда я впервые входил в незнакомый дом, это бормотание (обычно с кухни) служило для меня индикатором того, что хозяева квартиры лояльны режиму. Той безотчетной и дремотной лояльностью, свыше которой застойная власть ничего и не требовала.
Когда в 1942 года Гитлер посетил оккупированную Украину, его восхитило, что в каждой избе была радиоточка. Фюрер по этому поводу изрек: «Советы не только вовремя оценили значение радиовещания, но и осознали, какую опасность оно в себе таит». Уж его-то похвала в таком вопросе чего-нибудь да стоила! Дело в том что вскоре после прихода к власти, уже в августе 1933 г., он наладил массовое производство дешевых приемников "VE 301 W", прозванных «морда Геббельса». До нацистского переворота радио имелось в каждой четвертой семье, а к 41 году – уже в 65% домов. Сами приемники к этому времени подешевели вдвое, и по их количеству Германия обогнала все страны мира, кроме США. Геббельс на нацистском съезде призывал « как следует продумать, к каким революционным последствиям ведет изобретение радио. Оно придает устному слову воистину массовую эффективность!» Но увы, те же "VE 301 W", из которых лились речи фюрера, ловили и "Би-би-си"! И хотя слушать врага запрещалось под страхом смерти, люди все равно слушали. Приемники-то были ламповыми. То ли дело проволочное радио, которым так восхитился Гитлер на Украине: по нему, пожалуй, "Би-би-си" не очень послушаешь.
В действительности, радиофикация населения в СССР уступала немецкой – к началу войны действовало всего 6 миллионов радиоточек, но зато каждая давала постоянный и гарантированный идеологический приварок, без малейших издержек. Лишь к 1974 г., когда у нас была наконец достигнута заветная мечта Агитпропа о поголовной радиофикации, под знаменитую утреннюю гимнастику получили теоретическую возможность делать глубокий вдох и «переходить к водным процедурам» одновременно (вдумайтесь только!) сотни миллионов человек. Правда, именно в это самое время в СССР в связи с ростом нефтяного благосостояния резко пошло вверх количество телевизоров, и эпоха радио начала уходить в прошлое.
Да мог ли вообще функционировать тоталитарный режим без таких технических средств, как массовая печать, громкоговоритель, радио и телевидение? Пожалуй что и нет. Впрочем, вряд ли он мог бы и исчезнуть, не будь изобретены ксерокс и компьютер. Технический прогресс ходит маятником. В течение ХХ века люди проделали путь от жесткой поднадзорности к бесконечному разнообразию возможностей. Другое дело, что этим разнообразием все равно пользуется ничтожная часть человечества.
На фото - "морда Геббельса", т.е. радиоприемник VE 301 W (с сайта web.utanet.at/walchhoh/)
