Москва переживает бум театрального строительства, какого не знает ни одна европейская столица. В этом убеждены западные театральные инвесторы, и статистика, пожалуй, согласна с этим мнением. Театральные новостройки оборудуются по последней театральной моде - в них появляются и блуждающие зрительные залы, и озонирующие воздуходувы, и бассейны и костры прямо на сцене.
Список построенных и реконструированных за последние три года московских театров близится к бесконечности:
- Центр оперного пения Галины Вишневской, 2002 год
- Новая сцена Большого театра, 2002 год
- Театр «Школа драматического искусства» Анатолия Васильева, 2002 год
- Театральный центр СТД на Страстном бульваре, 2003 год
- Реконструкция здания театра Луны, 2003 год
- Экспериментальная сцена театра «Современник» - «Другая сцена», 2004 год
- Театр «Et Cetera», 2004 год
- Реконструкция Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко (июньский пожар отодвинул сроки сдачи)
- Театр Олега Табакова на улице Гиляровского (строительство продолжается)
- Центр имени Мейерхольда (ЦИМ), 2002 год
По мнению Сергея Гнедовского, генерального директора ООО «Архитектура и культурная политика ПНКБ», заслуженного архитектора России, все десять зданий являются коммерческими проектами. Доля театра в них по отношению к помещениям коммерческого назначения колеблется от 3,5% (Центр досуга, культуры и искусства имени Аркадия Райкина) до 15% (Центр оперного пения Галины Вишневской). В Центре Мейерхольда, например, доля театральных помещений составляет 16% от общей площади. Зрительный зал построен по принципу «черного ящика» и позволяет использовать его как универсальную постановочную и прокатную площадку для спектаклей и телепрограмм (в ЦИМе снимают, в частности, «Линию жизни» для телеканала «Культура»). Сцена представляет собой 74 деревянных квадрата 2 на 2 м, которые поднимаются и опускаются на высоту/глубину до 90 см. Эта возможность, в частности, была очень эффектно использована группой в спектакле Lilla Veneda - по периметру сцены с помощью квадратов «вырыли» 7-метровый бассейн, вдоль которого загорался костер...
Остальные театральные здания строятся в объеме так называемого «городского заказа», это и Театр Петра Фоменко на набережной Тараса Шевченко, и Центр досуга, культуры и искусства имени Аркадия Райкина вокруг театра «Сатирикон» в Марьиной роще, и Международный экспериментальный театральный комплекс на Таганке, и реконструкция театра «Геликон-опера». До 2010 года предполагается построить Государственный детский театр эстрады,
театр «Русский камерный балет» на Крестьянской заставе, новое здание театра «Современник» на площади Маяковского.
Крупнейший амбициозный проект сегодняшней архитектурной и театральной России – международный конкурс на новое здание Мариинского театра в Петербурге. Конкурс, победителем в котором вышел французский архитектор Доминик Перро, в очередной раз всколыхнул проблему инноваций в культуре, которым должно соответствовать и старое здание Мариинского театра – в первую очередь, новейшей машинерией сцены. Наш разговор об инновациях в театральном строительстве мы начали с нескольких вопросов, адресованных техническому директору Мариинского театра Андрею Проничеву .
О каком театре сегодня можно сказать – "оборудован по последнему слову техники"? Каким арсеналом технического оборудования должен обладать театр? Кто из театров наиболее пристально следит за новинками?
Прежде всего, важна творческая востребованность технических новинок. Например, Мариинский театр под руководством Валерия Гергиева постоянно ищет сотрудничества с наиболее яркими режиссерами и художниками. Это соответственно задает тон и в применении самых передовых технологий. Кроме того, театр – это далеко не стандартный набор оборудования. Все театры отличаются друг от друга, так как создаются и развиваются под влиянием творческих лидеров. В мире много современных, хорошо оборудованных театров. Наибольшее количество таких театров в Германии и Австрии. А в России, к сожалению, до сих пор нет театра, о котором можно сказать «оборудован по последнему слову техники».
Какой из европейских театров можно было бы счесть за образцовый в смысле технологий?
Новое слово в области театральных технологий сказал реконструированный в 1999 году лондонский театр «Ковент-Гарден», увеличивший после реконструкции свою технологическую площадь за счет соседних зданий. Вспомните «пятнашки», детскую игру в коробочке, и представьте себе, что внутри здания примерно таким же способом в горизонтальной плоскости перемещаются 7 сцен, заменяющих одна другую. В этом же ключе значительно раньше была построена опера Бастилии в Париже, но на мой взгляд, создатели Парижской оперы сделали ее слишком технически перенасыщенной, и театр превратился в индустриального монстра, где техника довлеет над всем остальным. Англичанам великолепно удалось соблюсти чувство меры и получился прекрасный театр.
А в чем смысл появления нового здания для Мариинки?
Мариинскому театру нужна мощная материальная база для проката спектаклей, поэтому театр строит вторую сцену по проекту Доминика Перро. У нас большая оперная и балетная труппы, и для полноценного ангажирования обеих трупп и проката текущего репертуара театр нуждается в дополнительной площади. Также нужно дополнительное пространство для подготовки и сборки декораций на периферии сцены.
Для бесперебойной и качественной эксплуатации сцены нужен целый комплекс технических средств. Штанкетное хозяйство в таком грандиозном театре, как Мариинский, должно быть в полном порядке и в нужный момент справляться со своей главной задачей – вовремя и незаметно для зрительского глаза менять декорации, создавать динамику сценографии. Однако последняя реконструкция в Мариинском театре была проведена в 1970 году, техническое оборудование театра во многом устарело. Невозможно обходиться одними живописными задниками, как мы обходимся в «Баядерке», «Лебедином озере», «Сказке о царе Салтане», «Руслане и Людмиле» и многих других спектаклях. Мы очень любим старый классический репертуар, но современные сценографы уходят от этого и требуют выполнения иных, более сложных технических задач.
К нашему разговору подключается технический директор Центра им. Вс. Мейерхольда (Москва) Сергей Даниленко:
Когда театр строят, берут лучшее из того, что есть на сегодняшний день. Но прогресс движется без остановок, и в существующую постройку внедрить что-то новое трудно.
В плане механизации превосходно оборудован Театр Народовы в Варшаве. Механизация сцены фирмы «Manesmann». Плунжерные площадки сцены (подъемно-опускные) и верховое оборудование (штанкеты) имеют гидравлический привод с компьютерным управлением. Очень удобна программа управления механизмами. Большая точность подъема и опускания механизмов и очень большой скоростной диапазон движения.
Наряду с поворотным кругом необходимо иметь возможность вскрывать планшет сцены, с тем чтобы в образовавшиеся проемы можно было ставить всевозможные подъемно-опускные механизмы и использовать эти проемы в сценографии. Так, в Театре имени Моссовета, где я работал, в спектакле «Мамаша Кураж и ее дети» (сценография Марта Китаева) круг был набран из съемных щитов, что позволило на планшете сцены сделать 7 окопов. Круг вращался, окопы не были завязаны на основание трюма. Дно одного из окопов поднималось с помощью автономного подъемника, и там стояла кровать генерала.
В плане механизации меня потряс Дрезденский драматический театр, тот, что через дорогу от Дрезденской галереи. Система гидравлики там потрясающая. До сих пор работает гидравлический насос, изготовленный в начале XX века, - механизм в идеальном состоянии. К нему добавили только компьютерное управление. Подъемно-опускные платформы уезжают в трюм, под сценой несколько технических этажей, и эти платформы могут опускаться на несколько этажей ниже сцены. Такого я нигде больше не видел.
В Финском городском театре по периметру сцены проложены воздуховоды, по которым перед спектаклями и в антракте подается озонированный охлажденный воздух, свежайший, как в лесу. Что очень важно как для проветривания помещения, так и для здоровья и голоса актеров.
Что вы называете нетривиальной технической задачей? Как похожие задачи решаются вашими зарубежными коллегами?
Сергей Даниленко:
В спектакле «Арто и его двойник» Валерия Фокина (Центр им. Мейерхольда) - подъем венского стула. Пришлось сделать венский стул с ножками длиной 5 м. В планшете сцены сделаны отверстия для 4-х ножек, стул стоит на сцене, а ноги находятся этажом ниже в трюме и укреплены на специальном подъемнике. В нужный момент стул вместе с актером поднимается на высоту 4 м от планшета сцены.
Андрей Проничев:
Для обслуживания современных спектаклей постоянно формируется и обновляется технический комплекс, создается специальная механизация – например, для «Кольца Нибелунгов» требовались сложные внутренние и внешние приводы, громадные передвижные подсвеченные фигуры, придуманные художником Георгием Цыпиным, управлялись единым компьютером. Это проект, как многие другие премьеры Маринки из недавних, я бы назвал нетривиальной технической задачей, с которой мы справились. Когда Георгий Цыпин привез в Мариинский театр макет «Кольца Нибелунгов», мы даже не представляли, с чего начать. Огромные (11 метров) фигуры из полупрозрачного пластика, которые должны двигаться на глазах у зрителя, менять позы, светиться... Это была не просто нетривиальная задача, а целый комплекс таких задач. И два месяца до премьеры. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Такие задачи всегда очень трудны, но интересны. В зарубежной театральной практике существует множество специальных мастерских, которые занимаются разработкой и созданием сложных сценографических изделий.
Штанкетное хозяйство в Мариинском театре очень старое и слабое, оно сделано в 70 году прошлого века. Штанкет выдерживает вес до 300 кг, и потому для выполнения более сложных грузоподъемных задач театр закупил порядка 90 цепных лебедок PFAFF и Chain Master точечной грузоподъемностью от 250 кг до одной тонны. Поднимаем все – от певиц, исполняющих партии Сони и Наташи в опере «Война и мир», до самых сложных и тяжелых конструкций. 90 лебедок – это уже целый парк, которым надо управлять, и мы вывели управление ими на единый пульт, управляемый компьютером..
Накануне реконструкции театра не было смысла менять всю штанкетное хозяйство, и мы сделали только новую систему управления на базе современных компьютерных технологий. Такая система в российском театре, российскими инженерами была создана впервые. В этом нам помогал петербургский ЦНИИ судовой электротехники, выигравший тендер. Эта система по своим характеристикам очень близка к лучшим зарубежным аналогам, а стоит значительно дешевле. Также наши постоянные партнеры в обновлении театральной механизации и создании сложной механики и электроники для спектаклей - Обуховский завод, специалисты Санкт-Петербургского Политехнического университета, НПО «Гидропривод» и другие. При этом надо отметить, что когда мы приезжаем на гастроли с этой техникой в крупнейшие театры мира, то наши зарубежные коллеги с большим интересом и уважением относятся к этим разработкам. То есть они реально конкурентоспособны.
Вообще театральная механизация разделяется на два основных вида: для стационара и для конкретных спектаклей. В первой, помимо описанного выше штанкетного хозяйства и базового светового комплекса, важную роль играет также нижняя механизация сцены: люки, накатные сцены.
Для конкретных спектаклей порой приходится создавать много новых систем со сложным приводами, управляемыми компьютерами. Например, для «Царской невесты» (художник Зиновий Марголин, художник по свету Глеб Фильштинский) был сделан поворотный круг, внутри которого находился еще один, со смещенной от центра осью. Оба круга должны были вращаться согласованно, и управлялись беспроводной дистанционной связью – ethernet. Внутри круга вмонтирована дистанционно управляемая световая аппаратура. Необходимо было добиться точной и управляемой динамики декораций и передавать электроэнергию и управление светом в независимо движущиеся элементы. То есть в одном спектакле целый комплекс сложнейших технических задач. Эти задачи мы успешно решили совместно с фирмой «Обуховские технологии». В «Борисе Годунове» по сцене движутся купола, управляемые дистанционно, люстра превращается в паука, который «пожирает» Бориса Годунова с помощью системы электронно управляемых приводов, разработанных специалистами Политехнического института совместно с Мариинским театром.
Если осуществится проект «Мариинка-2», Мариинский театр будет обладать современным и уникальным театром, сможет показывать сложные спектакли чаще. Сегодня, чтобы показать «Войну и мир», мы закрываем театр на 5 дней, а после спектакля 3 дня требуется на демонтаж декораций. В новом здании заложены достаточные для работы технических цехов периферийные технологические пространства, оснащенные по последнему слову техники, и сменяемые сцены, предполагаемая высота до колосников – 38 м (в нынешнем здании – 24 м). Зеркало сцены в основе будет примерно одинаковым – 16 на 9,5 против 16 на 9 м. Схожие технические характеристики позволят часть репертуара играть на обеих сценах.
Что сегодня в сценографическом оборудовании считается «писком моды»?
Сергей Даниленко:
В последнее время популярны всевозможные подъемно-опускные механизмы, встроенные в декорацию и изготовленные специально для конкретного спектакля. Например, мосты и оркестровая яма в «Короле Лире» Театра им. Моссовета (сценограф Борис Бланк). В спектакле «Дамская война» Театра имени Моссовета - стрела крана по диагонали сцены, по которой перемещается подъемно-опускная каретка (сценограф Мария Рыбасова). Чем больше технических возможностей, материалов, механизмов, тем безграничнее полет фантазии сценографов.
Андрей Проничев:
Может быть мода на режиссера, на художника, мода на оборудование сама по себе бессмысленна. Техника – всего лишь инструмент, создать театральное чудо можно при помощи веревки или обычной электрической лампочки. Например, когда много лет назад, в начале 80-х годов прошлого века, у нас в театре выпускался спектакль «Конек Горбунок» (художник М.Соколова), нужно было сделать полет над городом. О сложной механике и электронике тогда в театре слышали мало. Все было решено довольно просто: двигался вверх панорамный задник, и по сцене ездили домики, в которых сидели артисты на тележках типа инвалидных колясок и управляли ими. Или эффект «волн» в балете «Корсар»(художник Т.Мурванидзе). И если это оборудование позволяет создать спектакль, который произведет впечатление на зрителя и поразит его, - вот это и есть настоящий «писк»!
«Чистой переменой» называют театральные техники накатные сцены в карманах сцены, на которых монтируется декорация для следующей мизансцены. Гаснет свет, на авансцене опускается легкий занавес с эффектом ваты для шумопоглощения, и на основную сцену выкатывают новую декорацию, подготовленную в «кармане». Какая «чистая перемена» ждет нас в новых театрах в Москве и столицах мира, мы узнаем в ближайшие театральные сезоны.
СПРАВКА:
К истории театрального хай-тека
Занавесы
Моментальный сброс занавеса – занавес применяется для эффекта улетающей скатерти-самобранки, сшитой из легкого шелка-туаля.
Занавес, переворачивающийся и меняющий цвет на глазах у зрителя – эффект осуществляется в результате быстрого переворачивания двусторонних полотнищ, сшитых из тканей разного цвета и фактуры.
Занавес, символизирующий переворачивающиеся страницы романа, – используется игровой занавес, при смене картин идущий справа налево (со стороны зрительного зала).
Интермедийный занавес, открывающийся как диафрагма и создающий впечатление оттаивающего стекла – занавес состоит из трех частей: двух боковых, раздвигающихся в стороны, и одной, поднимающейся кверху, как падуга. Боковые части, расходясь в стороны, не собирались в складки и в каждой картине раскрывались по-разному: то немного, открывая окошко в глубь сцены (небольшое «оттаивание»), то во все пространство зеркала сцены – (сильная «разморозка» окна).
Вращающиеся устройства на сцене
Эккиклема – площадка, описанная Еврипидом (ок. 485-406 до н.э.), применяемая для смены картин представления. Выдвижение эккиклемы и ее вращение показывало, что эпизод разыгрывается в интерьерах.
Периакт – вращающаяся равносторонняя треугольная призма, известная со времен театра Древнего Рима. Расписанные стороны периактов, вращаясь, обозначали перемену действия и имели определенные значения: для трагедии – архитектурный фон с колоннами и статуями, для драмы – вид жилого помещения, для сатиры – пейзаж. Периакты используются и в современном театре.
Телларий – подобное периактам устройство – впервые встречается в Германии в театре Фуртенбаха, построенном в Ульме в 1641 году. Телларии мало подходили к форме здания театра эпохи Ренессанса, поэтому, постепенно видоизменяясь, превратились в кулисы.
Вращающийся круг. Сообщения о первом применении вращающегося круга относятся к 1498 году, когда Леонардо да Винчи построил в Милане сценическую композицию «рая» с вращающимися него семью планетами. Вращающийся круг на роликовых подшипниках (похожий на современный) появился в 1760 году в японском театре Кабуки. На нем одновременно монтировали декорации трех картин. Вращалось устройство вручную.
Вращающееся устройство сцены, приводимое в движение электродвигателем, предложил в 1896 году Лаутеншлегер для сцены королевского театра в Мюнхене. Оно представляло собой многоэтажную конструкцию диаметром 24 м.
Поворотный круг барабанного типа был разработан при участии Станиславского в 1902 году и установлен на сцене МХТ.
Вращающееся устройство зрительного зала предложено в 1927 году Гропиусом. Он разработал так называемый тотальный театр, в котором первая часть партера была снабжена неподвижными зрительскими креслами, а также подъемным кругом, который мог быть занят зрительскими местами или служить игровой площадкой.
Кольцевая сцена, охватывающая зрительный зал – проект такого театра в 1957 году предложил художник и режиссер Николай Акимов.
(Использована в т.ч. информация журнала «Сцена»).