После фильма в неком кафе я встретила некоего светского фотографа, который тоже был «после Дозора». «Ну как?» - спросили мы друг у друга и начали перечислять свои впечатления:
- А какой там «Старый мельник»!
- А какая там машина Mazda RX8!
Тут молодой человек за соседним столиком повернулся к нам и сказал:
- Эй, не рассказывайте, я только на него собираюсь!
- Да мы и не рассказываем, мы пока только про продакт-плейсмент, - ответил ему фотограф.
Конечно, второй фильм по книгам Сергея Лукьяненко уже не очень похож на известный сетевой анекдот, в котором под заголовком «краткое содержание фильма ‘Ночной дозор’» мелькали баннеры Первого канала, Рамблера, пельменей «Русский хит» и т.п. Но продакт-плейсмента и в «Дневном дозоре» предостаточно – и не только собственно продуктов, но и живых людей. Пиво «Старый мельник», телефоны Nokia, телеведущий Дмитрий Нагиев, певец Борис Моисеев, музыкант Сергей Шнуров, - вот далеко не полный список брендов, поданных в фильме по всем правилам рекламного искусства. А вокруг этого парада брендов в фильме происходит много несуразного.
Начать с того, что «Дневной дозор» и не Дневной, и не Ночной, а какой-то средний. В отличие от фильма «Ночной дозор», сценарий к которому писал, главным образом, сам Лукьяненко, в титрах «Дневного дозора» писатель, видимо, числится исключительно для прикрытия, а вот два других автора – режиссер Тимур Бекмамбетов и Владимир Васильев – творят с размахом и фантазией настоящих демиургов, смешивая воедино собственные помыслы с обрывками двух лукьяненковских «Дозоров». Формально фильм снят по книге «Ночной дозор» - если вообще можно считать, что этот фильм снят по какой-либо книге, потому что от книги в нем осталось четыре фразы и несколько действующий персонажей. Ну и название, разумеется.
Все начинается с Северного Ирана, Тамерлана и живописного штурма древней азиатской крепости, где лежит Мел Судьбы, а заканчивается разрушением московской гостиницы «Космос» и Останкинской телебашни и прочими неприятными событиями, в результате которых Антон Городецкий становится человеком. И все? И все.
Каждый фильм в жанре «новый русский блокбастер» - и особенно всяческие «Дозоры» - снимают так, словно на этом фильме закончится российский кинематограф. Словно следующий фильм снять не удастся: или деньги спонсоров кончатся не начавшись, или Михалков начнет снимать очередное большое кино, на которое уйдут все бюджетные средства до 2008 года включительно, или Лукьяненко перестанет писать, или иностранцы перекупят у него права на следующие «Дозоры» (что, кстати, и произошло: по данным газеты «Таймс», компания Twentieth Century Fox приобрела права на производство английской версии «Сумеречного дозора»). Поэтому в каждый новый русский блокбастер стараются запихнуть всего по максимуму – спецэффектов, фишек, режиссерских придумок, каскадерских фокусов и т.д., чтобы ничего не пропало.
В результате фильм превращается в окрошку из всего вышеперечисленного с крайне невнятным сюжетом: такое впечатление, что перед зрителем на ускоренной перемотке промелькали весь арсенал кинокомпании «TABBAK», Тимура Бекмамбетова и Первого канала, а вот историю-то рассказать и забыли.
Весь «Дневной дозор» - набор завораживающе красивых клипов. Ведьма Алиса в красной гоночной машине едет по стене гостиницы «Космос», сметая ребра окон и проваливаясь в коридор. Завулон и вампир Костя танцуют смертельное танго, в процессе которого Завулон втыкает в Костю кинжал и, закружив его в воздухе на уровне этажа двадцатого, бережно отпускает. По центру Москвы катится оторвавшееся колесо обозрения, подминая под себя машины и людей. Армия Тамерлана с бешеной скоростью мчится на штурм крепости, поднимая перед собой снежную волну; в последний момент Тамерлан поворачивает коня не к воротам, а прямо в стену, и пробивает ее насквозь.
Кадрами про Тамерлана фильм начинается, потому что именно ему удалось заполучить Мел Судьбы, которым все и закончится, как повествует нам закадровый голос. Может быть, именно из-за этого – до боли знакомого – голоса среди всей этой древнеазиатской красоты и раскосых воинов в кольчугах все время ждешь слов, ради которых, кажется, все это и снято: «Всемирная история. Банк ‘Империал’».
Тем более что цитаты из рекламы – вообще отличительный признак эстетики «Дневного дозора»; в основном, это реклама пива. С тех пор как в России ввели жесткие ограничения на телевизионную рекламу пива, его производители стали серьезнее относиться к российскому кино. Желая обругать старого Зоара, Антон в сердцах называет его «старый… мельник». Поговорив с Гесером в закусочной, Антон придвигает к камере стакан пива, на котором написано «Старый мельник», и говорит: «Душевно поговорили». Выгадывая время, когда хранитель ключей от архива спецхрана отлучился посмотреть футбольный матч, Антон бормочет: «Два тайма по пятнадцать минут… Потом еще серия пенальти». Попробуйте вспомнить, какому пиву принадлежат эти слова.
«Дневной дозор», которому не жалко поддержать отечественного производителя пива, поддерживает и других производителей: в частности, компанию Nokia, сок «Добрый», кинотеатр «Ударник» и режиссера Федора Бондарчука: убегая от Дневного Дозора, Антон вваливается на станцию метро сквозь рекламный постер фильма «9 рота».
Создатели «Дневного дозора» так интенсивно работают на ниве продакт-плейсмента всего, что движется от производителя к потребителю, что фильм превращается в особое рекламно-цитатное пространство, где грань между продакт-плейсментом и аллюзией становится крайне зыбкой. Вот когда упоминавшийся уже хранитель ключей от архива спецхрана целует фанатскую карточку с изображением футболиста из любимой команды, а футболист на фото вдруг оживает и брезгливо вытирается – это продакт-плейсмент или бесплатная цитата из «Гарри Поттера»? А вид разбегающихся по зимним улицам людей и рушащихся вокруг зданий – реклама или плагиат из фильма «Послезавтра»? И уж совсем параноидальное: кружащая по Москве машина, в которой жена Завулона Алиса целуется с вампиром Костей – это аллюзия или продакт-плейсмент аналогичной сцены с каретой из романа «Мадам Бовари»?
Цитаты из классики и рекламные ходы сменяются циничными монтажными шуточками: падающая Останкинская башня перебивается угасающей неоновой надписью «Ударник» на одноименном кинотеатре. Картины Москвы, серой и покореженной, как после ядерной катастрофы, следуют за игривым мерцанием новогодних огоньков на гостинице «Космос». Титр внизу кадра «Северный Иран, 1377 год» сменяется неоновой вывеской «Москва 2006: с Новым годом!».
Кроме шуточек и рекламы в «Дневном дозоре» еще есть неожиданно хорошая актерская игра «Блестящей» Жанны Фриске и ослепительная Галина Тюнина в роли Ольги, в теле которой находится Антон. Угловатая мужская походка, тяжелый раздевающий взгляд в сторону Светланы, грубые мужские (а не лесбийские) объятия под душем, когда Света понимает, что перед ней Городецкий в теле Ольги – все это оказалось ей по плечу. Впрочем, еще по первому «Дозору», где она из совы превращалась в человека, было понятно, что Тюнина совершенно неземная и нечеловеческая.
Вот, пожалуй, и все. В «Дневном дозоре» много «вкусно снятых» сцен, красивые панорамы, интересные рекламные ходы, очень правдоподобно рыдающая Фриске, Тюнина, которая может сыграть хоть сову, хоть влюбленного Хабенского, не переодеваясь и не меняя прически. Но все это вместе как-то не складывается. Восторженно ахая на каждой пятой минуте фильма, тем не менее все время смотришь на часы; а выйдя из зала, мучительно соображаешь, что ответить на вопрос «Ну как, хорошее кино? Понравилось?». Вроде бы да, хорошее. А вот понравилось почему-то не очень.
Фото с официального сайта фильма "Дневной дозор" www.dozorfilm.ru
