Афиша транслирует образ неземного счастья. Он и она, оба молоды и соблазнительны. Его рука едва касается ее талии, но взаимное влечение очевидно: они хотят друг друга, а их хочет весь мир. Голливудская мелодрама «Унесенные ветром-2»? Нет, это не кино, а опера. Анна Нетребко и Роландо Виллазон – ее современные герои. Новый феномен зовется «Пара мечты» («Das Traumpaar»), и он больше, чем крылатое определение немецкоязычной критики. Это лейбл, детище звукозаписыващюей фирмы «Deutsche Grammophon». Продукт массового спроса очень дорого стоит, но жизненно необходим жителям планеты.
В оперном мире всегда были красавицы и красавцы, из которых делали кумиров и секс-символов, периодически по мере потребности объединяя в пары. Еще недавно мечту миллионов воплощали сладостный тенор Роберто Аланья и томная красавица Анжела Георгиу. Мечта № 2 родилась 7 августа 2005 на премьере «Травиаты» в Зальцбурге. Премьера напрямую транслировалась австрийским телеканалом и собрала аудиторию, сопоставимую по численности с футбольной. Вся фестивальная серия (7 спектаклей) была тотально AUSVERKAUFT (распродана), но всем все равно не хватило. Газеты сообщали о черном рынке с заоблачными цифрами, а перед Большим Фестшпильхаусом на 2400 мест возникли японские потребители прекрасного, готовые ради встречи с ним на все (табличка: «куплю за любую цену»). Но и это еще не все. Записанная в прямой трансляции «Травиата» стала очередным успешным продуктом DG – первым диском Виллазона и третьим у Нетребко. Ее первый диск под манящим титулом «Sempra libera» (всегда свободна) был лидером продаж и, как утверждают авторитетные немецкие издания, не только в области классики, а вообще в индустрии звукозаписи. Так наша славная российская девушка Аня Нетребко из прекрасной дебютантки стала недосягаемой и желанной Netrebko-Star.
Произошло это почти в одно мгновение. В 2002-м Нетребко дебютировала в Зальцбурге в роли Донны Анны в «Дон Жуане» Моцарта, и ее выступление было засчитано событием мирового значения по всем показателям. Нетребко не просто участвовала в спектакле, где режиссером был серьезный театральный авангардист Мартин Кушей, а дирижером – музыкальный бог Николаус Арнонкур, она была его украшением и главным блюдом. Заговорили о новом прочтении Моцарта, о новой женственности, о новой оперной непосредственности, необычной в таких масштабах для целомудренной оперы с ее пышнотелыми, но закрытыми для соблазнов дивами. Словом, созрел феномен, за воплощение которого моментально схватилась фирма DG. Нетребко стала ее лицом, а вместе с этим – героиней масс-медиа, соблазнительной моделью с обложки с магнетичным взглядом, о которой снимаются фильмы. «Травиата»-2005 – итог ее карьеры в новом имидже: за три года была пройдена огромная дистанция – от хрупкой девочки до зрелой женщины в зените славы. От талантливой оперной певицы до рекламной модели и мифа. «Травиата» зарегистрировала и рождение нового имиджа оперы под названием «гламур». Словом, постановка немецкого режиссера Вилли Декера была больше, чем просто художественное произведение. Это был грамотно рассчитанный масс-медийный проект с коммерческими горизонтами, где ради них на карту ставилось все, даже элитарное оперное искусство. Собственно, «Травиата» в Зальцбурге – не оперная постановка, а шоу с музыкой Верди, где красивость балансирует на грани глянцевой вульгарности, а показателем успеха является ажиотаж, переходящий в историю. Любая сцена этого зрелища рассчитана на то, чтобы вписаться в красочные страницы, манящие обывателя заоблачной жизнью кумиров. Дебютировавший в Зальцбурге Виллазон в роли Альфреда оказался идеальной половиной нового мифа.
В статусе нового мифа пара Нетребко – Виллазон дала концерт в морозной Москве.
Скажу честно: несмотря на гламурный характер проекта ожидания были очень высоки. В частности, ожидания высокого художественного уровня, который не в силах уничтожить даже такой монстр, как масс-медиа. Не буду кривить душой и далее: ожидания не оправдались. Оставим за скобками антураж: места распроданы, у метро ловят лишний билет, прием хороший, а артисты выкладываются на полную катушку, и, не щадя здоровье, поют третье отделение из бисов. Они полностью соответствуют придуманному образу: «пара мечты» олицетворяет жажду красоты, которая есть любовь, которая, в свою очередь, есть секс. Их пока еще свежие голоса поют исключительно о страсти – почти утоленной (дуэт Адины и Неморино из «Любовного напитка» Доницетти), обреченной (дуэт Ромео и Джульетты из оперы Гуно) или трагически невоплощенной (дуэт Эдгара и Лючии из «Лючии ди Ламмермур» Доницетти). Их движения договаривают музыку через нежные прикосновения, крепкие объятия и сладостные поцелуи. Их свобода не знает границ, плавно соскальзывая в безотказно срабатывающие фокусы: когда Виллазон жонглирует апельсинами или открывает жестяную банку с любовным напитком, температура в зале заметно поднимается. Туалеты Нетребко, как обычно, бесподобны, а аттракцион с застольной из «Травиаты» (с бутылкой шампанского и бокалами) окончательно выводит музыку Верди за рамки вокального искусства, превращая в номер новогоднего телеконцерта.
Все это можно вынести ради главного – фантастически прекрасного пения, которое сегодня идет по ценам, превышающим престижный и дорогой Зальцбург. Однако чуда не случилось. И дело не только в пестроте программы, где ради идеи собрана музыка, которую одному человеку подряд лучше не петь. Даже если его и называют преемником великого Доминго, репертуар которого неправдоподобно огромен. Когда один тенор пусть даже в расцвете лет поет залпом Гуно, Верди (Макдуф в «Макбете») и Масканьи (Туридду в «Сельской чести»), кто-то из авторов явно пострадает, даже если при этом танцевать бедрами и жонглировать экзотическими фруктами – необходимых стилевых тонкостей достичь почти невозможно. Когда сопрано, пусть даже феноменально соблазнительное, поет за один вечер Джульетту, Лючию, Мими, Лауретту, Виолетту и Джильду, она не может быть одинаково прекрасной во всем, даже ели она поет исключительно о любви. Все-таки бельканто – это не веризм, а хрупкая Лючия, которая выражается с помощью филигранных колоратур, очень далека от Лауретты («Джанни Скикки» Пуччини) с ее обворожительной мягкостью и Русалки Дворжака с ее декадентской томностью. Когда романтизм, веризм и модерн вынуждены находиться в одном пространстве, обнаруживаются несовершенства их носителя и теряется стилевая индивидуальность.
Для гламура, конечно, сойдет. А вот для прекрасного искусства оперы как-то не очень.
На фото: Анна Нетребко и Ролландо Виллазон в опере "Травиата", Зальцбург. С сайта Bayern heute
См. также:
